ЗРК С-400 «ТРИУМФ»

Понять экономический интерес России к Гвадару достаточно сложно. Коридор из Гвадара в сторону Китая не с чем соединять в России, тем более что до российской территории он еще должен пройти либо через Афганистан и, как минимум, через две страны Центральной Азии, либо через китайский СУАР с юга на север. При этом возить по данному коридору будет практически нечего. Таким образом, интерес Москвы к проекту, видимо, является более геополитическим, чем экономическим и лежит в рамках стремления к сближению с Исламабадом. Сближение это проявляется также в военной области (в форме совместных учений горнострелковых подразделений) и в военно-технической сфере (в форме поставки в Пакистан 4 ударных вертолетов Ми-35). Несмотря на крайне ограниченный (по сути – чисто символический) масштаб как учений, так и поставок, они вызвали сильнейшее возмущение в Индии. 

Китай и Пакистан традиционно являются главными потенциальными противниками Индии. В последние годы (во многом – под давлением России) Индия предпринимала попытки примирения с Китаем, однако они, с индийской точки зрения, обернулись односторонними уступками, выгодными только Китаю (например, Дели признал принадлежность Тибета КНР, в обмен не получив от Китая ничего). Столь же безуспешными оказались попытки примирения с Пакистаном, в последнее время между сторонами возобновились пограничные военные столкновения. На почве противостояния Китаю произошло сближение между Дели и Вашингтоном, что, в свою очередь, вызвало недовольство не только Пекина, но и Москвы. Об этом недовольстве Москва и говорит Дели в ответ на индийское возмущение контактами между Москвой и Исламабадом. Индийские заявления о том, что страна имеет право на сближение с США, поскольку проводит полностью самостоятельную внешнюю политику, вызывают ответ Москвы, что Россия тем более проводит полностью самостоятельную внешнюю политику, в рамках которой и контактирует с Пакистаном. Доказать, кто в данном случае «первый начал», кто прав и кто виноват, не представляется возможным, при этом, безусловно, в российско-индийских отношениях из-за этого возникает определенная напряженность. Первопричиной данной ситуации, видимо, является навязывание Россией Индии союза с Китаем, что никогда не отвечало индийским национальным интересам, но теперь «отменить» это навязывание уже невозможно и надо исходить из сложившегося положения вещей.

Истребитель Су-30

Можно отметить, что в последнее время Москва стремится проводить внешнюю политику подчеркнутого игнорирования межгосударственных конфликтов, что особенно ярко проявилось в ее отношениях с Арменией и Азербайджаном. Как известно, эти две страны являются непримиримыми противниками между собой, при том, что Армения - член ОДКБ, а Азербайджан – нет. В то же время, Москва по ряду причин экономического и политического характера заинтересована в максимально хороших отношениях с Баку. Из-за этого в последние годы Россия продала для ВС Азербайджана значительное количество современной боевой техники, которая приобреталась Баку для войны с целью возвращения Нагорного Карабаха. Естественно, это вызвало крайнее возмущение в Ереване и обвинения с его стороны в адрес России в нарушении союзнического долга. Москва проигнорировала эти обвинения, но предоставила Армении кредит на закупку вооружений (Азербайджан покупал оружие у России за собственные средства и за полную стоимость). По этому кредиту ВС Армении, в частности, получили ОТРК «Искандер», став единственным в мире (кроме, естественно, ВС самой России) эксплуатантом этого новейшего ракетного комплекса. Это, в свою очередь, вызвало крайнее возмущение в Баку, что также было проигнорировано Москвой. В итоге на данный момент Россия вполне успешно поддерживает баланс в отношениях с Арменией и Азербайджаном. Можно предположить, что теперь Москва решила повторить этот опыт в отношениях с Индией и Пакистаном, что, правда, гораздо сложнее, поскольку обе эти страны во всех сферах гораздо сильнее Армении и Азербайджана и гораздо меньше зависят от России. Впрочем, Россия до определенной степени уже продемонстрировала подобную политику, договорившись о продаже для ВС Индии пяти дивизионов ЗРС С-400. Данная сделка совершенно несопоставима по масштабам с продажей Пакистану четырех вертолетов и равнозначна продаже для ВВС НОАК той же ЗРС в том же количестве. В Индию С-400, очевидно, поступит позже, чем в Китай, зато будет физически новее. В связи с этим необходимо вспомнить, что ранее Россия продала Индии истребители-бомбардировщики Су-30 в большем количестве (с учетом лицензионного производства), чем Китаю, при этом индийская модификация Су-30МКИ была более совершенной, чем китайская Су-30МКК. Масштабы регулярных российско-индийских учений не уступают российско-китайским и совершенно несопоставимы с единственными российско-пакистанскими учениями. 

