Забытые страницы Великой войны
Директива императора
Николай II в Могилеве

24 апреля 1916 года за подписью императора Николая II начальник штаба Верховного Главнокомандующего генерал от инфантерии Михаил Алексеев выпустил директиву № 2017.
Вот она: «1). Общая цель предстоящих действий наших армий – переход в наступление и атака германо-австрийских войск. 2). Главный удар будут наносить армии Западного фронта. Армии Северного и Юго-Западного оказывают содействие, нанося удары с надлежащей энергией и настойчивостью». 

Этот документ – результат большого совещания, проведенного в могилевской Ставке Главковерха 14 апреля. Он предписывал готовить масштабное наступление на всех трех фронтах, обращенных против Германии и Австро-Венгрии: Северном, Западном и Юго-Западном. Директива предписывала, что главный удар будет нанесен севернее белорусского Полесья силами Западного фронта (главком – генерал от инфантерии Алексей Эверт). Вспомогательные удары должны были наноситься армиями Северного фронта с Двинского плацдарма (главком – генерал от инфантерии Алексей Куропаткин) и войсками Юго-Западного фронта южнее Полесья (главком – генерал от кавалерии Алексей Брусилов).
Необходимость стратегического наступления в кампании 1916 года в руководстве русской армии осознавали все. Тому были объективные предпосылки. Войска в значительной степени восстановились после Великого отступления 1915 года, в прошлом остался дефицит снарядов и оружия. Германия увязла на Западном фронте в Верденском сражении. Австро-Венгрия сконцентрировала силы на итальянском фронте и на востоке собиралась лишь обороняться. Уже в начале 1916-го благодаря успехам Кавказской армии стало ясно, что окончательно угомонились турки. Наконец, моральное состояние войск требовало большого успеха. 

Алексей Николаевич Куропаткин

Сугубо военные показатели выглядели так. Куропаткин и Эверт располагали 1,22 миллиона штыков и сабель против 0,62 миллиона – у немцев. Превосходство Брусилова в живой силе было куда скромнее: 512 000 против 441 000. Другое дело, что его фронту противостояли в основном австрийские части, заметно уступавшие германским дивизиям в боевой подготовке и, прежде всего, в боевом духе. Этот расклад сил и определил ход совещания, проведенного в Ставке ВГК 14 апреля 1916 года, на котором присутствовали Верховный Главнокомандующий император Николай II, полевой генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович, начальник Штаба Верховного Главнокомандующего генерал Михаил Алексеев, генерал-квартирмейстер штаба Ставки генерал Михаил Пустовойтенко, военный министр генерал Дмитрий Шуваев,  бывший главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал Николай Иванов, главнокомандующий армиями Северного фронта Алексей Куропаткин,  главнокомандующий армиями Западного фронта генерал Алексей Эверт, главнокомандующий армиями Юго-Западного фронта генерал Алексей Брусилов, начальники штабов фронтов генералы Николай Сиверс, Михаил Квецинский, Владимир Клембовский.
Любопытное наблюдение: самыми молодыми участниками совещания были государь (47 лет), великий князь (46) и генерал Сиверс (46). Самым пожилым оказался генерал Куропаткин – 68 лет. Средний возраст господ генералов, исключая царя и его родственника, – 58 лет.
По воспоминаниям начальника императорской дворцовой охраны генерал-майора Отдельного корпуса жандармов Александра Спиридовича, «открыв совещание в 10 часов утра, Государь сообщил, что главный вопрос, который надлежит обсудить совету, – это план предстоящих военных действий, и передал слово Алексееву», который и выступил с главным докладом, твердо обозначив, что наступление будет и что главный удар будет нанесен в направлении Вильны (ныне – Вильнюс, Литва). Сразу после доклада Михаила Васильевича слово взяли Куропаткин и Эверт. И оба в один голос выступили против наступления вообще. Ссылались на традиционные для русской армии ПМВ беды – недостаток тяжелой артиллерии и снарядов. Кроме того, Эверт сослался на то, что за месяцы позиционной войны германцы создали такую полосу укреплений, преодолеть которую невозможно даже при 3-кратном численном преимуществе. Некоторое время генералы с участием великого князя и военного министра дискутировали по поводу, хватит ли для наступления снарядов или не хватит, сумеют ли заводы в тылу изготовить нужное их количество или нет. Остановились на том, что, по словам Сергея Михайловича, легких снарядов будет в избытке, тяжелых может не хватить.

