Чего нельзя сказать об обломках «Паллады», также в свое время обнаруженных финскими специалистами неподалеку от побережья острова Ханко на глубине 60 метров. И тому есть простое объяснение. Лодка U-26 выпустила единственную торпеду с расстояния всего в 530 метров, уйти от удара крейсер попросту не успевал. Хуже того, торпеда, оснащенная 200-килограммовым зарядом, ударила в середину корпуса и попала в артиллерийские или минные погреба. Боезапас тут же сдетонировал, а следом взорвались и все 18 котлов крейсера, находившиеся под парами. Взрыв был такой силы, что, по описаниям офицеров шедшего в полутора кабельтовых (270 метров) от «Паллады» крейсера «Баян», над водой поднялось гигантское облако пара и водяной пыли, скрывшее обзор на полторы-две минуты. Когда же облако рассеялось, крейсера на поверхности уже не было. Как не было ни одного живого или мертвого моряка из экипажа в 594 человека. По морю плавали лишь мелкие обломки. 

Офицеры находившегося неподалеку крейсера «Аврора», пришедшему вместе с крейсером «Диана» на смену «Палладе» и «Баяну», свидетельствовали, что высота облака над местом гибели крейсера достигала километра. Находившиеся ближе «баяновцы», в частности, лейтенант Павел Лемишевский, 14 минутами ранее раздавшегося взрыва сменившийся с вахты и спустившийся в каюту, чтобы переодеться к обеду, вспоминал: 

«Не успел я это сделать, как услышал звуки как бы от пистолетного выстрела. Надевая на ходу китель и бинокль, выскочил на верхнюю палубу. Передо мной стоял столб дыма бурого цвета, смешанного с паром. Когда дым приподнялся, на месте «Паллады» никого не оказалось.  В бинокль были видны летающие фуражки, бумажки и разная мелочь...»  Сколько ни искали прибывшие к месту трагедии миноносцы останков людей с «Паллады» – все было безрезультатно. Спустя десять дней к берегу близ полуострова Ганге (ныне – территория Финляндии) прибило кусок дерева с привязанным к нему телом старшего артиллерийского офицера «Паллады» лейтенанта Леонида Гаврилова-2-го. 

Чуть ранее у острова Кокшер (ныне остров Кери, Эстония) на поверхность воды всплыла икона Спаса Нерукотворного, судовой образ крейсера, чудом сохранившийся после взрыва и не получивший ни одной царапины. Икона была тут же передана в петроградский храм Спаса-на- Водах, построенный в свое время в память о моряках, погибших в русско-японскую войну. Храм был построен в самом конце Английской набережной на Неве и освящен в присутствии императора и его семьи в 1911 году. За образец при строительстве был взят древний Дмитриевский собор во Владимире. В 1932 году храм по распоряжению ленинградских властей был взорван. Сейчас на его месте стоит часовня, как некая храмовая предтеча. А вот когда будет возрожден сам собор, пока неизвестно, несмотря на то, что комитет по воссозданию церкви начал работать еще в 1990 году. 

Полное мрачных подробностей описание взрыва «Паллады» сохранилось и в германских военно-морских архивах. В частности, рассказывается о том, что сразу после взрыва члены экипажа лодки U-26 слышали многочисленные удары по ее корпусу, а также несколько подводных взрывов уже погрузившихся в море остатков русского крейсера. Позже догадались, что на корпус лодки падали мелкие обломки «Паллады». Лодка после атаки еще не успела погрузиться на глубину, а ее командир капитан-лейтенант фон Беркгейм планировал совершить второй торпедный залп теперь уже по крейсеру «Баян». Но град обломков и артиллерийский обстрел с «Баяна» заставил U-26 нырнуть на глубину 20 метров и оставаться там в ожидании, пока «Баян» отойдет на безопасное расстояние. 

К сожалению, русский крейсер даже не предпринял попытки контратаковать германскую лодку, его командир капитан  I ранга Александр Вейс предпочел начать спасательную операцию, хотя спасать, очевидно, было некого.

Тогда U-26 ушла из-под контроля русских кораблей. Месть настигла ее экипаж из 30 человек спустя 11 месяцев на русской минной банке. Балтийскому флоту пришлось принести в жертву почти шесть сотен своих моряков, чтобы стали ясны новые аспекты морской войны, в частности, подводной, развязанной германцами всюду, где это было только возможно. Если смотреть на гибель «Паллады» под таким, сугубо прагматическим углом зрения, то можно утверждать, что смерть ее экипажа была хоть и полной трагизма, но не лишенной военного смысла и пользы делу. Командующий флотом адмирал Николай фон Эссен распорядился максимально внимательно относиться к обеспечению линейных кораблей и крейсеров достаточным охранением при выходе в море. Вот какой приказ-обращение был подписан адмиралом спустя месяц после гибели «Паллады»: «Последние недели войны ясно указали, что на некоторых морских театрах, к которым относится Балтийский, подводные лодки, мины заграждения и воздухоплавательные аппараты получают большое значение. Эти факторы не были достаточно изучены нами перед войной, поэтому обращаю внимание всех господ офицеров на желательность серьезного ознакомления с вопросами, связанными с подводным плаванием, минным заграждением и воздухоплаванием. Знание дела не только может разъяснить многие заблуждения и неверные представления, но и вызовет предложение различных способов активной и пассивной борьбы с этими элементами морской войны».

Это было тем более важно и своевременно по той причине, что германские лодки не успокаивались. В самом начале ноября 1914 года одна из них атаковала миноносцы «Разящий» и «Сторожевой». К счастью, без какого-либо успеха.