Забытые страницы Великой войны
Катастрофа под  Тарнополем

Русская армия приветствует Керенского А.Ф., 1917


Во второй половине июля 1917 года «наступление Керенского» превратилось в отступление всего русского Юго-Западного фронта к довоенной государственной границе с Австро-Венгрией по реке Збруч.


Были потеряны все территории, которые с таким трудом и такой кровью были добыты летом 1916 года в Буковине и Галиции. На направлении главного удара немцев русские войска отступили на 150 километров, последовательно и без боя оставив только что взятые Калуш и Галич, а также Станиславов (ныне – Ивано-Франковск) и – с боями – важнейший центр Западной Украины Тарнополь (ныне – Тернополь). Из своих планов немецкое командование исключило активные действия на Волыни в районе Луцка на правом фланге ЮЗФ, сконцентрировав силы в направлении Тарнополя. Именно сюда прибыли для пополнения 11 германских дивизий (7 – с французского фронта), среди которых отборные – 1-я и 2-я гвардейские, 5-я и 6-я пехотные дивизии. Прибыли и австрийские дивизии с итальянского фронта. Таким образом, использовав часть прибывших резервов, удалось собрать кулак, названный Золочевским отрядом, в 100 с лишним тысяч штыков и сабель при почти 1000 орудиях. Его возглавил генерал Арнольд фон Винклер. Ему-то и предстояло ударить по левому флангу 11-й армии генерал-лейтенанта Ивана Эрдели и прорвать фронт. Остальные силы германское командование отрядило на сдерживание русских корпусов 7-й и 8-й армий, занимавших позиции южнее вплоть до стыка с Румынским фронтом.    

 

Генерал 

Арнольд фон Винклер


Все началось 19 июля, когда германцы провели короткую, но энергичную артподготовку (600 орудий и 180 минометов). Первый удар пехоты пришелся на позиции XXV армейского корпуса у деревни Перепельники (примерно 40 км северо-западнее Тарнополя). На передовых позициях стояла 6-я гренадерская дивизия, собранная из полков 4-й очереди зимой 1917 года. Мало того, что боевые возможности дивизии в силу неподготовленности личного состава были, мягко говоря, невелики, так она еще была и сильно распропагандирована агитаторами всех мастей, прежде всего, большевиками и анархистами. Летом 1917-го еще одной обидой у солдат дивизии стало больше: из гренадерской она превратилась в обычную пехотную, получив номер 152.


Первым побежал 607-й пехотный Млыновский полк. По крайней мере, такую информацию получили в Ставке. Остальные полки не заставили себя ждать. В окопах из всей дивизии осталось не более 200 человек. Бежавшие медленнее наступавших сдавались в плен. Всего – около 3000 солдат и 85 офицеров, в подавляющем большинстве, прапорщиков военного времени. Стрелки из V Сибирского корпуса на крайне правом фланге 11-й армии за позиции уцепились, но остальные корпуса начали отходить один за другим.  Причина проста: всякий начальник, видя, что его фланг обнажен, давал приказ об отходе во избежание флангового удара и окружения. С трудом верится, но ударный кулак противника состоял всего из 55 000  человек! Другое дело, что на участке прорыва ему удалось достичь 14-кратного перевеса в артиллерии. 


Дыра, пробитая германцами и австрияками в русской обороне, расширялась. И ладно корпусные фланги! Опасность нависла над правым флангом 7-й армии юго-западнее Тарнополя. Ее командующий генерал-лейтенант Леонид Белькович дал приказ отходить. Следом за 7-й армией потянулась и 8-я. Тут уместно сказать, что премьер (и по совместительству военный министр) Александр Керенский и сопутствующий ему Главковерх Алексей Брусилов не нашли лучшего способа остановить бегущие войска, иначе как начав смену командующих. 20 июля было принято решение о замене главкома ЮЗФ генерал-лейтенанта Алексея Гутора на командующего 8-й армией генерала от инфантерии Лавра Корнилова, и на следующий день новый главком приступил к спасению фронта. И это было далеко не единственное кадровое изменение. Пример – чрезвычайно мудрое решение: перевести генерала Эрдели с 11-й армии в Особую, защищавшую Луцк. А генерала от инфантерии Петра Балуева из Особой – в 11-ю.


Войска на улицах Тарнополя, 1917


Но войска как отступали, так и продолжали отступать. Хуже того, бежали, не оказывая никакого сопротивления. В воспоминаниях генерала от инфантерии Андрея Зайончковского есть такой эпизод: 24 батальона из состава XLIX корпуса стремглав умчались в тыл при наступлении трех немецких рот! Историк-эмигрант Антон Керсновский писал, что в контратаку на наступающую германскую дивизию (до 10 000 штыков) поднялись 300 офицеров 2-й Финляндской стрелковой и 126-й пехотной дивизий. Ни один из солдат этих соединений за своими офицерами не пошел. Все 300 «русских спартанцев» из боя не вернулись.


