Флот является особым видом ВС – в нём есть всё, что у других видов, при этом много уникального.

Боевые корабли, будучи крупноразмерными и хорошо энергетически обеспеченными объектами, очень хорошо подходят для «поглощения инноваций». При этом роль ВМС растет в связи с тем, что с решения задач «флот против флота» они переориентируются на задачи «флот против берега». В частности, именно ВМС становятся главным носителем крылатых ракет, ориентированных, в первую очередь, на поражение наземных, а не надводных целей, причем всё большая доля кораблей может такие ракеты нести и применять.

Подводные лодки как класс морской техники абсолютно безальтернативны, при этом им еще чрезвычайно далеко до предела своего развития. Изобрести новую концепцию ПЛ не представляется возможным, но в этом и нет необходимости. Главные направления совершенствования ПЛ – увеличение скорости, глубины погружения, количества и номенклатуры вооружений, дальности обнаружения целей и применения оружия, а также снижение шумности. ПЛ остаются самым эффективным средством борьбы как с «себе подобными», так и с надводными кораблями, а благодаря наличию вышеупомянутых крылатых ракет – и с береговыми целями, поскольку, благодаря скрытности, могут подойти гораздо ближе к вражескому берегу, чем надводные корабли. 

БПЛА Х-47

Пока принципиальным недостатком ПЛ является полная неспособность бороться с авиацией, даже с вертолетами, не говоря уж о самолетах. Попытки установить на ПЛ ЗРК пока не впечатляют эффективностью. Не представляется возможным достигнуть нулевой шумности, к тому же принципиально невозможно избавиться от кильватерной струи. Тем не менее, эти недостатки никак нельзя считать фатальными. С созданием ВНЭУ неатомные ПЛ получают возможность, как и ПЛА, находиться под водой без всплытия месяцами, при этом они, благодаря отсутствию контура охлаждения реактора, являются даже менее шумными, чем ПЛА. Увеличение глубины погружения позволит ПЛ эффективно скрываться от средств ПЛО под слоем звукового скачка.

Работы над совершенствованием конструкций ПЛ идут в США, России, Китае, Великобритании, Франции, Германии, Швеции, Японии. В целом, это один из наиболее перспективных классов не только морской, но и вообще боевой техники.

Авианосцы, в отличие от ПЛ, предела совершенства достигли, правда, только в США, в лице «Нимица» и его модернизированного варианта «Форда», который сейчас достраивается. Теперь принципиально изменить и улучшить данную концепцию возможным не представляется, видимо, в этом и нет необходимости. Совершенствоваться будет лишь его вооружение, т.е. авиация. Естественно, что к пилотируемым палубным самолетам добавятся разведывательные и боевые беспилотники. Наиболее активные эксперименты в этой области идут, разумеется, в тех же США, перспективным боевым БПЛА является сейчас Х-47. 

Эсминец «Сэджон Тэван» 

Те же США достигли прорыва в концепции боевых надводных кораблей, создав систему боевого управления «Иджис» и УВП Мк41. Это превратило крейсера и эсминцы из «охранников авианосцев» в самостоятельные боевые единицы с очень высокими возможностями по поражению воздушных и наземных целей. Теперь эти и подобные системы и универсальные УВП стали абсолютным мэйнстримом в мировом военном кораблестроении, причем они появляются и на кораблях гораздо меньшего водоизмещения, т.е. на фрегатах. Это придает ВМС совершенно новое качество, значительно повышающее их роль в ВС в целом. При этом, кроме самих США, подобные корабли строятся, в первую очередь, в Азии – Китае, Японии, Индии, Республике Корея. Южнокорейский эсминец «Сэджон Тэван» является на сегодняшний день самым сильным неавианосным надводным боевым кораблем в мире.

Следующим прорывом должен был стать «футуристический» эсминец типа «Зумволт» с еще более высокими боевыми возможностями. Однако здесь принципиальным оказался вопрос цены. Данные корабли оказались слишком дорогими, чтобы даже США могли строить их крупной серией.

Традиционные дозвуковые ПКР в ближайшее время заменят универсальные сверх- или даже гиперзвуковые крылатые ракеты, способные стрелять как по береговым, так и по крупным надводным целям. Поэтому на крупных надводных кораблях ПКР в их нынешнем понимании может вообще не остаться. 

