В июле 1918 года Германия потеряла в
пределах бывшей Российской империи двух высокопоставленных господ – посла в советской
России графа Вильгельма фон Мирбаха и командующего оккупационными войсками на
Украине Германа фон Эйхгорна.
В обоих случаях смерть была
насильственной. Посла застрелили в Москве, генерал-фельдмаршала взорвали в
Киеве. В обоих случаях преступления были совершены по решению партии левых
эсеров. Еще 24 июня 1918 года на одном из заседаний Центрального комитета партии
левых социалистов-революционеров-интернационалистов (левых эсеров) обсуждался
вопрос о сепаратном Брестском мире, подписанном РСФСР и странами Центрального
блока 3 марта 1918-го. Вернее, о способах, с помощью которых этот договор можно
аннулировать. Был выбран путь, которым партия эсеров, еще не расколовшаяся тогда
на правых и левых, шла с конца XIX-начала ХХ века – индивидуальный террор. Проведение террористических актов, по мнению
руководителей партии, неминуемо приведет к массовым волнениям и восстанию.
Надо отметить, что левые эсеры
приняли активное участие в октябрьском перевороте 1917 года, в результате
которого к власти пришли большевики. Однако, до поры до времени им этой властью
приходилось делиться как раз с левыми эсерами. Представители ПЛСР входили в
руководящие органы страны, а на V съезде Советов, который открылся в Москве 4 июля 1918 года,
левые эсеры имели 30 процентов мандатов. Конфликт между правящей партией
(большевики) и легальной оппозицией (левые эсеры) грянул после того, как был подписан
Брестский мир. Эсеры проголосовали против его подписания и ратификации. Тем не
менее, свое присутствие во власти сохранили.
Непосредственный исполнитель акта
Яков Блюмкин позже утверждал, что задание получил от лидера партии левых эсеров
Марии Спиридоновой 4 июля 1918 года, аккурат, в день открытия V съезда Советов. 6 июля он месте с
подельником Николаем Андреевым приехал на автомобиле в Денежный переулок на
Арбате, где находилось германское посольство. Оба имели мандаты ВЧК, дающие
право войти в контакт с германским послом и подписанные главой чекистов
Феликсом Дзержинским. После убийства большевики утверждали, что подписи были
поддельными. Но это никак не вяжется с тем фактом, что оба террориста, хотя и
имели прямое отношение к партии левых эсеров, служили в Чека. Более того, если
Андреев был только штатным фотографом, то Блюмкин – руководителем отдела по
борьбе с международным шпионажем.
После получасового разговора с
послом в присутствии двух представителей посольства Блюмкин выхватил револьвер
и начал стрелять. Но несколько раз промахнулся. Посол попытался скрыться, но
тут раздался выстрел, и пуля попала ему в затылок. Предположительно, стрелял
Андреев. После этого террористы бросили две бомбы и сбежали через окно. Удивительным
образом советник посольства Курт Рицлер и переводчик лейтенант Леонгарт Мюллер
остались живы и невредимы. А вот Блюмкин пострадал. Во время бегства он сломал
ногу и только с помощью Андреева сумел добраться до автомобиля.
Убийство германского посла послужило
сигналом к вооруженному выступлению левых эсеров. Но никакой серьезной драки не
случилось. Эсеры, располагавшие военной силой до 2 тысяч штыков и сабель при 8
орудиях, медлили. Поддерживавшие партию большевиков латышские стрелки были
переброшены с Ходынского поля в центр столицы. 7 июля их артиллерия обстреляла
левоэсеровский штаб в Большом Трехсвятительском переулке, что на Покровке, и
противник сдался.
Зачем все-таки понадобилось убивать
посла, проработавшего в этом качестве всего два месяца? Впрочем, с российской
стороной Мирбах был хорошо знаком и раньше. Например, он был активным
участником переговоров при заключении Брестского мира. Считается, что именно
Мирбах осуществлял тайные контакты между большевиками и определенными
берлинскими структурами. Стало быть, с точки зрения левых эсеров, выступавших
за продолжение войны, убийство Мирбаха могло привести к краху Брестских
договоренностей. Мол, оскорбленные немцы начнут масштабные боевые действия, и
Россия волей-неволей вновь втянется в Первую мировую.
