Сам по себе факт доминирования в последние полвека мятежевойны над обычной войной сомнений вызывать не может: почти во всех нынешних войнах хотя бы один участник является негосударственным субъектом. Это прекрасно вписывается в современную тенденцию тотального разгосударствления всего, чего можно и чего нельзя. Именно поэтому так популярны сегодня ЧВК, вытесняющие регулярные государственные армии. К тому же прекрасно известно, что для регулярной армии воевать против партизан гораздо сложнее, чем против другой армии, что дополнительно стимулирует негосударственные субъекты воевать против государственных.
Однако в последнее время здесь начинает наблюдаться весьма интересная тенденция – негосударственные субъекты всё чаще начинают воевать как регулярные армии, т.е. вести не партизанскую, а вполне себе классическую войну, чем во многом уничтожает сам смысл понятия «мятежевойна».
Так, в 2011 году в Ливии обе стороны воевали совершенно одинаково, чисто классическими методами. То, что внедорожники «Тойота» использовались в боях гораздо более широко, чем бронетехника, объяснялось лишь нехваткой у ливийцев бронетехники из-за ее крайнего износа. В Сирии мятежники всех мастей, захватив немало техники сирийской армии, также очень быстро перешли от партизанских методов ведения войны к классическим. Ни малейшей партизанщины не было и нет на Украине, гражданская война там на 100% носит классический характер – армия против армии, бронетехника и артиллерия против бронетехники и артиллерии. В полной мере сказанное относится и к йеменским хуситам – у них также есть полный спектр наземной техники, которую они используют в боях против правительственных войск и «аравийской коалиции». Во всех случаях проблемы у повстанцев лишь с авиацией. Она остается монополией правительственных сил на Украине и в Сирии, в Йемене ее заменяют ВВС «аравийской коалиции». Впрочем, у хуситов в ответ есть замена авиации – тактические ракеты Р-17 («Скад») и «Точка», которые они применяют очень эффективно. В Ливии же авиацию (не свою, а натовскую) имели, как раз, повстанцы.
Неким апофеозом перехода мятежевойны в классическую форму оказался феномен «Исламского халифата».
Предшественник «халифата», «Аль-Каида» стала олицетворением самого понятия мятежевойны и, по сути, синонимом понятия «международный терроризм». Это сетевая структура, которая «везде и нигде», не имеет никакой контролируемой территории и даже не пытается создавать хотя бы какое-то подобие государственных институтов. Подобное устройство организации казалось залогом ее успеха. Тем не менее, за полтора десятилетия тем странам, которые были главными целями исламского терроризма – США, России, Израилю – удалось (в первую очередь – чисто силовыми методами) либо полностью подавить, либо минимизировать и маргинализировать терроризм на своих территориях. Европа благодаря политике толерантности и политкорректности во многом превратилась в тыловую базу исламского терроризма, что до определенной степени стало для нее защитой от терактов (глупо взрывать собственный тыл). «Аль-Каида» до сих пор действует в Сирии (в лице «Джебхат-ан-Нусры»), Йемене, Алжире, Нигерии. Тем не менее, «того здоровья уже нет». Кризис структуры был очевиден давно, появление «халифата» стало самым ярким его проявлением.
«Исламский халифат» (или «Исламское государство», что одно и то же) оказался полной противоположностью «Аль-Каиды». Он именно государство с территорией и всеми положенными институтами, строительству которых уделяется очень большое внимание. Да, это государство откровенно преступное и полностью тоталитарное, но, тем не менее, это государство. Нацистская Германия тоже была откровенно преступной и глубоко тоталитарной, но никто не сомневается в том, что это было в высшей степени полноценное государство. Интересно, что и «филиал» «халифата», возникший в охваченной хаосом Ливии, тоже строит себя как государство на той территории, которую контролирует. По-видимому, то же самое случится в Афганистане, если «халифат» вытеснит оттуда склонных к традиционной партизанщине талибов.
Одним из государственных институтов «халифата» является армия. Захватив много техники в Сирии (не только у сирийской армии, но и у разнообразных оппозиционных группировок, особенно «умеренных прозападных») и еще больше в Ираке, чья армия, по сути, уже распалась, «халифат» создал полноценные сухопутные войска, оснащенные большим количеством бронетехники и артиллерии. Только с авиацией у «халифата» проблемы. Тем не менее, он ведет нормальную классическую, а не партизанскую и не террористическую войну. Теракты с помощью смертников иногда тоже используются, но это, по сути, лишь некий специфический «заменитель спецназа», а отнюдь не основной и, тем более, не единственный способ ведения «халифатом» боевых действий.
Таким образом, не только мятежевойна превращается в классическую, но и в значительной степени утрачивает смысл понятие «международный терроризм». Как и, соответственно, борьба с ним. Многолетний всемирный фетиш себя изжил. Война против «Исламского халифата» - это уже не борьба с терроризмом. Это именно нормальная война. Которую надо вести всерьез и с полным напряжением сил.