Забытые страницы Великой войны
Забытые страницы Великой войны
Главная / Служу Отечеству! / Военная история / Забытые страницы Великой войны / От Гумбиннена до Танненберга
От Гумбиннена до Танненберга
В наши дни город Гусев в Калининградской области, более известный в истории, как Гумбиннен, превращается в одно из главных мемориальных мест Первой мировой войны. Август 2014-го – дата рождения монумента «Штыковая атака» и выставочного комплекса, посвященного Первой мировой войне.
А было время, когда вся Восточно-Прусская операция русской армии в августе-сентябре 1914 года служила ярким подтверждением только одному: царский режим – продукт гниения, русское офицерство и генералитет – сплошные бездари и карьеристы, а русские солдаты – пушечное мясо.
Если прибегнуть к телеграфному стилю, то события в изложении историков-пропагандистов развивались так: русские армии перешли границу, имея значительное преимущество перед слабенькой заградительной армией фон Притвица, замененного Гинденбургом; случайно дали два удачных боя – под Каушеном и Гумбинненом; под Танненбергом 2-я армия генерала Самсонова была разгромлена; 1-я армия Ренненкампфа после боя у Мазурских болот откатилась на исходные рубежи по границе. Все! Да, и еще: наши войска понесли колоссальные потери, а немцы отделались легким испугом. Их генералы Гинденбург и Людендорф – гении, а наши Ренненкампф и Самсонов – никуда не годились.
Самое время разобраться, являлось ли поражение русских армий в Восточной Пруссии столь сокрушительной катастрофой, как десятилетиями нам пытались это представить. Или случившееся в первые месяцы войны на Северо-Западном фронте – типичная военная неудача, коих у всех противоборствующих сторон в 1914-1918 году набралось в достатке.
Восточная Пруссия. Гумбиннен
Что-то наши историки-истерики не слишком шумели по поводу того, что в эти же дни, когда Восточно-Прусская операция завершилась для нас неудачей, отборные части германской армии были контратакованы франко-английскими частями вблизи Парижа и откатились за рубеж реки Марны, где начали зарываться в землю, похоронив в своих окопах план Шлиффена и надежду на блицкриг. А также о том, что этот успех обошелся французам и британцам в четверть миллиона солдат и офицеров. Не отрицали они только очевидное, на которое, начиная с осени 1914 года, пальцем показывали все наши союзники: если б не рывок русских армий в Восточную Пруссию, немцы не сняли бы два корпуса численностью в 70 тысяч человек плюс кавалерийскую дивизию с Западного фронта для переброски на Восточный. Не исключено, что этих корпусов германцам на Марне как раз и не хватило, для того, чтобы преодолеть оставшиеся до Парижа несколько десятков километров.
Но даже тут простые и ясные факты интерпретировали вовсю. Мол, не обрушились бы на Петербург мольбы французов о немедленной помощи, мы бы в Пруссию и не сунулись, по крайней мере, не торопились бы с этим процессом. Уверенно так интерпретировали! Будто не было плана войны, подготовленного русским Генштабом, из которого следовало, что на 15-й день мобилизации Северо-Западный фронт должен будет атаковать германцев, чтобы с самого начала вести боевые действия на территории противника. То же самое должно было произойти на Юго-Западном фронте против австро-венгров. Ровно так в реальности и произошло: Северо-Западный фронт двинулся через границу 17 августа, через 16 дней после объявления нам войны Германией и через 19 дней после начала всеобщей мобилизации, проведенной, по мнению многих специалистов, качественно и в срок. Да, за две недели русская армия не добилась 100-процентного результата. Но не были полностью укомплектованы и германские части.
Итак, в перешедших русско-немецкую границу двух армиях насчитывалось 19 пехотных и 8,5 кавалерийских дивизий при 1212 орудиях. Всего порядка 250 тысяч человек. Их встречала 8-я армия немцев в составе 14,5 пехотных и 1 кавалерийской дивизии при 1044 орудиях (включая крепостные).
Итого: 173 тысячи солдат. Количественное преимущество в артиллерии компенсировалось наличием у германцев значительно большего числа тяжелых орудий в соотношении примерно 8 к 1.
