Украина - самое несостоявшееся государство на территории бывшего СССР, если исходить из стартовых условий и достигнутого на данный момент результата. Наличие больших территории и населения при отсутствии экстремальных природно-климатических зон (типа российской Арктики или центральноазиатских высокогорья и пустынь), прекрасно развитые промышленность и наука, очень высокий уровень образования населения, мощнейшие ВС, отсутствие явных внутренних этнических конфликтов должны были сделать Украину самым успешным из 15 государств бывшего СССР. Именно так и прогнозировалось почти всеми экономистами и политологами в конце 1991 – начале 1992 годов. В действительности же по темпам прироста ВВП на душу населения за постсоветский период Украина оказалась худшей из всех 15 государств бывшего СССР. Вместе с Молдавией и Албанией она еще до начала гражданской войны входила в тройку беднейших государств Европы. Население страны за годы независимости сократилось с 52 до 45 млн. человек (также еще до гражданской войны и потери Крыма). 

Подобному провалу способствовала искусственность украинского государства, сложенного из нескольких частей с совершенно разным по менталитету и взглядам на историю населением, а также исключительно высокий уровень коррупции и полное слияние крупного бизнеса с политической властью. На протяжении почти всей постсоветской истории здесь доминировали две финансово-промышленно-политические группировки: днепропетровская (или днепропетровско-киевская) и донецкая. Главной целью обеих группировок было извлечение властной ренты и максимальное обогащение. Им гораздо выгоднее было сближение с ЕС, чем с Россией, поскольку первый вариант позволял легализовать «честно нажитое», а второй грозил его утратой, поскольку у российского капитала ресурсов гораздо больше, а комплексов, как и у украинских олигархов – никаких.

Соответственно, отказ Януковича в последний момент от подписания соглашения об ассоциации с ЕС вызвал крайне отрицательную реакцию олигархов. Не менее отрицательно они реагировали на то, что Янукович, находясь на посту президента, начал создавать собственную олигархическую группировку, получившую условное название «семья». Это привело к необходимости очередного масштабного передела собственности, причем именно в тот момент, когда Украина была практически полностью разворована, из-за чего сложно было сохранить хотя бы статус-кво в отношениях между уже существовавшими группировками. Совокупность этих обстоятельств стала причиной того, что днепропетровские и киевские олигархи решили организовать и профинансировать майдан. Поскольку олигархи контролируют практически все украинские СМИ, организация и информационная поддержка майдана не были сложными задачами.

 

Победа майдана привела к тому, что днепропетровско-киевская группировка пришла к власти не только де-факто, но и де-юре. Один из ее представителей стал президентом страны, другие возглавили регионы (наиболее известный и влиятельный из них – губернатор Днепропетровской области Игорь Коломойский).

Олигархи из донецкой группировки (наиболее известный и влиятельный из них – Ринат Ахметов), составлявшие основу практически разгромленной Партии регионов, попытались организовать «контролируемый сепаратизм» в Донецкой и Луганской областях с целью удержания своих экономических и частично политических позиций. Именно на их деньги из запасов ВС Украины была приобретены для внезапно возникших здешних вооруженных формирований вооружение и боевая техника, вплоть до танков. При этом, разумеется, никакое отделение от Украины они не планировали. 

Все эти игры олигархов, однако, были бы невозможны без очень своеобразного психологического состояния населения Украины.

Здесь необходимо отметить, что одним из самых устойчивых мифов, существующих в современной России до сих пор – миф о «братской Украине». Самым пророссийским из всех украинских президентов был Леонид Кучма. Однако именно он написал книгу «Украина – не Россия», это важнейшая идеологическая установка любой украинской власти. Если на Украине постоянно подчеркивать факт «братства» с Россией, то у населения совершенно естественно возникает вопрос – почему мы тогда разные страны? Независимость Украины – это независимость именно и конкретно от России, данный факт очевиден всем. При этом абсолютно все основные политические силы нынешней Украины, включая «пророссийскую» Партию регионов, всегда выступали за ее независимость и территориальную целостность, поскольку от власти и денег, извлеченных из властной ренты, никто никогда не откажется. Все 23 года независимости на Украине велась жесткая антироссийская пропаганда, чего у нас просто не замечали. 

