Забытые страницы Великой войны
Двойное убийство

В июле 1918 года Германия потеряла в пределах бывшей Российской империи двух высокопоставленных господ – посла в советской России графа Вильгельма фон Мирбаха и командующего оккупационными войсками на Украине Германа фон Эйхгорна.

            В обоих случаях смерть была насильственной. Посла застрелили в Москве, генерал-фельдмаршала взорвали в Киеве. В обоих случаях преступления были совершены по решению партии левых эсеров. Еще 24 июня 1918 года на одном из заседаний Центрального комитета партии левых социалистов-революционеров-интернационалистов (левых эсеров) обсуждался вопрос о сепаратном Брестском мире, подписанном РСФСР и странами Центрального блока 3 марта 1918-го. Вернее, о способах, с помощью которых этот договор можно аннулировать. Был выбран путь, которым партия эсеров, еще не расколовшаяся тогда на правых и левых, шла с конца XIX-начала ХХ века – индивидуальный террор.  Проведение террористических актов, по мнению руководителей партии, неминуемо приведет к массовым волнениям и восстанию.

            Надо отметить, что левые эсеры приняли активное участие в октябрьском перевороте 1917 года, в результате которого к власти пришли большевики. Однако, до поры до времени им этой властью приходилось делиться как раз с левыми эсерами. Представители ПЛСР входили в руководящие органы страны, а на V съезде Советов, который открылся в Москве 4 июля 1918 года, левые эсеры имели 30 процентов мандатов. Конфликт между правящей партией (большевики) и легальной оппозицией (левые эсеры) грянул после того, как был подписан Брестский мир. Эсеры проголосовали против его подписания и ратификации. Тем не менее, свое присутствие во власти сохранили.

            Непосредственный исполнитель акта Яков Блюмкин позже утверждал, что задание получил от лидера партии левых эсеров Марии Спиридоновой 4 июля 1918 года, аккурат, в день открытия V съезда Советов. 6 июля он месте с подельником Николаем Андреевым приехал на автомобиле в Денежный переулок на Арбате, где находилось германское посольство. Оба имели мандаты ВЧК, дающие право войти в контакт с германским послом и подписанные главой чекистов Феликсом Дзержинским. После убийства большевики утверждали, что подписи были поддельными. Но это никак не вяжется с тем фактом, что оба террориста, хотя и имели прямое отношение к партии левых эсеров, служили в Чека. Более того, если Андреев был только штатным фотографом, то Блюмкин – руководителем отдела по борьбе с международным шпионажем.

            После получасового разговора с послом в присутствии двух представителей посольства Блюмкин выхватил револьвер и начал стрелять. Но несколько раз промахнулся. Посол попытался скрыться, но тут раздался выстрел, и пуля попала ему в затылок. Предположительно, стрелял Андреев. После этого террористы бросили две бомбы и сбежали через окно. Удивительным образом советник посольства Курт Рицлер и переводчик лейтенант Леонгарт Мюллер остались живы и невредимы. А вот Блюмкин пострадал. Во время бегства он сломал ногу и только с помощью Андреева сумел добраться до автомобиля.

            Убийство германского посла послужило сигналом к вооруженному выступлению левых эсеров. Но никакой серьезной драки не случилось. Эсеры, располагавшие военной силой до 2 тысяч штыков и сабель при 8 орудиях, медлили. Поддерживавшие партию большевиков латышские стрелки были переброшены с Ходынского поля в центр столицы. 7 июля их артиллерия обстреляла левоэсеровский штаб в Большом Трехсвятительском переулке, что на Покровке, и противник сдался.

            Зачем все-таки понадобилось убивать посла, проработавшего в этом качестве всего два месяца? Впрочем, с российской стороной Мирбах был хорошо знаком и раньше. Например, он был активным участником переговоров при заключении Брестского мира. Считается, что именно Мирбах осуществлял тайные контакты между большевиками и определенными берлинскими структурами. Стало быть, с точки зрения левых эсеров, выступавших за продолжение войны, убийство Мирбаха могло привести к краху Брестских договоренностей. Мол, оскорбленные немцы начнут масштабные боевые действия, и Россия волей-неволей вновь втянется в Первую мировую.