МРК пр. 1239

На надводных кораблях с системой «Иджис» раньше, чем в наземной ПВО, появилась практически полноценная ПРО. Значительные размеры кораблей и их мощная энергетика позволяют размещать большое количество крупноразмерных ЗУР большой дальности и РЛС с ФАР. По-видимому, на кораблях раньше, чем на суше, появятся и боевые лазеры ПВО ближней зоны. Опять же этому очень способствует наличие на кораблях мощных ЭУ. При этом для крупных надводных кораблей очень актуальна борьба с малоразмерными высокоточными боеприпасами, а также с боевыми катерами, в т.ч. с катерами-камикадзе. Пока для борьбы с такими целями используются скорострельные зенитные автоматы, но лазеры могут оказаться дешевле и эффективнее.

Кроме того, в последнее время возник новый класс достаточно крупных надводных кораблей (с размерами фрегатов), называемых патрульными. Их целью является борьба с пиратами, браконьерами, контрабандистами и т.д. При больших размерах эти корабли имеют очень слабое вооружение (несколько малокалиберных пушек и пулеметов), из-за чего их вообще сложно считать боевыми. Разумеется, особенно активно класс патрульных кораблей развивается в Европе, которая отказывается от ведения классических войн и переориентирует свои ВС на полицейские и миротворческие операции.

В то же время классы корветов и боевых катеров переживают определенный кризис из-за крайней слабости их ПВО и ограниченного боекомплекта ударного оружия. По-видимому, они будут занимать всё более узкие ниши, оставаясь на вооружении ВМС слаборазвитых стран, либо стран с протяженной и сложной береговой линией, где малоразмерные корабли могут получать определенное преимущество над крупными кораблями в операциях вблизи берега. Именно корветы и катера, возможно, останутся единственными носителями ПКР в их нынешнем понимании, причем, скорее всего, эти ракеты станут малогабаритными, поскольку будут ориентированы на поражение таких же корветов и катеров. Это позволит увеличить их количество на борту. Впрочем, перелом может внести установка и на корветы вышеупомянутых УВП с ракетами различных классов. Этот вариант продемонстрировал ВМФ РФ нанесением ударов по противостоящим ВС Сирии вооруженным группировкам крылатыми ракетами «Калибр» с МРК и сторожевых кораблей Каспийской флотилии. Т.е. ударные возможности совсем небольших по размерам кораблей оказались сравнимы с таковыми у многократно больших (и дорогих) крейсеров и эсминцев ВМС США и восточноазиатских стран. Но надо понимать, что российские корабли производили пуски из закрытого морского бассейна при полном отсутствии угрозы с воздуха и из-под воды. В открытом море перед лицом мощного вражеского флота так успешно воевать им было бы гораздо сложнее.

Скоростной катамаран HSV-2 «Свифт»

При этом именно малые корабли и катера в период после окончания Второй Мировой участвовали в морских боях между собой, между крупными кораблями боев не было с октября 1944 г., т.е. уже 72,5 года. Впрочем, малые корабли и катера тоже очень давно не воевали. Последние ракетные бои (между катерами ВМС Ирана и Ирака) имели место осенью 1980 г., 36 лет назад. Артиллерийские бои между сторожевыми катерами двух Корей происходят регулярно, но, как правило, оканчиваются безрезультатно.

Практически полностью ушли в прошлое десантные корабли, высаживающие технику и морскую пехоту непосредственно на берег. Абсолютно доминирует загоризонтная высадка десанта – с вертолетов и десантных катеров. При этом размеры десантных кораблей быстро растут, постепенно сравниваясь с размерами авианосцев при почти аналогичной архитектуре. Происходит также некоторое разделение по способу действий. Американские и азиатские десантные корабли строятся по специальным проектам и ориентированы на проведение десантных операций в ходе «нормальной» классической войны. Европейские десантные корабли, как правило, представляют собой «военизированные паромы», т.е. построены по гражданским технологиям с внесением некоторых военных элементов. Они предназначены для проведения миротворческих и полицейских операций в слаборазвитых странах, не имеющих серьезных ВС. Соответственно, «военизированный паром» оказывается не столько собственно десантным кораблем, сколько синтезом командного пункта, госпиталя, тылового склада и зоны отдыха. Таковым, в частности, являются французские УДК типа «Мистраль», которые зачем-то были заказаны Россией, но теперь, к счастью для нас, достались ВС Египта. Впрочем, последняя крупная морская десантная операция была проведена в 1950 г. (во время Корейской войны), соответственно, рассуждения о перспективах таких операций еще более умозрительны, чем о морских боях.