Более того, значительная часть населения Украины совершенно сознательно эту пропаганду потребляла. После обретения независимости граждане этой страны очень хотели стать «успешными европейцами», причем главное было оказаться успешнее России. И чем глубже проваливалась Украина, чем дальше отставала от России во всём, чем ближе оказывалась по многим показателям не к Европе, а к Тропической Африке, тем сильнее становилась фрустрация населения, которое категорически не готово было признать того, что именно оно отвечает за ситуацию, сложившуюся в собственной стране (тем более что выборы на Украине всегда были вполне свободными). Поэтому, по сложившейся исторической традиции, виноватыми во всём становились «москали», хотя до нынешнего майдана Россия лишь бессмысленно и бессловесно дотировала Украину на огромные суммы (без них Украина провалилась бы гораздо глубже и гораздо раньше), не получая в ответ ничего.

Сейчас в России многие удивляются тому, что украинцы поголовно верят пропаганде олигархических телеканалов, хотя ее вранье достигло просто сюрреалистических масштабов. Удивляться, на самом деле, нечему. Во-первых, почва была подготовлена уже давно. Во-вторых, дело, опять же, в том, что украинцы категорически не готовы посмотреть правде в глаза. Майдан зимы 2013-2014 годов проходил под лозунгом «Новые лица во власти и никаких олигархов». Причем украинский «креативный класс» искренне верил в то, что боролся за это и победил. Правда, по итогам «победы» во власти не появилось ни одного нового лица, а олигархи перевели свою власть из де-факто в де-юре. И улучшений по итогам майдана не произошло абсолютно ни в чем, а ухудшение – практически во всём. А добившийся всего этого «креативный класс» заплатит за свою «победу», в лучшем случае, материальным положением, в худшем – здоровьем и жизнью. Признать это для подавляющего большинства людей психологически невозможно, поэтому так успешна оказалась олигархическая пропаганда.

Иммунитет от пропаганды имел лишь Крым, который никогда не считал себя частью Украины. На востоке и юге с иммунитетом было гораздо хуже. Здесь не было такой дикой антироссийской истерии, как в Галичине или Киеве, но, в отличие от Крыма, не было и реального стремления к независимости. Довольно значительная часть населения восточных и южных областей не возражала бы, если бы их регионы стали частью России, но категорически не готова была ради этого жертвовать не то что жизнью, но хотя бы её размеренным течением. Как было сказано выше, «народные республики», провозглашение которых началось в апреле 2014 года, были, в первую очередь, продолжением борьбы олигархов, а отнюдь не народным движением (как всё в том же Крыму), поэтому никакая реальная независимость не планировалась. Была борьба донецкой группировки за сохранение коммерческо-политических позиций.

Однако данный проект достаточно быстро вышел из-под контроля олигархов, поскольку в Донбасс в массовом порядке двинулись добровольцы из России, из других регионов Украины и даже из Европы. Это были именно добровольцы (а никакие не наемники и уж тем более не военнослужащие ВС РФ), вдохновленные кто идеей «русского (или славянского) мира», кто «борьбой с фашизмом». Они и составили основу ополчения самопровозглашенных ДНР и ЛНР. В итоге «контролируемый сепаратизм» перерос в реальную гражданскую войну. 

Важнейшими проблемами новой украинской власти при ведении войны в Донбассе представлялись крайне низкий уровень боевой подготовки украинской армии и практически полное отсутствие у нее новой техники. Кроме того, украинская армия с самого начала войны стал конгломератом собственно ВС, Нацгвардии (смесь бывших Внутренних войск и активистов майдана) и олигархических добровольческих батальонов. Это ничуть не повышало боеспособность, зато значительно усиливало хаос в управлении группировкой.  

Впрочем, после развала СССР Украина получила настолько большое количество техники, причем наиболее современной на тот момент, что даже, несмотря на ее массовую распродажу и на выход из строя из-за выработки ресурса и плохой эксплуатации, её всё равно осталось еще очень много, гораздо больше, чем у любой европейской страны – члена НАТО. На 1 января 2014 гда Украина в ходе обмена данными по ДОВСЕ декларировала наличие у себя 2212 танков, 3794 БМП, БМД и БТР, 3063 САУ, буксируемых орудий и РСЗО, 491 боевого самолета, 116 боевых вертолетов. Перед началом войны (то есть весной) считалось, что боеспособно, в среднем, 20-25% имеющейся у Украины техники. Однако даже это достаточно много. Кроме того, началось восстановление техники, находящейся на хранении, путем разборки части машин для ремонта других. Для артиллерии имеется огромное количество боеприпасов.

