С 20 мая по 4 июня 1917 года в Ставке Верховного Главнокомандующего в Могилеве состоялся Офицерский съезд. Первый и последний.

Устав запрещал русским офицерам армии и флота заниматься политикой. Даже обсуждение политических вопросов в офицерских собраниях и кают-компаниях не приветствовалось. Более того, пресекалось. Это одна из главных причин, по которым русский офицерский корпус оказался совершенно неподготовленным к роковым событиям 1917 года. Однако было бы ошибкой считать, что после удаления императора от власти, революционных событий в Петрограде, появления Временного правительства и Советов, гонений на офицерство, прежде всего в тыловых частях, методичное разрушение столичными политиками армейской дисциплины и авторитета начальников сами господа офицеры продолжали пребывать в политическом анабиозе.

Сразу после февральского переворота в Петрограде, Москве, Киеве и других городах стали возникать локальные офицерские организации. В апреле 1917 года группа офицеров Ставки Главковерха выступила с инициативой о создании Союза офицеров армии и флота, своеобразного офицерского профсоюза, призванного защищать интересы 250-тысячного офицерского корпуса (включая так называемых офицеров военного времени, окончивших ускоренные курсы военных училищ и школы прапорщиков). По другим данным списочный состав офицеров армии и флота весной 1917 года составлял 196 000 человек.

Через несколько дней в Ставке был избран Главный временный комитет Союза, который возглавил подполковник генерального штаба Дмитрий Лебедев. Офицеров, носивших фамилию Лебедев, в армии было немало. В связи с этим часто возникает путаница, какой именно Лебедев стал лидером комитета? Случается, называют Владимира Лебедева, члена партии эсеров, помощника военного министра Керенского. На самом деле, это именно Дмитрий Антонович Лебедев, впоследствии участник Белого движения, начальник штаба Ставки адмирала Колчака и военный министр при нем же. Комитет немедленно выпустил воззвание, в котором обратился к офицерам с призывом «противодействовать выступлениям отдельных, демократически настроенных лиц и групп из  офицерского  корпуса, включиться в борьбу за спасение армии от разложения». 

В целом же, в дни заседаний в зале царствовали осторожность и апатия. Так, по крайней мере, вспоминали некоторые участники съезда. В частях дожидались недоверчивые солдаты. В Могилеве надежда дождаться четкой и ясной программы действий на основании внятной и актуальной идейной платформы не брезжила. В том, что родину надо защищать, мало кто сомневался. Но как? Если даже командующий Петроградским военным округом генерал от инфантерии Лавр Корнилов любой вывод любой воинской части из казарм для использования в нештатной ситуации должен был письменно согласовывать с Петросоветом. Не случайно после первой же такой истории боевой генерал отказался от поста и обратился с рапортом, в котором настаивал на отправке в действующую армию.

За 16 дней работы съезд принял 13 резолюций. Союз поставил перед собой следующие цели и задачи: организовать единство всех офицеров армии и флота и установить единство взглядов на все основные вопросы для планомерного и согласованного проведения в жизнь необходимых мер по укреплению силы и боеспособности армии; установить единение между офицерами и солдатами, но не путем либеральных заигрываний, которые строго осуждались; содействовать перестройке армии и флота на новых демократических началах в согласии с требованием новой военной науки; укрепить дисциплину на основе нового демократического строя; поддержать авторитет начальников; содействовать культурно-просветительскому и политическому развитию солдат и офицеров; бороться со всякой пропагандой отдельных лиц и групп, имеющей целью разрушение основ армии и флота, "а также против выступлений отдельных лиц и групп из среды  офицерского  корпуса, ищущих дешевой популярности";  защищать офицеров от беспочвенных и злых выпадов… Все это должны были делать отделы и подотделы во всех войсковых соединениях, от штаба фронта или округа до полков и батальонов, а также в крупных городах страны. Пункты резолюций говорят сами за себя. Выполнить большинство из них Офицерскому союзу было не под силу. Из-за войны, из-за революции, из-за отсутствия политической власти. Наконец, из-за полного отсутствия навыков партийно-организационной работы. Так оно и случилось. Отделы открылись далеко не везде. А там, где открылись, редко когда работали. 

Чтобы снизить КПД работы съезда в Могилеве до минимального в Петрограде было организовано альтернативное мероприятие. На питерский съезд прибыло 700 делегатов, в значительной степени представлявших тыловые части. Фронтовики, оказавшиеся на съезде, вскоре поняли, что они угодили, как куры в ощип. Проблемами возвращения в армию дисциплины и уважения к офицерству, поднятия боевого духа остальные участники интересовались мало. Дискутировались глобальные политические вопросы. С трудом в резолюцию офицерам-фронтовикам удалось втиснуть такую фразу: «Исполнительный  комитет  петроградского совета офицерских депутатов, созывая съезд, не преследовал разрешения насущнейшей задачи момента — возрождения армии, так как вопрос о боеспособности армии, и мерах к ее поднятию, даже не был поставлен в предложенной нам программе». Однако цель съезда, проходившего с 31 мая по 8 июня, была достигнута. Пресса уделила ему много внимания, зал заседаний посетило значительное число важных персон из правительства и Петросовета.