Россия продолжала выполнять обязательства перед союзниками. В августе 1916 года на Салоникский (Македонский) фронт прибыли части 2-й Особой пехотной бригады. 

 

В конце лета командование союзных войск в Греции и Македонии планировало провести энергичное наступление на войска Четверного союза. Поэтому, наслышанное о боевых качествах 1-й Особой бригады, проявленных в боях во Франции, торопило русскую Ставку с доставкой бойцов. Было принято решение доставлять 2-ю, позже – 3-ю и 4-ю бригады в Европу более коротким маршрутом. Не через Дальний Восток, как это было сделано в отношении 1-й бригады, а через Архангельск в обход Британии с высадкой на полуострове Бретань, в порту Брест на северо-западе Франции. Далее по маршруту пехотинцы должны были проследовать железной дорогой до Марселя, где вновь погрузиться на корабль, который доставит их в порт Салоники. Что и было выполнено. Первая группа в составе нескольких рот 3-го Особого полка и штаба командира бригады генерал-майора Михаила Дитерихса покинула Россию 4 июля 1916 года. 18 августа из Марселя на французском крейсере «Галлия» полк отправился в Салоники.

График прибытия в Грецию 4-го Особого полка (2-й полк бригады) был сорван в связи с экстраординарной ситуацией. В Марселе, в военном лагере Ларме солдатами 3-го батальона был убит временно исполнявший должность батальонного командира подполковник Маврикий Краузе.  Капитан 89-го пехотного Беломорского полка стал подполковником непосредственно перед отправкой в Салоники, будучи назначенным  командиром роты маршевого батальона 2-й Особой пехотной русской бригады. 3-й батальон он принял на время во время перехода из Архангельска в Брест. Конфликтовать с солдатами и даже офицерами полка он начал сразу же. В марсельском лагере конфликт достиг апогея. И после угроз и избиений бамбуковой палкой солдат на вечерней поверке несколько человек напали на Краузе. Ночью его тело было обнаружено около лагерного барака. Через час подполковник скончался, не приходя в сознание. Надо признать, в том, что ситуация вышла из-под контроля, виноваты офицеры. После изнурительного и опасного морского перехода, истрепавшего людям нервы, солдатам не выдали положенных франков, запретили увольнительные, лишили возможности купить табак и какие-то необходимые в быту вещи. Буза началась в 10-й роте 3-го батальона, где солдаты узнали о том, что ротный командир поручик Чернышов растратил солдатские деньги. Кончилось все убийством Краузе. Военно-полевой суд приговорил восемь солдат к расстрелу. Приговор привели в исполнение сразу после заседания суда.

Все случившееся тем более удивительно, что бригада, формировавшаяся в московских Хамовнических казармах, была собрана исключительно из кадровых солдат и унтер-офицеров. То есть, знавших, что такое передовая и понимавших, что такое воинские уставы. Утверждается, что офицеров генерал Дитерихс подбирал тщательно. Да, видно, не разглядел пороки в Краузе и Чернышове. При взыскательном и строгом Дитерихсе некоторые офицеры могли вести себя иначе, чем в его отсутствие. По крайней мере, один из солдат 3-го полка, с которым генерал прибыл в Брест, вспоминал совершенно иное отношение к нижним чинам: «Прибыли в Архангельск и погрузились на французский пароход «Лаура». Разместились в самом нижнем трюме, там, где обычно возят скот. Тяжела морская дорога, но что поделаешь: ни слезть, ни пешком пройтись, а тут еще к питанию никак не привыкнем. Французы только и знают, что варят нам фасоль. Все пресное и пресное. Не раз мы тогда вспоминали наши кислые щи и гречневую кашу… И вот на горизонте наконец показался Брест. Сходим с парохода, соблюдая порядок, а кругом массы людей приветствуют русских солдат. Потом ехали поездом в хороших вагонах в сторону Марселя. Получили солдатское жалование французскими деньгами». 