А вот с боевой подготовкой было действительно плохо. Но и здесь был найден выход: ВС Украины стали воевать, не считаясь с потерями как в технике, так и в людях – ни среди собственного личного состава, ни среди мирных жителей (в свете этого разговоры о «европейском выборе Украины» звучат особенно убедительно). При значительном количественном превосходстве в людях и технике, которое имеют ВС Украины над ополченцами ДНР и ЛНР, такой способ ведения войны практически обеспечивал украинской армии победу.

Подобное отношение украинского руководства к людям вполне естественно. 

Во-первых, объективно, украинская армия настолько плохо подготовлена, что воевать по-другому просто не может. 

Во-вторых, для олигархов типа Порошенко или Коломойского люди по определению являются расходным материалом, не представляя ни малейшей ценности. 

В-третьих, массированные артиллерийские и ракетные удары по населенным пунктам ведут к значительному сокращению количества людей, нелояльных Киеву: они либо погибают, либо бегут в Россию. Это позволяет правящей группировке полностью и окончательно решить проблему ментального и политического раскола Украины на условные «запад» и «восток». 

В-четвертых, массовая гибель украинских военнослужащих, то есть молодых здоровых мужчин, многие из которых являются идейно мотивированными, становится для украинских властей гарантией от нового майдана. Его просто некому будет организовывать. Международного осуждения Киев не боится, поскольку имеет полную политическую поддержку Запада. 

 

Начало «антитеррористической операции» было провозглашено спикером Верховной рады, и.о. президента Украины Александром Турчиновым 7 апреля. Название это было совершенно абсурдным: можно было называть ополченцев Донбасса сепаратистами, но никаких терактов они совершенно точно никогда не совершали. Впрочем, «новая старая» украинская власть не просто держится на пропаганде, но, по сути, из нее и состоит. Поначалу операция шла довольно вяло и без особых жертв. Но уже с середины апреля центром противостояния стал Славянск на севере Донецкой области. Здесь впервые имел место захват ополченцами и местными жителями техники украинских ВС с переходом части военнослужащих-десантников на их сторону. В конце апреля здесь уже шли серьезные бои, в начале мая ополченцы сбили из ПЗРК не менее 3 украинских ударных вертолетов Ми-24, что чрезвычайно осложнило действия украинской авиации и, соответственно, увеличило потери сухопутных войск, лишившихся поддержки с воздуха. 

11 мая в Донецкой и Луганской областях состоялись референдумы, на которых большинство населения этих регионов проголосовало за их независимость. Хотя, в отличие от Крыма, вопрос о вхождении в состав России на них не ставился, многие ожидали, что Россия и здесь реализует «крымский сценарий». Этого, однако, не произошло.

Референдум в Крыму не соответствовал законодательству Украины, но он был проведен легитимными органами власти полуострова и действующими избиркомами, имеющими списки избирателей, с полным соблюдением процедуры голосования и подведения его итогов. В ходе референдума действительно было выявлено мнение жителей Крыма по заданным вопросам. В Донецкой и Луганской областях «народные органы власти», организовавшие референдумы о независимости ДНР и ЛНР, были абсолютно нелегитимны. Они контролировали не все населенные пункты своих регионов и не везде могли организовать процедуру голосования, имея проблемы со списками избирателей, помещениями и оборудованием для голосования. Из-за подобных проблем процедурно-технического характера признать результаты референдума невозможно даже при высокой явке в некоторых городах, которая действительно имела место в ходе голосования 11 мая. Кроме того, в Кремле видели, что это не их игра, поэтому совершенно не хотели в нее вмешиваться. 

Война, однако, разворачивалась всерьез. Власти самопровозглашенных республик контролировали большую часть их территорий. При этом, впрочем, в этих республиках имел место управленческий хаос ничуть не меньший, чем у противоположной стороны. Здесь действовали местные формирования, созданные олигархами из донецкой группировки (с которых всё и началось), местные формирования, возникшие «по ходу дела» сами по себе, а также разнообразные группы российских добровольцев. Никто никому не хотел подчиняться, очень плохо обстояло даже просто с координацией действий. При этом подавляющая часть населения Донецкой и Луганской областей не поддерживала ни одну из сторон конфликта, пассивно ожидая, кто победит. Те, кто был активно недоволен новыми киевскими властями, предпочитали бежать в Россию, но не воевать за ДНР и ЛНР. Мотивация у местных и пришлых добровольцев была весьма высока, но она не могла полностью компенсировать управленческий хаос и общую нехватку сил.