Генерал Брусилов

Разговор явно шел к тому, что решение вроде как принято, но как, когда и с каким воодушевлением примутся его исполнять – неясно. В определенном смысле главкозап Эверт был прав. Немцы настолько укрепились по линии фронта в северо-западной Белоруссии, Литве, на польской и прусской территориях, что лобовое наступление на эти позиции стоило бы огромных жертв и не гарантировало бы успех. Но сказав «А», Алексей Ермолаевич не собирался говорить «Б». То есть, ничего конструктивного не предложил. Равно как и главкосев Куропаткин, который, несмотря на то, что когда-то в Туркестане служил под рукой у самого Михаила Дмитриевича Скобелева, даже азов стратегического военного искусства освоить не сумел.

Император, он же Главковерх, размышляя, молчал. Слово взял генерал Брусилов. Его выступление, по свидетельствам очевидцев, было крайне энергичным. Он настойчиво уверял, что Юго-Западный фронт должен организовать и провести не поддерживающее, а равноценное наступление на австрийские войска. Смысл его речи сводился к тому, что время наполеоновской стратегии, когда силы концентрировались в одном месте для решающего удара, миновало. Если такая практика сохранилась, то только как тактический прием. Стратегическую кампанию нужно планировать масштабнее. В данном случае – атаковать противника повсеместно, всеми тремя фронтами. Брусилов ручался за успех своего Юго-Западного фронта. «Пессимизм его высокопревосходительства генерала Эверта мне не понятен, и оснований для него я не нахожу. И не знаю, на чем он основывается. Что же касается моего фронта, то я нахожу, что дух войск отличный, они хорошо снабжены, и в огнестрельных припасах теперь недостатка нет. Поэтому я могу с одними моими силами не только перейти в наступление, но быть уверенным в полном успехе операции», – сказал генерал. В заключение Брусилов оказался на грани шантажа, сообщив, что в случае отрицательного решения по Юго-Западному фронту он просил бы освободить его от должности главкоюза. 

Такая уверенность в собственных силах, кавалерийский задор императору понравились. И армиям Брусилова позволили принять участие в операциях на равных с другими фронтами. Однако, с условием: никаких дополнительных резервов, никаких дополнительных батарей тяжелой артиллерии. Хотя в Галиции и Волыни враг окопался не хуже, чем на Виленском направлении.

Российский император Николай II на фронте

Небезынтересно, что в марте 1916 года, когда штаб Ставки ВГК только приступил к проработке планов на год, генерал Алексеев придерживался той точки зрения, что наступление необходимо – раз, что оно будет наиболее эффективным на «австрийском» направлении – два. Он задумывался о том, чтобы сосредоточить ударную мощь именно в армиях Юго-Западного фронта, затем прорвать оборону противника на Волыни, выйти к Брест-Литовску – во фланг германской группировке. А напрямую пустить несколько кавалерийских корпусов в 100 000 сабель, которые втоптали бы остатки армии Габсбургов в землю. Выход Австро-Венгрии из войны автоматически обрекал Германию на поражение. Как видно, спустя месяц представления начштаба Главковерха претерпели заметные метаморфозы. Объяснения тому могут быть разные. Кто-то считает, что Алексееву не хватило стратегического таланта и стратегической же смелости. Кто-то увязывает случившееся с активными попытками французов и британцев направить русский удар-16 прежде всего на германские корпуса. Ведь на Западном фронте продолжала крутиться Верденская мясорубка, и никто не знал, когда и по какой причине она остановится. 

Как бы то ни было, но именно апрельская попытка найти компромисс между желавшим драться Брусиловым и совершенно этого не желавшими Эвертом и Куропаткиным привела к тому, что стратегическое наступление русской армии летом 1916 года привело лишь к победе в битве, но не к победе в войне.
Михаил БЫКОВ,
специально для «Почты Полевой»
18 мая 2016 00:00 1156
0
0