18 февраля 1918 года германское
командование Восточного фронта отдало приказ: прервать перемирие с Советской
Россией и начать наступление.
К середине февраля 1918 года кайзеру
Вильгельму II и его генералам окончательно надоели дипломатические игры, затеянные
руководителями Советской России, длящиеся с начала декабря предыдущего года.
Тезис народного комиссара Льва Бронштейна (Троцкого) «ни мира, ни войны»
германцев и их союзников устроить никак не мог по двум причинам. Близилась
весна, а вместе с ней планируемое наступление генштабом в Берлине наступление
во Франции. Нужны были резервы, а взять их можно было только на востоке при
условии, что будет подписан мир с большевиками. Вторая причина – по условиям,
выдвинутым немцами в Бресте, Германия получала в счет репараций и компенсаций
золото. Присовокупив его к хлебу и прочим припасам, которые были обещаны
Центральной Радой Украины в обмен на защиту от большевиков, можно было решить
многие экономические проблемы.
Решение о разрыве перемирия было
принято 13 февраля. 15-го об этом были уведомлены власти в Петрограде. 18-го 30
германских дивизий двинулись на восток. Направлений было два. Одно – с берегов
Западной Двины на Псков и далее – на Петроград. Другое – из западной Белоруссии
на Минск – Оршу – Москву. Строго говоря, оно носило вспомогательный характер,
так как путь до Москвы был в два раза длиннее. Измученная войной Белоруссия в
качестве военного трофея представляла весьма сомнительный интерес. То ли дело
дорога на Питер! Это направление было, прежде всего, политически выгодным. В
случае успеха у германского Генштаба и правительства не было сомнений в том,
что большевистские власти согласятся на любые условия при заключении мира. Так
оно и произошло.
Но до мира
оставалось еще две недели. А пока продолжалась война. По аналогии с футболом
или хоккеем, когда одна команда имеет тотальное преимущество, игрой в одни
ворота. Вот как вспоминал о тех днях начальник штаба Восточного фронта
германской армии генерал Максимилиан Хоффман (Гофман): «Это была самая комичная война из всех, которые
я видел: малая группа пехотинцев с пулеметом и пушкой на переднем вагоне
следует от станции к станции, берет в плен очередную группу большевиков и
следует далее. По крайней мере, в этом есть очарование новизны».
С совершенно другим настроением
доносили о происходившем такое командиры
и командующие разного ранга, представлявшие остатки русской армии на фронтах. Из
сводки оперативного управления штаба Главковерха, поступившей в Петроград в
ночь с 20 на 21 февраля касательно состояния 12-й армии, которая должна была
защищать северо-западные рубежи. К слову на тот момент армией командовала
коллегия в составе кадрового офицера генерал-лейтенанта Давида Гунцадзе,
младшего врача санитарного отряда Семена Нахимсона и солдата Максима Тракмана,
мобилизованного в 1917 году. Как говорил герой Никиты Михалкова в фильме «Свой
среди чужих, чужой среди своих»: «Хорошая у нас компания!». Итак, цитата: «От начальника штаба
109 дивизии получено донесение, что к 13 часам от всей дивизии, сосредоточенной
на ст. Лигат, остались командиры 433 и 434 полков, их адъютанты, по два телеграфиста
и шесть разведчиков…Паровоз и два вагона со взрывчатыми веществами, прибывшие
для взрывов и порчи станционных сооружений на ст. Лигат, по имеющимся
сведениям, остались у немцев, и путь взорвать не удалось… Части XLIII корпуса, стоявшие на фронте (два
полка 109 дивизии и два полка 3 особой дивизии), совершенно растаяли и к утру
остались одни лишь штабы, о судьбе которых в настоящее время сведений не
имеется; также не имеется сведений о красных ротах и двух других полках 3
особой дивизии… 110 дивизия утром 20 февраля должна была выступить в район
Гоппенгофа, но где она находится, сведений не имеется… 10 Туркестанская
стрелковая дивизия из района Гайнаша не выступила. Дивизия совершенно
разложилась. В 37 и 38 полках постановлением комитета и командиров полков
отпущены домой все солдаты сроков службы до 16-го года включительно…Точных
сведений о противнике нет. Все сведения о передвижении противника поступают
совершенно случайно от железнодорожных служащих, телефонных барышень и местных
жителей…».
Не лучше обстояли дела в 1-й и 5-й армиях Северного фронта.