К началу лета украинское командование более или менее адаптировалось к ситуации и начало, как было сказано выше, давить массой, не считаясь с потерями и поражениями типа разгрома под Волновахой 22 мая. По количеству личного состава и техники ВС Украины имели многократное превосходство над противником. Благодаря этому им удалось окружить и 5 июля взять Славянск. Впрочем, большая часть защитников города прорвала окружение и ушла в Донецк. Кроме того, с начала июня украинские войска начали наступление вглубь территории обеих республик вдоль их границы с Россией с целью полной изоляции Донбасса от РФ. 

Как было отмечено выше, Кремль совершенно не хотел вмешиваться в донбасский конфликт, потому что это была не его игра. Кроме того, происходящее начинало очень дорого обходиться России в экономическом и политическом смыслах из-за сильнейшего охлаждения отношений с Западом.

Однако и пустить ситуацию в Донбассе на самотек Кремль уже тоже не мог. В результате им же раздутой пропагандистской истерии в Донбасс двинулся поток российских добровольцев, которые поломали игру донецким олигархам и превратили контролируемый сепаратизм в настоящий. Прочие россияне, воевать не едущие, но слушающие телевизионную истерию, начали задавать естественный вопрос: почему мы спасли Крым, хотя там еще никто не погиб, а в Донбассе кровь уже льется рекой, но мы его не спасаем? То есть внутриукраинская олигархическая «разборка» стала важнейшим российским внутриполитическим фактором. Более того, возникли признаки того, что некоторые лидеры донбасских ополченцев, приехавшие из России, вполне могут затем стать альтернативными политическими лидерами уже в самой России, что для Кремля просто смертельно. Донбасс стал для Москвы типичным «чемоданом без ручки», который очень тяжело нести, но и совершенно невозможно бросить, хотя это и чемодан-то не наш. Причем никакого хорошего выхода из этой ситуации не просматривалось. Получалось, что и триумфальная победа, и полное поражение ДНР и ЛНР оказывались для Москвы очень плохими вариантами.

На протяжении нескольких месяцев Москва пыталась взять хотя бы под частичный контроль донбасское «гуляй-поле», маневрируя между креатурами Ахметова (этот олигарх, в свою очередь, не менее активно маневрировал между ополченцами и Киевом) и лидерами добровольцев. Определенных результатов добиться удалось, поскольку реализовался принцип «не было бы счастья, да несчастье помогло». Этим несчастьем стало украинское наступление по всем фронтам и быстрое сокращение территорий мятежных республик.

 

В первой половине июля в Донбассе сложилась сложнейшая динамическая обстановка, слишком, видимо, сложная для не очень искушенных «полководцев» с обеих сторон. Украинские войска вышли к Донецку и Луганску и предпринимали попытки наступать еще и между ними, изолировав друг от друга ДНР и ЛНР. Одновременно они, как было сказано выше, наступали вдоль границы с РФ. Из-за этого образовалась длинная узкая полоса, контролируемая украинской армией, надо которой «нависали» ополченцы. Это был классический «котёл», который украинцы создали сами себе. При этом, правда, у ополченцев катастрофически не хватало сил, чтобы сдерживать наступление с севера и запада, одновременно замыкая окружение на юго-востоке. Донбасские мужчины в массовом порядке бежали со своими семьями в Россию, но воевать за независимость своего региона не хотели.

Тем не менее, в конце концов, силы ДНР всё же замкнули окружение, а затем и разрезали украинскую приграничную группировку на несколько частей. Украинская армия оказалась перед катастрофой. Начались переходы украинских военных на российскую территорию со сдачей техники и оружия ополченцам.

17 июля очень «удачно» для украинской стороны в районе конфликта упал малазийский «Боинг-777», на борту которого находилось 298 человек (естественно, все они погибли). Причины катастрофы неясны до сих пор, но Киев и Запад немедленно обвинили в случившемся ополченцев и Россию. Это позволило украинской стороне на некоторое время перехватить инициативу и, главное, поднять в воздух авиацию, которая до этого не летала из-за понесенных ранее серьезных потерь. Впрочем, через некоторое время истерия с «Боингом» сошла на нет, поскольку всё оказалось не очень однозначно. Ополченцы приступили к добиванию южного «котла». 

Однако и в этой катастрофической ситуации количественное превосходство украинской стороны никуда не делось, поэтому она чуть было не превратила катастрофу в триумф. Выходящие из «котла» части, несмотря на огромные потери, могли создать гораздо более грандиозный «котел» ополченцам ДНР. Они прорывались на север в направлении Амвросиевки и Иловайска, навстречу им наносили удар основные силы украинской армии. В итоге возникла совершенно реальная возможность полного окружения ДНР с изоляцией ее и от ЛНР, и от России. После этого у самопровозглашенных республик не оставалось никаких шансов на выживание.  

