- И вечный бой. Покой нам только снится.

- В уставе что сказано? Командир ведь это не только военачальник, он еще и воспитателем быть обязан.

- Война ведь это не просто — кто кого перестреляет, война — это кто кого передумает.

- Военнослужащим женского пола разрешается сушить белье на всех фронтах. Именно в целях маскировки.

- Что ж они сразу по двум бьют — дурёхи. В один надо было целить, в один!

- Указывает! Девки воюют, а ты, как таракан, в щель забился — герой. Ты туда иди, к ним. Чего середь баб растопырился?

- Помолчи! На войне у каждого свое место.

- Нет, правда, девчат, а чем комендант не мужик? Надо его по жребию разыграть.

- Да ну, бродит по деревне пенек замшелый, в запасе двадцать слов, да и те из устава. Несерьезно.

- А вы шлите непьющих. Непьющих, и чтобы на счет женского полу…

- Евнухов что ли?

- Вытряхивайся в распоряжение штаба!

- Я, между прочим, товарищ старший сержант, очень нервная. И терять мне нечего!

- Что, скучно?

- Скучно.

- Глупостей не надо делать даже со скуки.

- В солдатской жизни баня — первое удовольствие.

- Хорошее белье — моя слабость.

- Вот оденешь эту слабость — я влеплю тебе наряд вне очереди.

- Нету, нету здесь женщин. Есть бойцы и есть командиры. Война идет. И покуда она не кончится, все в среднем роде ходить будем.

- Хорошо хоть мокриц не развели. Всем чистить оружие и на совесть!

- В случае обнаружения противника и чего-нибудь непонятного, кто там по-звериному или по-птичьему кричать может?

- Гав-гав!

- Я серьезно спрашиваю! В лесу голосом сигнал не подашь. У немца тоже ухи есть.

- Я умею.

- По-какому?

- По-ослиному: «Иа-иа-иа-иа».

- Ослы здесь не водятся. Ну ладно, давайте крякать учиться, как утки.

- Эх, бабы-бабы. Мужику война — это как зайцу курево, а уж вам-то…

- Глубоко там?

- Местами по… В общем, по это самое… Вам по пояс будет.

- С немцем хорошо издали воевать. Пока вы свои карабинчики передёрнете, он из вас сито сделает.

- Нечего мне кусочки подкладывать. Наворачивай, как бойцу положено.

- Я наворачиваю.

- Вижу, худющая, как весенний грач. Ноги не держат.

- У меня конституция такая.

- Конституция… Вон у Бричкиной — такая же конституция, как у нас у всех, а всё при всём. Есть на что приятно поглядеть.

- Пей, без разговору. Приказываю — пей… Пей!

- Ой, мамочка!

- Не дыши. Мама у тех будет, кто войну переживет.

- Ой, голова побежала.

- Ничего, завтра догонишь.

- Веселей дыши.

- Тут привыкнуть надо — душой зачерстветь.

- Не в цацки играем. О живых думать надо. На войне только этот закон. Приказываю надеть сапоги.

- А что до трусости, так ее не было. Трусость, девчата, только во втором бою видно, а это растерянность, просто от неопытности. Верно, боец Четвертак? Слезы и сопли утереть приказываю.

- Это тебе не казаки-разбойники, это война.

- Граната без запала — кусок железа. Булыжник — и тот больше стоит.