Забытые страницы Великой войны
В окружении крокодилов
Пока в Европе продолжались сражения с участием миллионов солдат, в восточной Африке дрались ротами и батальонами. Но – дрались. 16-18 октября у деревни Махива состоялось очередное сражение между германцами и британцами.

Привычно думать, что далекие колонии принадлежали англичанам, французам, португальцам, испанцам. Однако после того как в 1871 году образовалась Германская империя, колониальная политика немцев резко активизировалась. Пока британцы не торопясь пытались колонизировать знаменитый остров Занзибар и береговую линию будущей Танзании, немцы развили бурную деятельность. В 1885 году здесь высадился скромный десант из трех человек во главе с неким герром Карлом Петерсом, выступавшим от имени общественной организации, цель которой – создание германских колоний. Спустя три года уже с подачи официального Берлина Петерс заключил договор с султаном Занзибара на аренду танзанийских земель. Так возникла колония Германская Восточная Африка, включавшая в себя часть земель нынешних  современных стран Танзания, Руанда и Бурунди.

Понятно, что после начала I Мировой войны скромные военные контингенты Германской ВА и Британской ВА, занимавшей земли Кении и Северной Родезии, примыкавшей к немецким территориям с юго-запада, удержаться от драки не могли. О том, как все начиналось на востоке континента, «Почта полевая» писала 21 марта 2016 года («В черной жаркой Африке», рубрика «История. Забытые страницы Великой войны»). Заканчивалось не менее интересно.

В 1917 году маневры и стычки происходили в междуречье танзанийских рек Руфиджи и Рувума. В основном, поближе к побережью Индийского океана. «Пятак» размером с Чехию. А климат куда сложнее. Влажная духота низменностей, лесистые равнины, нагорья без признаков дорог, множество рек, в том числе и довольно крупные. Длина той же Рувумы – 760 км, Руфинджи немногим короче. На них и сейчас можно встретить крокодилов, а уж сто лет назад они были хозяевами этих вод. Вместе с бегемотами.

Объективно германские силы были куда слабее, чем британские. В отличие от последних, способных постоянно подвозить подкрепления и боеприпасы морскими коммуникациями, у немцев такая возможность напрочь отсутствовала. Они были блокированы и с моря, и с суши. И все же у германцев было одно преимущество – их начальник, генерал-майор Пауль фон Леттов-Форбек. Единственный немецкий генерал, не потерпевший ни одного поражения в ПМВ, и единственный военачальник, который вел боевые действия на территории Британской империи: в Кении и Родезии. В начале войны под началом командующего колониальными войсками в ГВА было менее 5 000 человек, из которых только 261 европеец. Все – офицеры и унтер-офицеры. Остальные – местные воины (аскари). Всего за годы войны фон Леттову удалось мобилизовать до 12 000 аборигенов. Британцы тоже не шибко баловали этот ТВД солдатами из туманного Альбиона, опираясь в основном на местных бойцов из колоний и индийские колониальные части. Контингент задействованных в восточной Африке сил в общей сложности – до 45 000. 

Германский главком, понимая всю уязвимость своих сил, вел классическую партизанскую войну. В открытые бои ввязывался редко, чаще наносил короткие и неожиданные удары по коммуникациям и опорным пунктам противника. Он разбил свои немногочисленные силы на мобильные группы (взводы). Сегодня их бы назвали разведывательно-диверсионные группы.

В октябре англичане силами от 4000 до 6 000 человек предприняли наступление километрах в 50 севернее реки Рувума. Там проходила какая-никакая дорога, связывающая порт Линди с озером Ньяса, овладев которой можно было отрезать южные территории Танзании. Фон Леттов, располагая примерно 1 500 солдатами и офицерами, среди которых был широко известный впоследствии рейхсмаршал Герман Геринг, тогда всего лишь капитан, выдвинулся навстречу. На сей раз фон Леттов избегать прямого столкновения не стал. Бой состоялся у деревни Махива, километрах в 60 от океанского побережья.

Известно, что к мемуарам крупных военачальников надо относиться с некоторой долей осторожности. Хотя бы потому, что они, как футбольный вратарь, видели «игру только со своей половины поля». Но по тону повествования почти всегда можно определить, насколько тот или иной командующий близок к объективности. Тон воспоминаний фон Леттова таков, что в фанаберии, самолюбовании или тщеславии его заподозрить трудно. 

