Франция в XIX – первой половине ХХ вв. имела огромную колониальную империю, уступавшую по размерам только Британской. Во время Второй мировой периферия этой империи стала опорой для «Свободной Франции» генерала де Голля. После войны Париж пытался сохранить колонии, однако сначала потерпел крайне болезненное поражение во Вьетнаме, а затем еще более болезненное – в Алжире. Последнее чуть было не переросло в гражданскую войну в самой метрополии. В конце концов, как и все остальные европейские державы, Франция отказалась почти от всех колоний (кроме Гвианы в Южной Америке и нескольких маленьких островков в Карибском море, Индийском и Тихом океанах). Тем не менее, Париж сохранил «особые» отношения с бывшими колониями (хотя, в отличие от англичан, не формализовал их в виде Содружества), в первую очередь – со странами Тропической Африки. Практически во всех этих странах французский язык является, как минимум, вторым государственным, Франции остается их основным экономическим партнером, французские компании имеют приоритет при реализации различных проектов. И в большинстве бывших колоний находятся французские воинские контингенты. В настоящее время около 2,5 тыс. французских военнослужащих дислоцируются в Джибути, примерно по тысяче – в Чаде и Габоне, примерно по 500 – в Сенегале и БСК (автор данной статьи предпочитает называть данную страну Берег Слоновой Кости, а не Кот д’Ивуар, тем более что это одно и тоже во всех смыслах), 150 – в Гвинее. Раньше контингенты в Африке были гораздо больше, их размер постепенно сокращается пропорционально общему сокращению ВС Франции. Основу контингентов традиционно составляют парашютисты и Иностранный легион. Последний в приоритетном порядке направляется Парижем во все «горячие точки», поскольку служащих в нем иностранцев и собственных уголовников терять не жалко.
Французские контингенты неоднократно участвовали в различных африканских войнах. Особенно активно они воевали в Чаде на стороне правительственных войск против местных повстанцев, которых поддерживал Муамар Каддафи. Фактически, в 1970-е – 80-е гг. в Чаде шла не только и не столько местная гражданская война, сколько война между Францией и Ливией. Французы потеряли в этих боях 6 штурмовиков «Ягуар», о людских потерях Париж умолчал. В 1978 г. французские войска участвовали в боях в Заире, в начале 90-х – в Руанде. Впрочем, эти страны не являются бывшими французскими колониями, поэтому французы решали здесь лишь локальные задачи. В основном речь шла об эвакуации из зоны боев граждан Франции и других стран ЕС.
В начале ХХI в. Франция глубоко втянулась в гражданскую войну в БСК на стороне действующего президента Гбагбо. Точнее, французы позиционировали себя как миротворцев, поскольку войска ООН, размещенные в этой стране, были, как и во всех остальных аналогичных ситуациях, абсолютно недееспособны. Однако де-факто Париж оказался на стороне властей. Это не помешало двум штурмовикам Су-25 ВВС БСК (в их кабинах сидели то ли украинцы, то ли белорусы) 6 ноября 2004 г. нанести удар по французским позициям, при этом погибло 9 военнослужащих ВС Франции. В ответ французы уничтожили на земле все ВВС БСК (т.е. эти самые 2 Су-25 и несколько вертолетов). Развития инцидент не получил, но, видимо, Париж затаил злобу. В ноябре 2010 г. внутренний конфликт в БСК возобновился, поскольку Гбагбо проиграл президентские выборы, но попытался подтасовать их результаты и остаться у власти. Париж впервые выступил в Африке против действующей власти и поддержал Алассана Уаттару, который фактически выиграл выборы. Благодаря прямой французской военной помощи он пришел к власти в стране, а Гбагбо был арестован и отправлен в Гаагу в Международный суд.
11 января 2013 г. Франция начала в Мали операцию «Сервал» с целью восстановления территориальной целостности этой страны и разгрома местных повстанцев-исламистов, тесно связанных с «Аль-Каидой». Те совместно с племенами туарегов в 2012 г. захватили больше половины территории Мали, а в начале 2013 г. решили взять всё остальное.
Франция задействовала в операции до 5 тыс. чел. личного состава (парашютисты, морпехи, спецназ, Иностранный легион, тыловой и технический персонал), 14 боевых самолетов (6 «Рафаль», 6 «Мираж-2000D», 2 «Мираж-F1CR»), 5 заправщиков КС-135, не менее 10 транспортных самолетов. Может на первый взгляд показаться, что это довольно мало. На самом деле по нынешним временам это очень много. Кроме того, США, Великобритания, Германия, Дания, Бельгия, Голландия, Канада и Испания суммарно выделили для перевозки в Мали войск и грузов целых 12 транспортных самолетов (4 С-17, 4 С-130, 2 С-160, 1 А-310 и 1 DC-10). Не сильно много, но сегодня от НАТО нельзя ждать большего, тем более что до сих пор не завершены афганские мучения альянса.
