С 20 августа по 3 сентября 1918 года
на Западном фронте состоялось сражение, названное битвой за Батом. Формально
оно продолжалось до 8 сентября, но в последние пять серьезных стычек уже не
было.
После битвы под Амьеном на севере Франции, в результате
которой союзники одержали очевидную победу над германскими войсками, всем было
ясно, что британцы и французы на этом не остановятся. Следующей стратегической
целью армий Антанты стал прорыв к франко-бельгийской границе в районе города
Аррас (45 км до границы) с нанесением вспомогательных ударов южнее вплоть до
находящегося на передовой города Суассон и севернее в районе печально
известного Ипра, а также по центру в направлении городка Перон (Перонна) на
восточном берегу Соммы. Впрочем, на этом гигантском участке Западного фронта в
150 километров со всеми названиями городов и поселений интересующиеся ходом
боевых действий на Западном (Французском) фронте сталкивались много раз. Здесь
дрались в достатке, и полегли сотни тысяч солдат.
Кстати, в этих местах неподалеку от таких важных по
французским меркам городов, как Аррас, Ланс и Лилль, находится крохотный Бетюн
и монастырь кармелиток, в котором Александр Дюма отравил руками коварной Миледи
возлюбленную Д,Артаньяна мадам Бонасье.
О том, что союзники после Амьенского успеха продолжат
наступление именно на Арраском направлении на бельгийский Брюссель через кошмар
под названием «линия Гинденбурга», не сомневалось и германское командование. В
войска пошел приказ: «Ни пяди земли не оставлять без ожесточённой борьбы». Но
солдаты солдатами, а высокое военное начальство вкупе с канцлером Георгом фон
Гертлингом, министром иностранных дел Паулем фон Хинце (Гинце) и, что самое
важное, германским императором Вильгельмом II в курортном городке Спа, что
рядышком с бельгийским городом Льеж, провели 13-14 августа совещание. Что
характерно, с самыми неутешительными прогнозами выступил генерал-квартирмейстер
Генерального штаба (по факту – главный человек в германской военной иерархии на
тот момент) Эрих Людендорф, обладатель стальной воли и каменного характера.
Можно только догадываться, насколько тяжело ему было излагать пессимистическую
точку зрения на положение дел в середине августа 1918 года именно в том месте,
где четырьмя годами ранее при взятии крепостных укреплений Льежа он снискал
первую славу одного из лучших военачальников ПМВ.
Если коротко, генерал Людендорф обрисовал ситуацию так: сил
для стратегических наступательных операций у немецкой армии больше нет. И не
предвидится. Пора переходить к сплошной и глухой обороне. Необходимо во что бы
то ни стало зацепиться на монументальной «линии Гинденбурга» (прежде всего, на позиции
«Зигфрид»). Не пустить противника на немецкую территорию, оставляя за собой
полоску бельгийской и французской земли. И – срочно начать переговоры о мире.
Причем, посредником, вернее, посредницей должна была выступить королева
Нидерландов Вильгельмина. Между прочим, правнучка российского императора Павла I. На совещании в Спа так же
присутствовал император Австро-Венгрии и по совместительству король Чехии Карл I, его высшие сановники начальник
Полевого штаба генерал-полковник Артур Арц фон Штрауссенбург и министр
иностранных дел Иштван Буриан фон
Райеж. Они разделили точку зрения, озвученную Людендорфом и поддержанную
германским кайзером.
Однако, переговоры с представителями Антанты начать не
удалось. Самая очевидная причина – не успели. Ровно через неделю союзники
перешли к массированным боевым действиям, не отказывая себе в удовольствии
локальными боями прощупывать состояние противника на стратегических участках.
Например, 17-18 августа в районе Дамери южнее Амьена Канадский корпус атаковал позиции германцев.
Некоторые военные историки называют сражение при Бапоме (оно
же – битва на Сомме 1918 года) частью
Амьенской операции, но сдается, это все-таки это два разных шага по одной
дороге.