Вот тут-то Москва и не осталась в стороне. На полную мощность заработало то, что в интернете иронично названо «военторгом». Из-за этого украинская катастрофа превратилась не в триумф, а в еще большую катастрофу.

О потерях сторон на Донбассе, включая трофеи, речь пойдет ниже. Здесь же следует назвать технику, зафиксированную у ополченцев, которая, при этом, не была захвачена ими в бою (по крайней мере, такой захват никем не отмечен). Это 60 танков (41 Т-64, 18 Т-72, 1 Т-55), 17 БРДМ-2, 3 БМД-2 и 1 БТР-Д, 24 БМП-2, 27 БТР (21 БТР-80, 5 БТР-70, 1 БТР-60), 13 МТЛБ, 14 САУ (9 2С9, 5 2С1), 11 гаубиц Д-30, 9 РСЗО БМ-21, 4 ЗРК (3 «Стрела-10», 1 «Оса-АКМ»). Причем это минимальные значения, реальные могут быть гораздо больше. Откуда это взялось – вопрос интересный. Ответов на него, на самом деле, только два: коррупционная покупка у ВС Украины и получение из России. Эти варианты друг друга не исключают, а дополняют. Очевидно, в начале существования ДНР и ЛНР действовал первый вариант (когда это было разборкой украинских олигархов, на их деньги оружие и приобреталось внутри страны), а в августе заработал второй, который и назвали «военторгом». Доказательством этого, в частности, является то, что у ополченцев было зафиксировано наличие нескольких единиц Т-72Б3 и БТР-82А, которых в ВС Украины просто нет, соответственно, трофеями они быть не могли. ВС Украины даже захватили 2 Т-72Б3, но удержать их для «предъявления миру» не сумели: один был уничтожен, второй «перезахвачен» обратно. 

 

Что касается прямого участия российских военнослужащих в конфликте, то это вопрос крайне неоднозначный, прямых доказательств нет. 10 десантников, попавших в плен к украинцам, на самом деле заблудились. При этом, впрочем, имеются факты гибели российских военнослужащих в данном регионе (19 человек – 14 десантников, 5 мотострелков). Кроме того, одними поставками оружия сложно объяснить масштаб разгрома украинских войск под Иловайском в конце августа, ведь у ополченцев просто не хватило бы людей для освоения и квалифицированного применения полученной техники. 

Разгром же получился поистине сокрушительным, окончательно потери украинской стороны в людях не посчитаны до сих пор. Благодаря ему в последние дни августа ополченцы совершили стремительный рывок на юго-запад, вышли к побережью Азовского моря, захватили Новоазовск и были очень близки к взятию Мариуполя, являющегося «временной столицей» Донецкой области с точки зрения Киева. Впрочем, это вызвало очень сильное растяжение фронта, которое стало опасным, учитывая сохраняющуюся у ополченцев нехватку сил. Поэтому вскоре они отошли от Мариуполя, сохранив за собой Новоазовск и участок морского побережья. 

5 сентября, под сильнейшим давлением России и Европы, Киев и ополченцы подписали минские соглашения о прекращении огня. Оно соблюдается не полностью (в частности, продолжаются бои за аэропорт Донецка), но, в целом, интенсивность боевых действий резко снизилась. Тем не менее, обе стороны крайне недовольны фактом перемирия, называя его «преступным сговором». Для Киева неприемлемо существование ДНР и ЛНР в любых границах, ополченцы уверены, что у них «украли победу». Поэтому вероятность возобновления войны очень велика. Прекратится по-настоящему она лишь тогда, когда одна из сторон (или сразу обе) утратит возможность её продолжать из-за исчерпания ресурсов (людских, материальных, финансовых, психологических).