Расчет был неверен хотя бы потому,
что у Германии летом 1918 года попросту не было сил для войны на два фронта. Их
едва хватало на то, чтобы осуществлять последние попытки сломить армии Антанты
во Франции и Бельгии. Да, на территории бывшей Российской империи скопилось до
миллиона немецких солдат. Но оккупация городов и деревень – это не
полномасштабная война даже с заведомо слабым противником. Война – это оружие и
боевая техника, материальные ресурсы, транспорт, но главное – потери и замещающие
их резервы. Всего этого у немцев почти не было. Мирбах погиб, но Берлин
разрывать Брестский мир не стал. Все что попросил – разрешение на ввод в Москву
пехотного батальона для защиты посольства. Получил отказ и успокоился.
Есть конспирологическая версия событий.
Смерть Мирбаха была выгодна большевикам, так как сам посол отправлял в Берлин
доклады, в которых он выражал сомнения в долговечности власти Ульянова/Ленина с
соратниками, а стало быть, в долговечности столь выгодного Германии Брестского
мира. Это могло вызвать охлаждение в отношениях. Вторая причина – теракт,
произведенный руками левых эсеров, давал повод уничтожить самих левых эсеров.
Убийство решило обе задачи. Мирбах – вне игры. А первых эсеров расстреляли уже
8 июля.
Главный мотив левых эсеров в
отношении терактов в Киеве был похож на тот, что сподвигнул их на убийство
Мирбаха: максимально усложнить отношения с Германией. Что в советской России, что
в гетманской Украине. Ведь ни для кого не было секретом, что русский генерал
Павел Скоропадский стал гетманом потому, что булаву ему сунули в руку
германские генералы во главе с Эйхгорном. Кстати, убить собирались обоих. Но
начать предпочли с Эйхгорна, как самой внушительной фигуры в украинской
политике. Кроме того, 70-летний фельдмаршал пользовался заслуженным уважением
самого кайзера и всей армии. Его смерть не могла не вызвать соответствующей
реакции германских властей. Покушение на Эйхгорна состоялось 30 июля 1918 года.
Смерть Скоропадского была запланирована на 1 августа. Но совершить второй теракт
не удалось. В первую очередь потому, что оказалось некому.
Группа левых эсеров готовила акт
тщательно, в лучших традициях своих предшественников, взорвавших императора
Александра II, московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича и
многих других. В группе имелся руководитель – профессиональная революционерка
Ирина Каховская, шесть лет отсидевшая на каторге. Между прочим, она являлась
потомком декабриста Петра Каховского, стрелявшего на Сенатской площади в графа
Михаила Милорадовича, впоследствии казненного через повешение. В группу входили
боевик Борис Донской, из крестьян, служивший в Первую мировую на Балтийском
флоте. Имелся техник-взрывник, связная,
наблюдатели.
В течение месяца террористы вели
наблюдение за Эйхгорном. Вычислили график его передвижений по центру Киева, что
было непросто. Резиденция, штаб, офицерское собрание и другие важные центры
германского гарнизона находились в относительно закрытой зоне, куда местных
жителей пускали проездом. Тем не менее, ежедневное расписание фельдмаршала
определили. 30 июля в 13.55. на углу Екатерининской улицы и Липского переулка прогремел взрыв.
Гетман Скоропадский, чья резиденция находилась неподалеку, вспоминал: «Я по
звуку понял, что разорвалось что-то вроде сильной ручной гранаты… Я и мой
адъютант побежали туда. Мы застали действительно тяжелую картину, фельдмаршала
перевязывали и укладывали на носилки, рядом с ним лежал на других носилках его
адъютант Дресслер с оторванными ногами, последний, не было сомнения, умирал. Я
подошел к фельдмаршалу, он меня узнал, я пожал ему руку, мне было чрезвычайно
жаль этого почтенного старика». Эйхгорн умер на следующий день.
Как и в московской истории никаких
радикальных действий со стороны Берлина не последовало. Кроме тех, что были
произведены в адрес убийцы. Донского страшно пытали и спустя 12 дней повесили.
Каховскую повесить собирались, но санкционировать казнь женщины в Германской
империи мог только кайзер. А Вильгельм этого сделать не успел. Спустя три
месяца он лишился трона. Каховскую выпустили из тюрьмы в 1919-м. Ненадолго.
Советские органы арестовывали ее не менее 6 раз. Всего в тюрьмах, ссылках и
лагерях эта женщина провела 45 лет. Не слишком повезло остальным членам группы.
По меньшей мере двое были репрессированы и расстреляны в 1938 году. Московская
парочка закончила жизни следующим образом. Андреев умер от тифа в 1919 году на
Украине, куда сбежал после убийства Мирбаха. Блюмкин после многочисленных
политических и шпионских авантюр был арестован за якобы связь с опальным
Бронштейном/Троцким и расстрелян в конце 1929 года.
Михаил
БЫКОВ,