Так невесело началась история 2-й Особой бригады в зарубежье. Пока в Марселе происходили трагические события, 3-й полк и штаб Дитерихса испытывал в Греции сложности иного порядка. Части, размещенные в военном лагере Зейтенлик, снабжались союзниками неважно. Обещанные мулы для транспортировки грузов в горах, оказались необъезженными и без погонщиков. Полк выделил из своего кадра 550 человек для управления неуправляемым живым транспортом. Это было связано еще и с тем, что на балканском пятачке столпились генералы из пяти стран: Франции, Англии, Сербии, России и Италии. Неразбериха царила полнейшая. Главное командование взял на себя французский генерал Морис Саррайль, хотя его никто к тому не уполномочивал. Дитерихса и его людей союзники хотели видеть на фронте, но снабжали русских по остаточному принципу. Представители сербской армии предложили включить особую бригаду в сербскую армию с соответствующим переподчинением. Однако Дитерихс отверг эту перспективу, без обиняков заявив, что воинская часть великой страны не будет подчиняться генералам страны маленькой. 

Наступление антантовцев все не начиналось, и тогда первые к активным действиям в южной Македонии и северо-восточной Греции перешли болгарские войска. В течение недели они успешно атаковали, потеснив противника в нескольких направлениях. Ценную помощь оказали им греческие войска, которые не стали защищать свою землю и сложили оружие, а затем были интернированы в Силезию. Только спустя три дня после начала болгарского наступления генерал Саррайль смог собрать совещание начальников союзных войск. 20 августа было принято решение создать ударный кулак из двух французских дивизий и русской бригады на самом опасном направлении: в районе македонских городов Флорина (ныне – Греция) и Манастир (ныне город Битола, Македония). Однако русские вместе с французскими дивизиями слабого состава с задачей справились. Правда, не сразу. Флорину отбили 17 сентября и вышли к Манастиру, очень важному коммуникационному центру Салоникского фронта. Здесь бригаде пришлось нелегко: горы, начавшиеся осенние дожди и туманы. Несколько штурмов Манастиря болгарами были отбиты. И лишь 19 ноября 1-й батальон 3-го Особого полка ворвался в город. Верховное Союзное командование оценило успехи Особой бригады в этом наступлении, наградив полк Военным крестом с пальмовой лентой на знамя, а генерал Дитерихс стал кавалером ордена Почетного легиона. Еще бы! Впервые союзные войска вступили на территорию Сербии. Саррайль приветствовал русскую бригаду словами: «Русские, в греческих горах, как и на сербской равнине, ваша легендарная храбрость никогда не изменяла вам».  

К этому времени полки бригады воссоединились и продолжали сражаться уже вместе. Правда, потери 3-го полка были очень велики. В начале ноября в Салоники прибыла 4-я Особая бригада под командованием генерал-майора Максима Леонтьева. Ей повезло куда больше, чем 2-й. После нескольких боев, проведенных совместно с сербами, бригада встала на укрепленных позициях фронтом на Старавину и провела там более полугода. 

А 2-й бригаде еще пришлось серьезно повоевать. В частности, пролить кровь в неудачном наступлении в мае 1917 года, когда ее полки потеряли 1300 солдат убитыми, пропавшими без вести и ранеными. В результате генерал Дитерихс настойчиво потребовал отправки бригады в тыл на отдых. Саррайль не посмел противиться. Если Февральская революция 1917-го в России не слишком повлияла на солдатские настроения в бригадах на Салоникском фронте, то Октябрьский переворот фактически эти бригады расформировал. Французское командование приняло решение разделить личный состав бригад, летом 1917 года превратившихся во 2-ю Особую дивизию (осенью Дитерихса сменил генерал-майор Виктор Тарановский), так как солдаты выдвинули требование организовать их возвращение на родину. Самую многочисленную часть задействовали на работах в тылу, добровольцы отправились воевать во Францию и Иностранный легион, несогласных перебросили в Северную Африку, по сути, в концлагеря. Это случилось уже в начале 1918 года, когда русскую дивизию на передовой сменила французская 156-я пехотная дивизия.

По данным генерального секретаря Союза русских офицеров Экспедиционного корпуса Александра Хазова, общие потери в Греции и Македонии составили 65 офицеров и 4149 унтер-офицеров и нижних чинов. Только на самом большом греческом военном некрополе Зейтенлик (то самое место, где когда-то был военный лагерь) в Салониках на русском участке кладбища похоронено 493 воина.