            Расчет был неверен хотя бы потому, что у Германии летом 1918 года попросту не было сил для войны на два фронта. Их едва хватало на то, чтобы осуществлять последние попытки сломить армии Антанты во Франции и Бельгии. Да, на территории бывшей Российской империи скопилось до миллиона немецких солдат. Но оккупация городов и деревень – это не полномасштабная война даже с заведомо слабым противником. Война – это оружие и боевая техника, материальные ресурсы, транспорт, но главное – потери и замещающие их резервы. Всего этого у немцев почти не было. Мирбах погиб, но Берлин разрывать Брестский мир не стал. Все что попросил – разрешение на ввод в Москву пехотного батальона для защиты посольства. Получил отказ и успокоился.

            Есть конспирологическая версия событий. Смерть Мирбаха была выгодна большевикам, так как сам посол отправлял в Берлин доклады, в которых он выражал сомнения в долговечности власти Ульянова/Ленина с соратниками, а стало быть, в долговечности столь выгодного Германии Брестского мира. Это могло вызвать охлаждение в отношениях. Вторая причина – теракт, произведенный руками левых эсеров, давал повод уничтожить самих левых эсеров. Убийство решило обе задачи. Мирбах – вне игры. А первых эсеров расстреляли уже 8 июля.

            Главный мотив левых эсеров в отношении терактов в Киеве был похож на тот, что сподвигнул их на убийство Мирбаха: максимально усложнить отношения с Германией. Что в советской России, что в гетманской Украине. Ведь ни для кого не было секретом, что русский генерал Павел Скоропадский стал гетманом потому, что булаву ему сунули в руку германские генералы во главе с Эйхгорном. Кстати, убить собирались обоих. Но начать предпочли с Эйхгорна, как самой внушительной фигуры в украинской политике. Кроме того, 70-летний фельдмаршал пользовался заслуженным уважением самого кайзера и всей армии. Его смерть не могла не вызвать соответствующей реакции германских властей. Покушение на Эйхгорна состоялось 30 июля 1918 года. Смерть Скоропадского была запланирована на 1 августа. Но совершить второй теракт не удалось. В первую очередь потому, что оказалось некому.

            Группа левых эсеров готовила акт тщательно, в лучших традициях своих предшественников, взорвавших императора Александра II, московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича и многих других. В группе имелся руководитель – профессиональная революционерка Ирина Каховская, шесть лет отсидевшая на каторге. Между прочим, она являлась потомком декабриста Петра Каховского, стрелявшего на Сенатской площади в графа Михаила Милорадовича, впоследствии казненного через повешение. В группу входили боевик Борис Донской, из крестьян, служивший в Первую мировую на Балтийском флоте.  Имелся техник-взрывник, связная, наблюдатели.

            В течение месяца террористы вели наблюдение за Эйхгорном. Вычислили график его передвижений по центру Киева, что было непросто. Резиденция, штаб, офицерское собрание и другие важные центры германского гарнизона находились в относительно закрытой зоне, куда местных жителей пускали проездом. Тем не менее, ежедневное расписание фельдмаршала определили. 30 июля в 13.55. на углу Екатерининской  улицы и Липского переулка прогремел взрыв. Гетман Скоропадский, чья резиденция находилась неподалеку, вспоминал: «Я по звуку понял, что разорвалось что-то вроде сильной ручной гранаты… Я и мой адъютант побежали туда. Мы застали действительно тяжелую картину, фельдмаршала перевязывали и укладывали на носилки, рядом с ним лежал на других носилках его адъютант Дресслер с оторванными ногами, последний, не было сомнения, умирал. Я подошел к фельдмаршалу, он меня узнал, я пожал ему руку, мне было чрезвычайно жаль этого почтенного старика». Эйхгорн умер на следующий день.

            Как и в московской истории никаких радикальных действий со стороны Берлина не последовало. Кроме тех, что были произведены в адрес убийцы. Донского страшно пытали и спустя 12 дней повесили. Каховскую повесить собирались, но санкционировать казнь женщины в Германской империи мог только кайзер. А Вильгельм этого сделать не успел. Спустя три месяца он лишился трона. Каховскую выпустили из тюрьмы в 1919-м. Ненадолго. Советские органы арестовывали ее не менее 6 раз. Всего в тюрьмах, ссылках и лагерях эта женщина провела 45 лет. Не слишком повезло остальным членам группы. По меньшей мере двое были репрессированы и расстреляны в 1938 году. Московская парочка закончила жизни следующим образом. Андреев умер от тифа в 1919 году на Украине, куда сбежал после убийства Мирбаха. Блюмкин после многочисленных политических и шпионских авантюр был арестован за якобы связь с опальным Бронштейном/Троцким и расстрелян в конце 1929 года.

                                                                                                                 Михаил БЫКОВ,

                                                                       специально для «Почты полевой».
24 июля 2018 17:33 642
0
0