Утром 20 августа 1918 года первыми вступили в бой части 10-й
французской армии под Суассоном. Это была запланированная «обманка», которая в
случае успеха позволила бы с юга упереться в линию Гинденбурга. Основной удар
был нанесен двумя британскими армиями под Аррасом. Причем, с разрывом в пять
дней. Это заставило германское командование гадать, где же именно намечена
точка прорыва. А стало быть, как оперировать переброской резервов и куда
направлять дополнительный боезапас и снаряжение.
Спустя 9 дней к делу подключились войска еще одной английской
армии, австралийские и канадские соединения и французы, которые атаковали в
центре выступа, прорываясь через город Руа к берегам Соммы. Не сказать, чтобы
успехи на всех участках наступления были ошеломительными. Они были, скорее, бесспорными.
Так, 31 августа I Австралийский корпус продавил германцев, форсировал Сомму в самом центре
фронта. Был взят один из ключевых пунктов обороны городок Перон (Перонна), от
которого до бельгийской границы всего 70 километров. А стало быть, до первых
оборонительных рубежей «линии Гинденбурга» («позиция Зигфрид») – каких-то
15-20. Попытки австралийцев сдвинуть германцев восточнее более ни к чему
конкретному не привели. К 3 сентября корпус потерял до 3 тысяч человек, но
только пленными захватил более 2 600.
Однако, немецкое командование решило не рисковать, так как на
северном и южном флангах англичане и французы уже вышли непосредственно к
позициям «линии Гинденбурга» («Зигфрид» и «Альберих»), и упорствовать в обороне
по центру уже не имело никакого смысла. И сам Гинденбург, и его второе «я»
Людендорф, выступившие еще в 1916 году инициаторами строительства этого
колоссального оборонительного рубежа после Первой битвы на Сомме, были глубоко
уверены, что его не преодолеет никто. Даже несмотря на то, что по итогам битвы
при Камбре в ноябре 1917 года британцам, впервые применившим значительное
количество танков, на одном из участков «линию Гинденбурга» прорвать удалось.
Правда, ненадолго.
Понятно, что в течение девяти месяцев немецкие военные
инженеры, саперы и строители времени не теряли. Позицию «Зигфрид», равно как
остальные четыре – «Вотан», «Альберих», «Брунхильда» и «Кримхильда» - укрепили
еще основательнее. Если учесть, что все эти многоэтажные железобетонные форты и
бункеры, доты, тоннели, огневые точки, система траншей строились вовсе не на
равнине, а в горном массиве Арденны, где многочисленные узкие долины, пробитые
мелкими речками, окруженные холмами высотой до 600 с лишком метров, служившие
дополнительной природной защитой, уверенность германских генералов можно
понять. Но время показало, что, памятуя слова великого Александра Васильевича
Суворова, нет таких крепостей, которых не может взять русский солдат. В 1918
году эти слова можно отнести и к солдатам стран Антанты. Доказали делом.
Уже 2 сентября, несмотря на то, что в центре еще продолжались
локальные схватки с участием австралийцев у Мон-Сент-Квентин, четыре германские
армии получили приказ отходить к «линии Гинденбурга», к чему и приступили в
ночь на 3-е число. К 8 сентября они заняли соответствующие позиции.
Основная нагрузка в битве за Бапом легла на войска
Великобритании. Вот короткая, но много объясняющая справка. 21-23 августа
британские части освободили городок Альбер, откуда открывался путь на Бапом. 31
августа после освобождения Альбера британские и новозеландские войска двинулись
на Бапом. Для его взятия потребовалось три штурма и потеря 11 тысяч солдат и
офицеров, только новозеландцы потеряли более 3 тысяч человек. С 18 августа по 6
сентября британцы вели бои во Фландрии у Ипра, сковывая германские дивизии. 26 августа британцы взломали германские оборонительные
позиции севернее Арраса и к 2 сентября взяли 34 тысячи пленных. 26-30 августа в
наступлении отличился Канадский корпус в долине реки Скарп, германская
оборона была прорвана, продвинулись на восемь километров в глубину. Потери
составили до 6 тысяч человек. 2-3 сентября наступление британско-канадских войск
западнее Камбре привело к тому, что на
одном из участков позиции «Зигфрид» оборона немцев оказалась прорвана. Только
британские части в этом 2-недельном сражении взяли 53 тысячи пленных и
захватили 470 орудий. Михаил БЫКОВ,
специально
для «Почты полевой».