Забытые страницы Великой войны
Первые лагеря смерти
Лагерь Андерсонвилль

Довольно часто говорится о том, что концлагеря и стационарные лагеря для военнопленных впервые появились во время Первой мировой войны. На самом деле первый лагерь для военнопленных был создан в США во время Гражданской войны в 1864 году «южанами» для содержания пленных «северян».  За время существования лагеря рядом с городком Андерсонвилль в штате Джорджия там погибло более 13 000 солдат. 

По части концентрационных лагерей отличились опять-таки англо-саксы. Британцы во время Второй англо-бурской войны 1899-1902 годов придумали именно такой «гуманный» способ борьбы с противником. В лагеря сгоняли женщин, стариков, детей с той целью, чтобы лишить буров любой возможности пополнения ресурсов с помощью мирного населения. Было открыто более десятка лагерей, с «легкого языка» какого-то британца получивших название «концентрационных». В общей сложности в лагерях Южной Африки погибло около 20 000 человек, большая часть которых – дети.
Немцы подключились только в 1904 году, в Намибии, где в процессе колонизации земель, принадлежавших племенам герреро, прибегли к «британскому опыту» в бурской саванне.

Концлагерь «Таллергоф».  Место, где проводились казни и экзекуции. 1917.

Применительно к Первой мировой войне правильнее будет считать, что во время войны возникли первые лагеря в истории Европы. И, замечу, к этому процессу страны Тройственного союза приступили весьма энергично. Сразу стоит оговориться, что значительное число пленных в первые недели войны были захвачены и русскими войсками. И наивно думать, будто их с извинениями отправляли назад – в Германию и Австро-Венгрию. Появились места их сосредоточения, в значительной степени – за Уралом. Труд военнопленных использовался в хозяйстве империи, в частности, на строительстве Мурманской железной дороги, которая должна была соединить незамерзающий порт Романов на Мурмане (ныне – Мурманск) с центральными губерниями. Правда, о концентрационных лагерях в России для мирного населения читать или что-либо слышать не доводилось. О некоторых ущемлениях в правах, особенно, экономического характера, известно. Это касалось, прежде всего, этнических немцев, не пожелавших отказаться от германского подданства, но при этом решивших остаться в России. А также – немецких общественных организаций, работавших в нашей стране. Совершенно иную политику повели, например, австрийцы в отношении гражданских лиц, проживавших в Галиции, прежде всего в русском Закарпатье. 

«Первенцем» называют концлагерь «Таллергоф», основанный в начале сентября 1914 года в австрийской провинции Штирия рядом с городом Грац. Однако, днем раньше «распахнул свои ворота» лагерь «Терезин» на северо-западе Чехии в 60 километрах от Праги.  Оба предназначались для содержания депортированных из мест постоянного проживания галичан и буковинцев. Особое внимание австрийцы уделили концентрации вдали от родных мест этнических русин, всегда считавших и сегодня считающих себя частью русского народа. В Австро-Венгерской империи их называли лемками. А их земли в Закарпатье – Лемковщиной.

Концлагерь «Таллергоф»

Интересный факт: согласно словарю Брокгауза и Ефрона, последний том которого был издан в 1907 году, русинское население империи Габсбургов составляло почти 110 000 человек. А только через Таллергоф австрийцы пропустили более 30 000 человек, из которых добрая половина – русины. Если к этому числу прибавить русинов из Терезина и тех, что были расстреляны, повешены, замучены в русинских деревнях во время карательных экспедиций австро-венгерских войск, то можно сделать вывод: значительная часть этноса подверглась заключению в концлагерях и массовому истреблению. А это уже – геноцид.

Почему больше говорят о Таллергофе? Вероятно, по той причине, что положение заключенных в нем были максимально приближены к аду. Если Терезин – это лагерь на базе тюрьмы, в которой, кстати, содержался и умер в 1918 году Гаврило Принцип, тот самый «стрелок», что создал повод для начала ПМВ, то Таллергоф возник на открытой местности. Вплоть до поздней осени 1914 года, когда пленные собственными руками начали строить громадные землянки, тысячи людей неделями, а то и месяцами, жили на голой земле. Не удивительно, что смертность в Таллергофе зашкаливала. 

Принцип безжалостного отношения к человеку лежал и в основе организации лагерей для военнопленных в Германии. Подтверждения тому в описании лагерной жизни пленного офицера Бориса Пашкова, оказавшегося в лагере «Нейсе». И если офицеры жили в казематах при дефиците воды и нормальной пищи, то солдатам приходилось куда хуже. «В лагерях же нижних чинов положение просто ужасно, в особенности в 1-й год войны. Наиболее прославились 3 лагеря, где нижние чины расположены на болоте под открытым небом и почти без пищи, питаясь кореньями и картофельной шелухой. Полуголые, покрытые лохмотьями, они рыли себе норы, чтобы как-нибудь укрыться от непогоды, и лишь впоследствии разрешено было строить землянки. В нескольких солдатских лагерях возникли эпидемии тифа, холеры, дизентерии, уносившие где сотни, а где и тысячи жертв. При констатировании случаев острозаразных заболеваний, и здоровых и больных в данном бараке или даже данном лагере запирали вместе и прекращали всякое общение их с внешним миром, лишь подвозя к проволочному заграждению немного пищи…» - писал в мемуарах этот офицер.