Павел Карлович Ренненкампф и Александр Васильевич Самсонов
Среди прочих аргументов в пользу большого преимущества русских армий над немецкой приводится и такой: у фон Притвица в распоряжении были части ландвера, то есть, резервисты. А у Ренненкампфа и Самсонова – кадровые части. Во-первых, ландверных дивизий насчитывалось только 4,5. Остальные 10 пехотных дивизий были армейские. Во-вторых, мобилизация в России для того и проводилась, чтобы довести численность армейских пехотных полков до штатов военного времени. За счет тех же самых резервистов. Добрая половина русских дивизий были второочередными. Так что ни о каком качественном преимуществе в пехоте говорить не приходится. Если говорить о численном превосходстве в пехоте, то формально оно было полуторным. Но по факту могло стать таковым только в том случае, если обе наши армии действовали бы в относительной близости друг от друга. На практике их разделяли десятки километров.
Другое дело – кавалерия. Тут наше превосходство было тотальным. Но функции кавалерии в войне нового типа еще предстояло определить. Что и показал бой русской кавалерии против германской пехоты под Каушеном 19 августа.
Итак, первое крупное дело – Гумбиннен. Сражение состоялось 20 августа. Нет нужды описывать его подробно. Ключевые моменты в том, что атакующей стороной были, как ни странно, немцы. Командующий 8-й армией фон Притвиц отдавал себе отчет, что только победа в открытом бою сохранит за ним шанс справиться с надвигающей с юга 2-й русской армией и выполнить задачу по блокированию русских в Восточной Пруссии. В противном случае ему не оставалось ничего кроме отхода за Вислу. Победа достигнута не была, а были крупные потери и падение боевого духа вверенных ему частей. К тому же опасность со стороны армии Самсонова только возросла. И Притвиц запаниковал и начал отступление. Следствием этого стало его смещение с должности и назначение на нее фон Гинденбурга.
Победа под Гумбинненом сыграла злую шутку и с русской стороной. Генерал Андрей Зайончковский, участник ПМВ, оставивший монументальный труд «История Первой мировой войны» и в целом весьма скептически оценивавший действия русской армии в 1914-1917 годах, тем не менее дал такую оценку действиям наших частей 20 августа: «Что касается русских пехоты и артиллерии, то надо отдать справедливость им в упорстве и смелости; русская же конница, а в особенности ее начальники, в ходе этого сражения не дали того, что можно было ожидать от 5½ кавалерийских дивизий: они просто бездействовали, отдыхая после боя 19 августа в нескольких километрах от правого фланга русского XX корпуса.
Последствия Гумбинненского сражения для русского Северо-западного фронта, в общем, вылились в предоставление армии Самсонова своей собственной участи. Но это сражение оказало весьма важное влияние и на весь ход кампании. Во-первых, оно принесло существенную помощь французам тем, что заставило германцев снять с Французского фронта в самую решительную минуту 2 корпуса и 1 кавалерийскую дивизию и срочно отправить их на Русский фронт. Корпуса эти были сняты к тому же из ударной группы. Во-вторых, оно указало германцам на возможность для русских, ведя наступательную операцию против австрийцев, вести такие же операции в больших размерах и против Восточной Пруссии, что вызывало у германцев естественное желание лучше обеспечить их Восточный фронт, почему часть новых формирований и была туда направлена. Наконец, в-третьих, на Восточный фронт было назначено новое командование (Гинденбург и Людендорф), которое впоследствии и по своему характеру и по приобретенному после побед значению сильно давило на германскую Ставку в смысле перенесения центра тяжести войны с Западного на Восточный фронт. Это условие привело к раздвоению мысли германского верховного командования вплоть до передачи всей власти в руки дуумвирата Гинденбург — Людендорф».
Остается еще добавить, что под Гумбинненом немцы имели преимущество как в живой силе, так и в артиллерии.
Пауль фон Гинденбург и Эрих Людендорф
Сражение 2-й армии Самсонова против германцев грянуло спустя неделю – 26 августа, и продолжалось четыре дня. Приступившие к исполнению новых обязанностей Гинденбург и Людендорф приняли решение, используя возможности рокадных железных дорог, сосредоточить против 9-ти дивизий и 450-ти пушек Самсонова 13 пехотных дивизий и не менее 700 орудий. Это означало, что на фронте перед 1-й русской армией Ренненкампфа немецкие силы сохранялись чисто номинально. Здесь-то и допустил стратегическую ошибку командующий Северо-Западным фронтом Жилинский, посчитавший, что немец побежит частично в сторону крепости Кенигсберг, частично – за Вислу. И самое лучшее решение – отправить армию Самсонова ускоренным маршем на север, перекрыть пути отхода. Командующий северо-западным фронтом, в состав которого входили армии Самсонова и Ренненкампфа, игнорируя сообщение Самсонова об усилении немцев на фронте его армии, решил, что разбитые германские полки не могут отходить иначе, как под прикрытие фортов города и крепости Кенигсберг. Жилинский заносчиво посчитал, что с 8-й германской армией покончено, одна ее часть отступает на Кенигсберг, а другая беспорядочно отходит к Висле. Самсонову было приказано ускоренным маршем двигаться на север, перекрыть пути отхода.