Значительная часть современных десантных катеров ходит на воздушной подушке. Кроме того, существует очень узкий подкласс скеговых КВП, который исчерпывается двумя российскими МРК пр. 1239 и шестью норвежскими ракетными катерами типа «Скьёльд». Корабли и катера на подводных крыльях оказались тупиковой ветвью, подобные проекты больше не развиваются. Экранопланы имеют ряд преимуществ, но достаточно сложны в эксплуатации, поэтому их перспективы неочевидны. 

Ракетный катер пр. 022

Зато чрезвычайно перспективными оказались катамараны с торпедообразными корпусами. Эта схема получила название SWATH (small waterplane area twin-hull, катамаран с малой площадью ватерлинии). Она обеспечивает высокую скорость движения, уже очень широко используется в гражданском судостроении и начинает проникать в военное. По ней построена большая серия (около 90 единиц) самых мощных в мире ракетных катеров пр. 022 для ВМС НОАК, строятся серии десантных транспортов JHSV и «литторальных боевых кораблей» (корветов) типа «Индепенденс» для ВМС США. Скорее всего, в тех же классах (корветы, катера, десантные транспорты) будут появляться новые типы катамаранов. Для более крупных боевых кораблей эта схема вряд ли будет оптимальна, там пока не видно альтернатив традиционной архитектуре. Впрочем, на развитие боевых катамаранов может повлиять поражение 1 октября 2016 г. йеменскими хуситами с помощью китайской береговой ПКР С-802 десантного транспорта HSV-2 «Свифт». Этот корабль австралийской постройки был зафрахтован ВМС США, а в 2015 г. передан судоходной компании из ОАЭ. В ходе интервенции аравийских монархий в Йемен 2015-16 гг. корабль использовался в интересах ВС ОАЭ. Большой по размерам, но построенный из алюминия, он выгорел от попадания единственной ПКР (как в 1982 г. случилось с также алюминиевым английским эсминцем «Шеффилд» во время войны с Аргентиной). Корабль остался на плаву, но его возвращение в строй вряд ли возможно. Поскольку для катамаранов главным качеством является высокая скорость, альтернативы алюминию в качестве материала для их корпусов нет, только для реального боя этот металл подходит очень плохо. Заодно хуситы этим успехом продемонстрировали, что в некоторых случаях концепция «флот против берега» может обернуться обратной стороной: «берег» очень эффективно ответил «флоту». Уже в 2017 г. хуситы «отожгли» еще раз, поразив радиоуправляемым взрывающимся катером саудовский фрегат «Медина», правда, тот получил лишь незначительные повреждения.

Безэкипажные системы, к каковым можно отнести и подобные взрывающиеся катера, начали внедряться в ВМС мира еще во времена холодной войны, тогда они относились лишь к узкой нише борьбы с минами. Было создано несколько проектов безэкипажных катеров-тральщиков, кроме того, давно и широко используются необитаемые подводные аппараты для поиска и уничтожения мин. Сейчас появляются роботы-катера, вооруженные малокалиберными пушками и пулеметами, предназначенные для борьбы с этими же катерами-камикадзе, а также с пиратами и т.д. При этом серьезные работы ведутся (особенно, конечно, в США и России) по созданию необитаемых подводных аппаратов для решения наиболее сложной для современных ВМС задачи – противолодочной борьбы. Предполагается, что такие аппараты смогут патрулировать глубины океанов месяцами, разыскивая ПЛ противника. При этом, поскольку систем устойчивой двусторонней связи с подводными объектами до сих пор не создано, подобные аппараты должны быть полностью автономными, т.е., фактически, обладать мощным искусственным интеллектом. Если данную задачу удастся решить, то, вполне вероятно, затем методы ее решения будут использованы для создания боевых наземных роботов и полностью автономных боевых БПЛА.

Александр Храмчихин,
заместитель директора
Института политического и военного анализа