На данный момент украинские войска (вся совокупность силовых структур) потеряли убитыми, как минимум, 1616 человек (это точно установленные потери, реальные намного выше). Количество пленных и дезертиров определить возможным не представляется. Очень велики потери в технике. На данный момент уничтожено 84 танка (69 Т-64БВ и 15 Т-64БМ "Булат"), 8 БРДМ-2, 15 БМД (3 БМД-1, 12 БМД-2) и 4 БТР-Д, 139 БМП (4 БМП-1, 4 БРМ-1К, 131 БМП-2), 73 БТР (1 БТР-4Е, 1 БТР-3Е, 55 БТР-80, 12 БТР-70, 4 БТР-60), 14 МТЛБ, 24 САУ (2 2С19 "Мста", 11 2С3 "Акация", 5 2С1 "Гвоздика", 5 2С9 "Нона", 1 2С5 "Гиацинт-С"), 11 буксируемых орудий (9 гаубиц Д-30, 1 2А65 "Мста-Б", 1 ПТО МТ-12), 14 РСЗО (10 БМ-21 "Град", 4 БМ-27 "Ураган"), 2 ЗРК "Оса-АКМ", 9 боевых самолетов (2 фронтовых бомбардировщика Су-24М, 5 штурмовиков Су-25 (в т.ч. 1-2 М1), 2 истребителя МиГ-29), 1 самолет видовой разведки Ан-30, 2 военно-транспортных самолета (1 Ил-76, 1 Ан-26), 5 боевых вертолетов Ми-24, 6 многоцелевых вертолетов Ми-8, 1 разведывательный БПЛА Ту-143. Необходимо подчеркнуть, что здесь идет речь лишь о точно подтвержденных потерях (включая небоевые), реальные могут быть значительно выше. Кроме того, захвачены ополченцами, как минимум, 34 танка (30 Т-64БВ, 4 Т-64БМ), 1 БРДМ-2, 75 БМП и БМД (1 БМД-1, 3 БМД-2, 3 БМП-1, 5 БРМ-1К, 63 БМП-2), 25 БТР (3 БТР-4 (1 К, 2 Е), 11 БТР-80, 8 БТР-70, 3 БТР-60), 1 БТР-Д, 8 МТЛБ, 26 САУ (8 2С1, 15 2С3, 1 2С5, 2 2С19), 24 буксируемых орудия (6 ПТО МТ-12, 1 2Б16 "Нона-К", 5 Д-30, 1 Д-20, 11 Мста-Б), 2 РСЗО БМ-21. Необходимо подчеркнуть, что это именно захваченная в бою техника, а не купленная и не полученная по линии «военторга», та была перечислена выше. Разумеется, эти потери очень велики, любая европейская армия при половине таких потерь гарантированно утратила бы боеспособность. Но от запасов украинской техники это всего лишь несколько процентов. 

Как уже было сказано, участие российских войск в конфликте не доказано. Если оно всё же имело место, то их потери, очевидно, составляют те самые 19 человек (встречающиеся в СМИ цифры «400» и «4,5 тысячи» - это даже не пропаганда, а бред сумасшедших). Людские потери ополченцев установить исключительно сложно, поскольку здесь не всегда можно разделить ополченцев и мирных жителей, а также почти невозможно установить количество погибших добровольцев из России и других стран (именно потому, что они добровольцы). С учетом мирных жителей, погибших от массированных обстрелов населенных пунктов украинской артиллерией, можно говорить, как минимум, о 3-4 тысячах погибших, из коих мирные жители составляют не менее двух третей.

Потери ополченцев (и российских войск, если они на самом деле воевали) в технике составляют уничтоженными 6 танков Т-64БВ и 9 Т-72 (в том числе 2 Т-72Б3), 2 БРДМ-2,
 4 БМД-2, 2 БМД-1, 4 БМП-2, 1 БТР-82А (АМ?), 5 БТР-80, 4 МТЛБ, 2 БТР-Д, 1 Д-30. Из этого количества 1 БМД-2, обе БМД-1 и оба БТР-Д совершенно точно являются трофейными, ранее захваченными у ВС Украины, поэтому они также включены и в приведенные выше потери украинской стороны. Возможно, какая-то часть другой потерянной ополченцами техники (кроме Т-72 и БТР-82А) также бывшая украинская, но это точно не установлено. Кроме того, захвачены ВС Украины 4 Т-64БВ и 1 Т-64А, 2 БРДМ-2, 1 БМД-2, 1 БМП-2, 3 БТР-80, 2 БТР-70, 1 БТР-Д, 1 2С9, 1 Д-30. Из этого количества, как минимум, 1 БТР-Д, 1 БТР-70, 1 2С9 являются «перезахваченными», то есть их сначала захватили ополченцы, а затем вернули себе ВС Украины. Это может относиться и другой захваченной технике, но точно не установлено.

Как видно, потери также являются немалыми, но и они составляют лишь незначительную часть техники ополченцев, даже если забыть о почти безграничных возможностях «военторга». 

Поэтому сторонам еще далеко до исчерпания ресурсов. И есть большое желание довоевать.