Яркий пример ужасного положения русских солдат в германских лагерях – лагерь Шейдемюлле. Рядовой Ситнов в своих показаниях после освобождения показал: «Будучи окружен неприятелем, 31 августа 1914 года, я был взят в плен. Затем я был отправлен в Шнейдемюль в лагерь. Здесь условия жизни были хуже, чем скотские. Скот хоть кормят, жалеют и не бьют, а нас держали голодными, как зверей, били за что попало. Когда я пришел в Шнейдемюль, там никакого помещения для нас не было. Пришлось ночевать в поле. На утро нам выдали железные миски и этими мисками мы рыли себе ямы, чтобы укрыться от непогоды и холода. Не давали даже досок, чтобы сделать крышу над землянками. Холод и сырость были ужасные. Мы с товарищем рядовым Василием Курициным вырыли землянку длиной менее сажени и шириной около двух аршин. В ней стоять нельзя было. В этой землянке мы и жили, хотя часто случалось, что нас обсыпало обвалившейся с боков землей. Заставляли работать: приходилось на себе возить уголь, таскать солому, возить большие бочки с нечистотами. Пищу давали очень плохую и мало… Жили полуголодные. Многие до того отощали, что от голода умирали. Свирепствовал тиф. Когда я заболел тифом, то был изолирован от здоровых и помещен в отдельную землянку, где, находясь в бессознательном состоянии и вследствие полного отсутствия всякой медицинской помощи, отморозил обе ноги». Ситнов не единственный, кто рассказал правду о жизни в Шнейдемюлле. 
Лагерь был разделен на четыре части и переход из одной в другую, равно и переговоры между пленными, содержавшимися в разных частях, были запрещены. За неисполнение этого правила один из русских пленных был убит германским часовым на глазах рядового 255-го пехотного Аккерманского полка Штемберга.  Один из русских пленных, найдя у ограды лагеря выброшенную за ненадобностью гнилую брюкву, поднял ее и стал есть вопреки запрещению часового. Последний выстрелом из винтовки убил пленного наповал. Тело убитого положили в гроб и поставили последний на середине лагеря с надписью на русском языке «убит за неповиновение часовому». После этого пленники были выведены из бараков и их в течение двух часов для назидания заставили ходить кругом гроба и лежавшего в нем покойника. Свидетелем изложенного факта был рядовой 218-го Горбатовского пехотного полка Кузнецов. 

Когда разнеслась весть о поражении германских войск под Варшавой, среди русских пленных царило радостное оживление. Обозленные неудачей германцы заставили пленных раздеться догола и продержали их на морозе в течение нескольких часов, издеваясь над ними и мстя таким образом за неудачу на боевом фронте. Об этом случае, которому по его жестокости не хотелось бы верить, рассказывает лично подвергшийся этому глумлению рядовой 29-го Трубчевского пехотного полка Яшенин. Рядовой 170-го Молодеченского пехотного полка Ядвиршись удостоверяет, что в Шнейдемюлле семьдесят русских пленных, работавших в лагерной кухне, были по очереди растянуты на бочке и избиты палками за то, что один из них дал кусок мяса русскому пленному; из числа избитых около 25 человек умерло…».
Военнопленные на строительстве Мурманской железной дороги

Так или примерно так обращались с русскими пленными солдатами и в других лагерях и тюрьмах Германии. Что касается австрийских лагерей для военнопленных, то там условия по части санитарии были лучше, но что касается питания и издевательств – такие же, как в Германии. Довольно сказать, что только в Южном Тироле, где русские военнопленные строили высокогорные дороги и укрепления, от голода, холода, изнурительных условий труда погибло свыше 10 000 человек. 

Извечный вопрос: почему в продвинутых европейских странах, столь рьяно ратующих за права человека и гуманитарные ценности, на практике столь часто обнаруживается крайне жестокое отношение ко всему живому и, в первую очередь, к себе подобному? Для справки: на строительстве Мурманской железной дороги немецкие и австрийские военнопленные получали жалование. Некоторые специалисты-пленные получали до 100 рублей в месяц. Это несколько больше довоенного жалования русского армейского подпоручика.
Михаил Быков,
специально для «Почты полевой». 

06 октября 2014 00:08 2397
0
0