«14 октября в надежде на военное счастье я перешел с пятью ротами и  двумя горными орудиями через горы Ликангары в Мнахо, куда и прибыл ночью, и 15 октября на рассвете продолжал путь. При движении на узкой тропинке над обрывом походная колонна растянулась. Орудия оказались далеко позади; вьючные животные выбивались из сил, требовалась помощь со стороны аскари и носильщиков… Перед наступлением темноты я прибыл к роте обер-лейтенанта Метнера, который находился в резерве позади левого фланга отряда Вале. Неприятель, казалось, наступал в обход этого фланга через кустарник… Обе прибывшие первыми роты были тотчас же направлены для контратаки против неприятельского обхвата, и противник был отброшен. После этого роты окопались. 16 октября утром я… твердо установил, что противник укрепился напротив нас расстоянии от 60 до 100 метров. Случай для внезапного решительного наступления казался мне благоприятным… После того, как мы спокойно пообедали, я быстро отправился на левый фланг, где только что развернулся капитан Геринг с двумя ротами. Затем, после того, как он перешел широкую долину, его отряд, к моему удивлению, начал заходить еще дальше влево. Скоро роты вступили в бой. Только постепенно для меня стало ясным это непонятное движение. Геринг неожиданно натолкнулся на нового противника, который… наступал с севера. Это было несколько батальонов Нигерийской бригады с двумя орудиями, которые ничего не знали о нашем присутствии… Нигерийская бригада удивилась не меньше Геринга, но не так быстро разобралась в новой обстановке. Капитан Геринг, за которым непосредственно следовали резервы, наступал по кустарнику так энергично, что совершенно смял отдельные части противника, отбросил их в беспорядке и окончательно обратил в бегство. Один неприятельский офицер, который вел носильщиков с патронами, принял наши войска за свои, и таким образом, нам удалось захватить около 150 000 патронов. Во время штурма было взято орудие со снарядами, и мы насчитали более ста нигерийских аскари убитыми», – писал германский генерал.
Однако на другом участке ситуация складывалась не столь успешно. Несколько ослабленных немецких рот едва удерживали фронт под ударами превосходящих сил противника. Фон Леттова не зря причисляли к тем генералам, что способны мгновенно реагировать на происходящее. Он вспомнил, что излюбленной тактикой его английского «визави» были фронтальные удары «до потери пульса». Немецкий генерал считал, что в данном случае партизанские «уколы» во фланги локальный успех принести могут. Но на главном участке британцы прорвутся и тогда разобьют его по частям. Фон Леттов тут же приказал фланговым ротам вернуться на главную позицию, чтобы нанести наступающим в лоб британцам максимальные потери артиллерией и стрелковым оружием. Решение оказалось верным. Цепи британцев захлебнулись в крови. Для того чтобы понять всю безнадежность своей тактики, английскому командующему понадобилось два дня. Такое впечатление, что поражения, понесенные британцами в первые месяцы англо-бурской войны там же в Африке 17-ю годами ранее, некоторых генералов Его Величества ничему не научили. 

18 октября британский отряд (фактически, бригада) был полностью разбит двумя неполными батальонами фон Леттова. Немцы потеряли убитыми 95 человек (14 европейцев), ранеными – 422 (55 европейцев). Что и говорить, победа далась дорого. Из строя выбыла треть бойцов. Но потери англичан оказались значительно выше. Сами британцы заявили о потере 1 500 солдат и офицеров. Фон Леттов был уверен, что число несколько занижено. 

Более возвращаться к восточно-африканскому ТВД в рубрике, посвященной Великой войне, смысла нет. Несмотря на многочисленные локальные успехи до сражения при Махиве и после него, отряд генерала фон Леттова был обречен. Как любой партизанский отряд, полностью изолированный от внешней помощи. Стоит добавить одно. Об окончании ПМВ генерал узнал случайно, из документа, обнаруженного в сумке взятого в плен британского офицера. Только после этого он отдал приказ прекратить борьбу и сдаться на милость победителя. 

Михаил БЫКОВ,
специально для «Почты полевой» 

30 октября 2017 13:17 791
0
0