Постоянно используемые как в России, так и за рубежом термины «гибридная война» и «цветная революция» являются не научными, а пропагандистскими. «Гибридная война» - это и есть собственно война, а «цветная революция» - это просто революция.

Однако есть термины еще более употребительные и еще более абсурдные: «международный терроризм» и, соответственно, «борьба с международным терроризмом». И дело здесь даже не в том, что само понятие «терроризм» до сих пор не имеет строгого научного определения, а в том, что терроризм – это всего лишь метод. Бороться надо не с методом, а с тем, кто его применяет. Под эвфемизмом «международный терроризм», как все прекрасно понимают, скрывается радикальный суннитский ислам, точнее – его салафитское (ваххабитское) течение. Существует и шиитский терроризм, но его масштабы и степень опасности совершенно несопоставимы с суннитским. Поэтому целью борьбы должна быть идеология и ее носители, а не методы. Тезис о том, что с идеологией бороться бесполезно, следует отвергнуть сразу: почему с нацистской идеологией бороться можно и нужно, а с ваххабитской – нельзя?

Рождением указанного дезориентирующего эвфемизма человечество обязано левым либералам, доминирующим сейчас на Западе. Их толерантность и политкорректность, т.е. всяческое потакание носителям иной идентичности (в ущерб носителям идентичности традиционной) не позволяет называть вещи своими именами. Отсюда, в частности, отказ от интеграции мигрантов в Европе и полная утрата контроля над ними. Отсюда же полное попустительство пропаганде радикального ислама, в т.ч. через телеканал «Аль-Джазира». Отсюда же совершенно дикая ситуация, которая имеет сегодня место в ряде стран Европы и в США – радикальные исламисты и левые либералы совместными усилиями затыкают рот умеренным мусульманам, которые аргументированно доказывают, что радикалов вообще нельзя считать мусульманами, ибо в изначальном исламе никакого радикализма нет. В ответ радикалы и либералы обвиняют умеренных … в исламофобии! И успешно лишают их доступа к любым СМИ. Отсюда же работа «международных гуманитарных организаций» в Сирии в рядах боевиков-радикалов, в т.ч. «Ан-Нусры» («Аль-Каиды»). Весьма вероятно, что именно эти «гуманитарии» организовали недавнюю провокацию с «применением химического оружия тираном Асадом», в ответ на что и последовал безумный ракетный удар США по базе Шайрат.

Средневековый Арабский халифат был на тот момент самым развитым и передовым государством в мире. По уровню развития экономики, науки, медицины, по степени гуманизма и веротерпимости тогдашняя Европа арабам «в подметки не годилась». Хотя дело было тысячу лет назад, в арабском и, шире, исламском мире об этом очень хорошо знают. И сравнивают с нынешним своим положением – прочное сидение на нефтегазовой «игле» (у кого она есть), высочайшая коррупция (независимо от формы государственного устройства и уровня жизни), полная научно-технологическая беспомощность по сравнению не только с Западом и Россией, но и с Восточной Азией. По-видимому, именно это историческое и цивилизационное унижение рождает известный тезис «Ислам – вот решение». При этом ислам трактуется создателями тезиса крайне специфически, отсюда и методы. Что касается левого либерализма, то он используется вождями исламских радикалов в двух формах. Во-первых, подыгрывающие исламистам либералы являются типичными «полезными идиотами» (в данном случае это ленинское определение подходит идеально). Во-вторых, специфика толерантности и политкорректности в самой Европе отлично подпитывает радикальную идеологию, являясь живым и наглядным подтверждением «морального разложения Запада» на фоне «чистого ислама». Именно отсюда феномен перехода в ислам коренных европейцев (подобные случаи еще не приняли массовый характер, но уже и далеко не единичны).

Таким образом, популярные в либеральных кругах заявления типа «давайте улучшим жизнь людей, тогда и терроризма не будет» - либо некомпетентность, либо пропаганда, либо то и другое одновременно. Радикальный ислам – это политическое и идеологическое, а не социально-экономическое явление. Именно поэтому среди радикалов так много выходцев из очень богатых аравийских монархий и европейских стран и почти нет граждан, например, совершенно нищей крайне перенаселенной Бангладеш. 

В настоящее время Россия достаточно устойчива к исламскому радикализму. Но ни о каком самоуспокоении здесь не может быть и речи, поскольку данная идеология экспортируется к нам из-за рубежа, т.е. борьба с ней должна вестись постоянно и неуклонно. Разумеется, особое место в этой борьбе сейчас занимает война в Сирии.  

В краткосрочном плане появление в этой стране множества суннитских радикальных группировок, основными из которых стали «Джебхат ан-Нусра» (местная «Аль-Каида») и «Исламский халифат», можно было считать даже полезным для России, поскольку очень значительная часть отечественных исламских радикалов уехала в Сирию и в Ирак, на который тоже распространился «халифат», снизив террористическую угрозу внутри страны. Но в долгосрочном плане это стало бы для нас тяжелейшей проблемой, когда вся Сирия перешла бы под власть ваххабитов. Для радикалов внешняя экспансия – идейная обязанность, как на уровне «халифата» в целом, так и для каждого его «гражданина» в личном качестве. Естественно, что главные объекты экспансии – страны полностью или частично исламские (включая Россию), а каждый отдельный исламский боевик обязан нести ваххабитскую идеологию, в первую очередь, в свою страну. Соответственно, любые разговоры о том, что это «не наша война» или «давайте лучше займемся Кавказом, а не Сирией» - либо полная некомпетентность, либо пропаганда, как и в случае с разговорами о том, что терроризм можно победить через ликвидацию бедности. Россия, наоборот, слишком долго уклонялась от вступления в сирийскую войну, хотя необходимость этого шага была очевидна очень давно.

За полтора года войны Россия добилась значительных военных успехов, уничтожив несколько тысяч радикалов и обеспечив ВС Сирии переход в наступление на большинстве направлений. Не меньшими оказались успехи политические: Россия развалила союз Турции и аравийских монархий, который до начала прошлого года обеспечивал успехи радикалов. Самое главное – это изменение роли Турции, которая поддерживала все без исключения антиасадовские силы, являясь для них спонсором и тыловой базой. Москва заставила Анкару отмежеваться от «ан-Нусры» и начать воевать против «халифата». Саудовская Аравия, стоящая за «ан-Нусрой», из-за начавшихся в Сирии неудач переругалась сначала с Катаром, который теперь остался единственным спонсором «халифата», а затем и с ОАЭ. Более того, именно действия России побудили и США прекратить имитацию борьбы против «халифата» и начать таки ее всерьез (как в Ираке, так и в Сирии). Всё это создает возможность в обозримом будущем «дожать» радикалов в Сирии и Ираке. Вопрос, правда, в том, насколько невосполнимые потери они понесут и не попытаются ли воссоздать «халифат» в другом месте.