Результат не заставил себя ждать. В течение считанных дней немцы добрались до
Пскова, который взяли без особых хлопот 25 февраля. У них в тылу остались
Двинск (Даугавпилс), Ревель (Таллин), Остров. До Петрограда по прямой
оставалось 200-250 километров.
Похожим образом развивались события на московском
направлении. Генерал-квартирмейстер генерального штаба генерал-майор Эдуард Верцинский
докладывал: « От генерального штаба Соллогуба получены донесения от 11
часов 30 минут 21 февраля из Минска о положении на Западном фронте к вечеру 20
февраля. 3 армия. В районе армии германские разъезды вызвали панику, которая
постепенно улеглась. Наступления крупных сил противника не обнаружено… 10
армия. Ст. Радошковичи занята крупными силами германцев, которые продолжают
наступление на Минск.
Штарм (штаб армии) 10 выехал из Молодечно, где он сейчас находится -неизвестно.
2 армия. Днем 20 февраля г. Несвиж занят германской пехотой, которая
следует далее на Слуцк и Бобруйск…Германцы заявили, что если мир не будет
подписан, они займут Смоленск…Через Слуцк дезорганизованно отступают в страшном
беспорядке солдаты IX корпуса. Часть членов армейского комитета исчезла из Слуцка,
Командарм и штарм 2, не имея перевозочных средств для переезда, остаются в
Слуцке. Отряд Красной гвардии, бывший на ст. Старые Дороги, ушел на юг. 19
февраля, получив известие о приближении германцев, Мясников (главнокомандующий
Западным фронтом Александр Мясникян, юрист по образованию, в армии не служил ни
дня – прим. авт.) и советские власти решили разными путями покинуть Минск.
Благодаря хаосу, страшной панике и недоразумениям с железнодорожниками никто
организованно не выехал. Эшелон Мясникова отошел с большим трудом. Прибытие
германских частей в Минск ожидается к вечеру 21 февраля… Вследствие
создавшегося положения начальник штаба Западного фронта генерального штаба
Соллогуб нашел бесцельным существование штаба Западного фронта и утром 21
февраля отдал приказ о его расформировании».
Немцы методично подбирали брошенные белорусские города.
Полоцк, Могилев, Гомель, Орша. До Смоленска оставалось 100 километров. Южным
крылом германские армии зацепили Украину, и 1 марта передовые части вошли в
Киев. Только под Киевом и Житомиром немцы пленили штаб фронта, штабы четырех
армий, пяти корпусов, семнадцати дивизий, более 82 000 солдат и офицеров старой
армии. Трофеи: 800 000 винтовок, порядка 10 000 пулеметов, 4 381 орудие,1 203
бомбомета, 152 аэроплана, 1 278 автомобилей, 100 миллионов патронов и около 3
миллионов снарядов, 2 100 паровозов и около 30 000 вагонов, 63 000
повозок, 1 705 походных кухонь, 13 000 лошадей. Не оставались в стороне и
австрийцы. 28 февраля они взяли Бердичев, нацелившись на Одессу.
Это происходило уже после того, как 24 февраля Совнарком
отправил телеграмму германскому командованию Восточным фронтом с просьбой остановить
наступление и возобновить мирные переговоры на любых условиях. Стало ясно, что
немцы своей цели добились. Но для острастки решили потянуть время несколько
дней. В том смысле, что мирная делегация из Петрограда пусть добирается до
Бреста, но пока подписи под соглашением не поставят, наступление не
остановится.
А есть ли факты, подтверждающие, что где-либо немцам было
оказано сопротивление? Если считать документом мемуары командира собранного из
солдат Северного фронта 2-го красноармейского полка бывшего штабс-капитана Александра
Черепанова документом, то 23 февраля сводному отряду из его солдат и
красногвардейцев Пскова удалось на несколько часов задержать немцев под
Псковом. О том, что стычки под Псковом серьезным боем, вопреки пропагандистским
уверениям Черепанова, назвать нельзя, свидетельствует телеграмма, отправленная
из Смольного на имя формируемого в столице Псковского отряда бывшего полковника
Генерального штаба Иордана Пехливанова (георгиевского кавалера, болгарина по
национальности): «Немцы по сведениям 24 февраля заняли Псков незначительными
силами…». Высланный из Питера 25 февраля Псковский отряд под его командованием 1
марта принял локальный бой северо-восточнее Пскова у станции Черняковичи. Были
бои местного значения и на территории Эстонии, еще 21 февраля.
Михаил
БЫКОВ,