Перспективы развития экономических отношений между РФ и Пакистаном неочевидны, поскольку, в целом, им нечего предложить друг другу. Однако Россия заинтересована в Пакистане в связи с тем, что эта страна имеет очень большое влияние на Афганистан, в частности, в значительной степени контролирует афганских талибов. Очевидно, Москва хотела бы получить от Исламабада гарантии, что талибы останутся чисто внутриафганской силой и не будут вести экспансию на север (в Центральную Азию) ни в какой форме. Также Москва хотела бы добиться изоляции Афганистана с точки зрения проникновения туда большого количества боевиков «Исламского халифата» (особенно если они будут разгромлены в Сирии и Ираке и им понадобится новая территория), чего также невозможно добиться без Пакистана. При этом на данный момент позиция Исламабада по данному вопросу совершенно неочевидна, учитывая его очень тесные связи с монархиями Персидского залива, создавшими все суннитские радикальные группировки (включая «халифат»). Для России очень важно предотвратить появление еще одного «фронта» в Центральной Азии, поскольку защитить себя от экспансии радикалов страны этого региона не смогут, это придется делать России. Решение данной задачи без контактов с Исламабадом крайне затруднительно, если вообще возможно.

Вертолет Ми-35

Разумеется, отношения между Москвой и Исламабадом бессмысленно обсуждать вне контекста их отношений с Пекином и Дели. Российско-пакистанское сближение можно было бы рассматривать как очень значительный шаг Москвы в сторону Пекина (и, соответственно, от Дели). Впрочем, не исключено, что Москва, наоборот, хочет сбалансировать слишком тесные связи Исламабада с Пекином (а также с Вашингтоном) и расширить для пакистанского руководства возможность для геополитического маневра, а для себя – создать возможность политического посредничества между Пакистаном и Индией (подобно тому, как Россия давно посредничает между Арменией и Азербайджаном, правда, безуспешно).

Кроме того, не исключено, что действия Москвы являются сильным предупреждением в адрес Дели. Россия хочет остановить сближение Индии с США, показывая, что если Индия не хочет учитывать интересы России, то и Россия не будет учитывать интересы Индии. Насколько плодотворна такая политика – сказать сложно, учитывая очень высокую заинтересованность Москвы и Дели друг в друге. Именно тесный стратегический союз России и Индии мог бы стать настоящей «третьей силой» в мире, не уступающей по своему потенциалу ни США, ни Китаю. Но ясного осознания этого, видимо, нет ни в Москве, ни в Дели. Поэтому можно ожидать дальнейшего осложнения ситуации в Южной Азии и прилегающих к ней регионах. Впрочем, до того уровня напряженности, как на Ближнем Востоке, южноазиатская ситуация в обозримом будущем не дойдет. Роль России в регионе в любом случае будет расти хотя бы в связи с ее общим ростом в мире в целом, какую пользу сможет извлечь из этого Москва, зависит лишь от нее самой, т.е. от правильного определения своих геополитических целей и интересов. В любом случае, создание тесного российско-пакистанского союза представляется совершенно невероятным, сотрудничество двух стран будет, в основном, фрагментарным и ситуативным, затрагивающим лишь те сферы, где у сторон есть общие интересы.