Но движение походным порядком в колоннах, без флангового прикрытия, на приличном расстоянии от остановившейся под Гумбинненом армии Ренненкампфа, без отлаженной связи и тылов привело к тому, что русские были атакованы превосходящими силами немцев, их фланги смяты. 29 августа 13-й и 15-й армейские корпуса, составлявшие центр боевого порядка, были полностью окружены. Вырвались из кольца примерно 20 тысяч человек.
После этого поражения армия Ренненкампфа приняла бой севернее Мазурских болот, в результате которого отошла на исходные позиции у границы. Восточно-Прусская операция закончилась тем, что линия фронта здесь замерла надолго. Стоит добавить, что после прихода Гинденбурга и Людендорфа 8-я армия постоянно пополнялась резервами и в начале сентября насчитывала уже более 230 тысяч бойцов.
Яков Григорьевич Жилинский
9 сентября во время преследования немцами отходившей 1-й армии им во фланг ударила 2-я армия, как нам уже известно, от некоторых специалистов, поголовно погибшая. Вот такие причуды войны.
Можно ли считать все это непоправимой трагедией, вокруг которой до сих пор заламывают руки некоторые особенно трепетные исследователи и комментаторы? Если верить их данным о потерях армии Самсонова и всего Северо-Западного фронта во время месячной операции – то да, безусловно! Если поддаться той массированной пропаганде, которую развязали немцы еще в сентябре 1914-го – то да, безусловно! Если слепо верить советским лжеисторикам и ангажированным военспецам – то да, безусловно! И тогда – позор на головы не только застрелившегося генерала Самсонова и уволенного генерала Жилинского, но и на все русские головы, в которых испокон веку поселился комплекс победителя.
Но – прочь эмоции! Вернемся к цифрам. Есть такие: армия Самсонова потеряла 6,7 тысяч убитыми, 20 тысяч ранеными, 92 тысячи пленными и 350 орудий. Другой автор пишет о 90 тысячах пленных и 60 тысячах убитых. Третий оперирует такими данными: потери в Восточной Пруссии – 245 тысяч, из них 135 тысяч пленными. Четвертый вещует, что из всей 2-й армии вырвались 2 тысячи человек. Пятый с пафосом рассуждает о том, что Россия ничего не противопоставила германской пропаганде о «Танненбергской катастрофе», и тут же сообщает: Восточно-Прусская операция обошлась нам в 250 000 человек … При этом он предъявляет расклад потерь по дням и событиям, добавляя, что пополнений не было. Но если пополнений не было, то выходит, обе армии Северо-Западного фронта полегли или попали в плен в полном составе! До единого человека! Как римляне под Каннами. Кто ж тогда, спрашивается, вернулся на исходные рубежи? И как быть с 20 тысячами солдат двух корпусов армии Самсонова, вырвавшихся из котла?
А как досталось самому Самсонову? В том, что он натворил ошибок – сомнений нет. И в том, что по квалификации не был готов к командованию армией – тоже. Но обвинять в малодушии офицера, известного в войсках личной храбростью – это уже чересчур. Даже если кому-то кажется, что он должен был не стреляться, а пасть во главе первого попавшегося батальона. Ведь именно Самсонов предпочел смерть от собственной руки плену, в отличие от 13 других генералов 2-й армии.
Немцы здорово «пропиарились» на своей победе в Восточной Пруссии. Тем более, что для них Танненберг – это памятная Грюнвальдская битва 1480 года, в которой тевтонские рыцари получили сполна. Хорошо, что в последнее время мы начинаем преодолевать «синдром Танненберга» и трезво пытаемся оценивать и результат Восточно-Прусской операции в масштабе всей войны, и понесенные в ней потери.
Так вот о потерях. Большинство нынешних историков сходятся на том, что общие потери русской армии в Восточно-Прусской операции составили более 80 тысяч человек. 56-57 тысяч – во 2-й армии, из которых до 7 тысяч погибшими, остальные – в 1-й. Примерно половину потерь Ренненкампф понес при сражении у Мазурских болот и отходе к границе. Немцы в ходе этой операции лишились более 50 тысяч. Из них убитыми и пропавшими без вести – 10 812 человек.
Михаил Быков,
Специально для «Почты полевой».
21 августа 2014 10:21
17630