К счастью для французов, нашлись те, кто был готов воевать вместе с ними на суше и, соответственно, нести основные потери. Речь идет не столько о практически небоеспособной армии самой Мали, сколько о ВС ее западноафриканских соседей (они ненамного боеспособней, но всё же дают массу) и, главное, Чада. Последний не граничит с Мали и вообще не относится к Западной Африке, но его армия – самая боеспособная в зоне Сахары. Прекрасно понятно, что африканских солдат, в отличие от европейских и американских, никому не было жалко (хотя вслух такого никто никогда, разумеется, не произнесет). В ходе операции они потеряли убитыми примерно 100 человек, французы – 5 человек, списан из-за полученных повреждений боевой вертолет «Газель».
Крайне незначительные боевые потери ВС Франции отнюдь не отменили огромных финансовых потерь этой страны (более полумиллиарда евро). Тратились очень дорогостоящие боеприпасы, количество которых теперь весьма ограничено. Французские ВВС расходовали огромное количество топлива. «Рафали» летали в Мали из Чада, в ходе каждого боевого вылета каждый самолет 5 раз (!) дозаправлялся в воздухе.
Тем не менее, операция завершилась относительно быстро и достаточно успешно именно благодаря «разделению труда» между французами и африканцами. К тому же французская авиационная поддержка была очень эффективна в связи с тем, что почти вся территория Мали – пустыня Сахара, где повстанцам было негде укрыться от современных «Миражей» и «Рафалей». Кроме того, сыграл роль политический фактор. Исламисты поссорились с туарегами, из-за чего последние не только не стали помогать им в борьбе с французами, но и пошли на сделку с Парижем. Интересно, что подобная ситуация повторяется уже не впервые. До этого она имела место в Чечне и в Ираке. Исламисты рвутся к власти «на плечах» национальных группировок, а затем «оттирают» их от власти и начинают наводить свои порядки времен раннего Средневековья. В итоге националисты поворачивают оружие в другую сторону и начинают помогать войскам великих держав (российским в Чечне, американским в Ираке, французским в Мали).
Заканчивает 2013 год Франция так же, как и начала – военной операцией в своей бывшей африканской колонии.
Теперь ситуация повторяется в Центральноафриканской республике (ЦАР). Еще в марте повстанческая группировка «Селека» свергла президента этой страны Франсуа Бозизе. С тех пор в стране имеют место хаос и полное безвластие. В последнее время война стала принимать жестокий межконфессиональный характер, бойцы «Селеки» начали целенаправленно уничтожать местных христиан, не трогая мусульман. Находящийся в стране воинский контингент Африканского союза численностью 2,5 тыс. чел. не мог всерьез противостоять гораздо более многочисленным боевикам.
В связи с обострением обстановки в ЦАР Совбез ООН единогласно поддержал проведение в этой стране миротворческой операции силами ВС Африканского союза и бывшей метрополии, т.е. Франции. В ближайшее время французский контингент в ЦАР составит 1,6 тыс. чел. (традиционно это будут десантники и Иностранный легион), африканские силы – 6 тыс. чел.
Разумеется, в подобных случаях есть значительная вероятность втянуться в долгую, тяжелую и кровавую противопартизанскую войну с большими потерями, к коим европейцы относятся крайне болезненно. Однако французы явно собираются повторить опыт Мали. На суше будут воевать и, соответственно, нести основные потери, африканцы. Основу африканского контингента составляют весьма боеспособные по местным меркам бойцы из ЮАР, Анголы и Чада, которые при французской поддержке вполне способны справиться с «Селекой».
По-видимому, данный случай подтверждает, что традиционное ооновское миротворчество уходит в прошлое. Собранные из случайного набора стран контингенты ООН отличались крайне низкой эффективностью. Постепенно возникло понимание, что миротворчеством должны заниматься те, кто в этом заинтересован, причем имея мандат на применение оружия не только в целях самообороны, а для ведения полноценных боевых действий. В Африке заинтересованными в миротворчестве являются, во-первых, страны самого Черного континента, во-вторых, бывшие метрополии. Особенно активна в этом плане всегда была Франция. Ее колониальная империя ушла в прошлое, но осталась сфера влияния, охватывающая почти все бывшие колонии. Причем в этих колониях нет ничего, даже отдаленно напоминающего европейскую демократию, а уровень жизни здесь вообще самый низкий на планете. Но, почему-то, никто по этому поводу не предъявляет Парижу никаких претензий. И все молчаливо соглашаются с тем, что в Мали, ЦАР, Чаде, Габоне, Камеруне, Сенегале и т.д. у Франции особые права, в т.ч. и на применение военной силы.
В связи с этим нельзя не вспомнить, что в 90-е гг. Россия стала первой страной, продемонстрировавшей по-настоящему эффективное миротворчество по описанной выше схеме – в своей сфере влияния (на постсоветском пространстве) и с реальным применением силы. Причем все наши миротворческие операции получили мандат Совбеза ООН. По сути, теперь Париж идет по стопам Москвы.
Разница лишь в том, что само словосочетание «российская сфера влияния» почему-то вызывает на Западе истерику. Не очередной ли это двойной стандарт?