Корнилов пытался превратить бегство в организованное отступление. В ближних тылах специальные отряды, составленные из остатков «батальонов смерти», чьи солдаты и офицеры в большинстве были выбиты еще в дни «Июньского наступления», отлавливали дезертиров. По приказу расстреливали мародеров и насильников. Петроградская газета «Время» 1 августа напечатала материал на основе рассказа генерал-майора Николая Аносова, приехавшего с фронта: «Развал в армии не поддается никакому описанию. В одной дивизии 7 рот более месяца сидели в окопах, остальные 57 рот находились далеко в тылу, почти у Кременца и упорно отказывались идти в окопы, называя всех тех, кто был на передовых линиях, изменниками. Были полки,… заявлявшие, что они согласны идти в окопы, но только до осени. Всякие попытки привести в порядок вызывали репрессии со стороны солдат вплоть до убийств. Бежавшие солдаты грабили деревни, жителей и интендантские склады. Комитеты в дни тяжелых испытаний на юго-западном фронте оказались бессильными. Сплошь и рядом комитеты созывали собрания в тот момент, когда соседние части шли в атаку. При всяком наступлении солдаты заставляли идти в первой цепи офицеров. Были случаи, когда офицеров расстреливали находящиеся позади их солдаты, после чего часть их отказывалась идти вперед, заявляя, что у них нет офицеров. В окопах одного полка были найдены телефоны, соединяющие с немецкими окопами…».


Генерал Корнилов Л.Г. перед смотром войск, 1917


Сильно досталось и Тарнополю. Отступавшие через город солдаты 8-й армии грабили лавки, магазины, частные квартиры. Что не могли унести – уничтожали. По свидетельству очевидцев, было много пьяных, совершенно потерявших человеческий облик. По улицам со свистом носились казаки с набитыми барахлом торбами, притороченными к седлам. То, о чем мечтали господа большевики и анархисты, то, над чем так много трудились Гучков, Милюков, Керенский и прочие, – свершилось. Всходы, посеянные революцией и тотальной агитацией, всяческими приказами и декларациями, дали полновесные плоды. В июле 1917 года армия потеряла остатки дисциплины. По крайней мере, в частях Юго-Западного фронта. 


В отличие от Калуша, Галича и Станиславова Тарнополь сдали не сразу. Его оборона была поручена I Гвардейскому корпусу. Командир – генерал-лейтенант Владимир Май-Маевский, тот самый, что послужил прообразом генералу Ковалевскому в сериале «Адъютант его превосходительства». Два дня 1-я и 2-я гвардейские дивизии успешно справлялись с задачей. Но ударные части генерала Винклера форсировали реку Серет и вышли во фланг гвардейцам, отбросив прикрывавшие его части V армейского корпуса. 25 июля генерал Корнилов отдал приказ всем армиям фронта отходить к реке Збруч, где пролегала довоенная граница, разделявшая Россию и Австро-Венгрию. Что и было сделано. Отход прикрывали пять кавалерийских дивизий под командованием генерал-лейтенанта Петра Врангеля.


Солдаты русской армии, 1917


Встав по левому берегу реки Збруч, армии Юго-Западного фронта начали приводить себя в порядок. Но германцы, австрийцы и переброшенные сюда турецкие части не успокоились. Последние попытались было взять Каменец-Подольский, но были отброшены. Германцы форсировали Збруч в районе города Гусятин, но после контрудара вернулись на правый берег. К 28 июля ситуация стабилизировалась, хотя территориальные потери и не закончились. В ночь со 2 на 3 августа была оставлена столица Буковины – Черновицы.


Примечательно, что на второй день успешного германо-австрийского наступления на Русском фронте в рейхстаге завершилось обсуждение общего положения на фронтах. Несмотря на то, что генерал Эрик Людендорф, видевший достижения своих солдат собственными глазами с наблюдательной артиллерийской вышки, еще вечером 19 июля доложил в Берлин о решительном успехе, 20 июля рейхстаг принял резолюцию, в которой заявил, что стремится «к миру, соглашению и к прочному примирению народов». По сути, это было завуалированное предложение мира, но на условиях, которые никак не могли устроить страны Антанты. Даже такая армия, какой была русская к лету 1917 года, требовала от Германии и ее союзников держать на Восточном фронте значительные силы. И силы Германии были на исходе.

                                                                                                                                             



Михаил БЫКОВ,

                                                                                              специально для «Почты Полевой» 

21 июля 2017 11:53 2681
0
0