Забытые страницы Великой войны
Забытые страницы Великой войны
Прорыв и плен
Германские 77-миллиметровые гаубицы
В начале мая 1915 года объединенные силы германских и австро-венгерских войск провели успешную наступательную операцию против русского Юго-Западного фронта в Галиции, получившую название «Горлицкий прорыв».
Сразу стоит заметить, что эта операция, длившаяся со 2 по 13 мая, стала единственным полноценным успехом австрийцев против русской армии во время ПМВ. Разумеется, со ссылкой на то, что австрийцы сражались бок о бок с немцами, а командующим объединенной ударной группировки был назначен один из самых ярких военачальников ПМВ германский генерал Август фон Макензен.
Обыкновенно, неудачу наших войск и оставление большей части Галиции объясняют тем, что именно весной 1915 года русская армия начала испытывать систематический снарядный голод, обозначился дефицит стрелкового оружия и патронов. Все так. Но только к этой проблеме стоит присовокупить и ряд других совершенных ошибок.
Первая. Немцам удалось скрытно сосредоточить ударную группировку на галицийском фронте. В ее состав вошли закаленные в боях на Западном фронте дивизии, в том числе Гвардейский корпус, которым было придано огромное количество артиллерии, в том числе тяжелой. А именно: 143 батареи, насчитывавшие 624 орудия. Из них тяжелые – калибром от 15 до 30,5 см – 134 ствола! Русские батареи насчитывали всего 105 орудий. Из них тяжелых – только 6. Так что даже при наличии обильного зарядного запаса артиллерийская дуэль скорее всего была бы проиграна. 6-кратное преимущество в полевых пушках и 40-кратное (!) в тяжелых – это фатально.
.jpg)
Карпаты. Начальник дивизии на перевале
Вторая. В штабах Ставки, Юго-Западного фронта (командующий – генерал от артиллерии Николай Иванов), 3-й армии (командующий – генерал-лейтенант Радко Дмитриев) ко второй половине весны 1915 года уже понимали, что наступательная Карпатская операция русской армии выдохлась. Тем не менее генерал Иванов докладывал в Ставку о непременном его желании продолжить наступление в Карпатах в конце апреля (по ст. ст.). То есть, именно в те дни, когда германцы спланировали свое наступление против порядков 3-й армии в районе Горлиц (ныне – город Горлице в Польше). Спланированы были также вспомогательные удары южнее – против 8-й армии (командующий – генерал от кавалерии Алексей Брусилов), которые в случае успеха открыли бы путь на Львов.
В целом, планы у командующего германскими войсками на Восточном фронте генерал-фельдмаршала Пауля фон Гинденбурга и его начальника штаба генерала пехоты Эриха Людендорфа были на 1915 год обширные: вывести Россию из войны. Людендорф еще в начале ПМВ был убежден в том, что если убрать из игры самого опасного противника – Россию, то с остальными Германия и ее союзники справятся довольно быстро.
Третья. За месяц до Горлицкого пролива британская разведка предупреждала русскую Ставку о том, что Германия и Австрия сосредотачивают силы на галицийском направлении. Но Ставка нужным образом не отреагировала, соответственно повело себя и руководство Юго-Западного фронта. В 3-ю армию не поступили в необходимом количестве резервы, а в результате численное преимущество войск Макензена оказалось двойным. Войска на передовой не были стянуты к наиболее вероятным участкам атаки и оказались разбросаны на фронте длиной 600 км. Наконец, оборонительные линии русских войск на карпатских склонах выглядели, мягко говоря, скромно. Окопы полного профиля, но почти без опорных пунктов, укрепленных огневых точек и даже без колючей проволоки вдоль второй и третьей линии, катастрофически не хватало ходов сообщения между линиями окопов.
Горлицкий прорыв начался с того, что вечером 1 мая на русские позиции обрушила шквал огня артиллерия противника. Артподготовка с некоторыми перерывами продолжалась 13 часов. Наиболее интенсивный обстрел велся с 6 до 9 часов утра 2 мая. В результате окопы первой линии были стерты с лица земли. В 10 утра части 11-й немецкой армии пошли в атаку и к вечеру, продвинувшись на 2-2,5 километра, выполнили боевую задачу этого дня: захватили первую линию обороны. Ширина наступления по фронту составила всего 35 километров.
В следующие дни немцы продолжали методичные атаки, в основном, в лоб, медленно отодвигая русскую линию обороны на восток. К исходу первой недели им удалось продвинуться на 40 километров в полосе прорыва. 3-я армия Радко Дмитриева погибала, но не бежала. А порой проводила и контратаки. Но в связи с отсутствием резерва они были малочисленны и неуспешны. Слова генерал-лейтенанта Антона Деникина об этих днях стали хрестоматийными: «Весна 1915 г. останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской армии — отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость — физическая и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть».
Некоторые историки считают, что Горлицкий прорыв завершился в середине июня 1915 года, когда русская армия оставила крепость Перемышль, Львов и покинула пределы Галиции. Но все эти территориальные потери стоит рассматривать скорее как последствия того, что произошло 2-13 мая при отступлении 3-й русской армии от Горлиц к реке Сан, где ее остаткам удалось закрепиться на две недели. Только в последние дни прорыва в Ставке и штабе Юго-Западного фронта окончательно осознали цель и силу нанесенного австро-германскими войсками удара. В ходе битвы стало очевидно, что противник может выйти в тыл войскам, находившимся в Польском выступе и полностью отрезать войска 8-армии, все еще дравшиеся на «той» стороне Карпат. Только тогда был отдан приказ всем частям Юго-Западного фронта к отступлению.
Генерал Корнилов
Одним из результатов промедления высшего начальства стали окружение и гибель знаменитой 48-й пехотной дивизии, входившей в XXIV корпус 8-й армии, которой командовал генерал-лейтенант Лавр Корнилов. Полкам дивизии было приказано прикрыть отход 8-й армии с Карпат в районе Дуклинского перевала (ныне – перевал в Низких Бескидах на польско-словацкой границе, высота 502 м). За Корниловым числили не только знание дела, личную храбрость, но и стремление к излишнему риску. В трагедии на Дукле виновато не только высшее начальство, но и сам комдив. Арьергард, как известно, идет последним, но тоже отступает. Лавр Георгиевич решил иначе: двинул свои полки на Венгерскую равнину в разведку боем. Плотность войск противника в тех местах была столь высока, что очень быстро против 48-й дивизии выдвинулось до корпуса пехоты. В итоге 6 мая дивизия была окружена. И полкам пришлось идти на прорыв.
Вырваться из окружения удалось только 191-му пехотному Ларго-Кагульскому полку и 2-му батальону 190-го пехотного Очаковского полка. Ларго-Кагульцы вынесли боевые знамена дивизии. А вот что писал в рапорте командир Очаковцев полковник Вячеслав Побоевский: «Полк понес потери: 18 офицеров, нижних чинов убитыми, ранеными и пропавшими без вести 2568… причем, на долю 2-го батальона потери: офицеров 3, нижних чинов убитыми, ранеными и пропавшими без вести 482». Из 1-го батальона, приданного другому полку, первому принявшему бой с австрийцами, по словам полковника, вернулись только 4 солдата…
Сам Корнилов, отвергнув предложение австрийцев о сдаче в плен, сложил с себя полномочия командира, чем, по его мнению, снял с подчиненных ответственность за дальнейшие решения, и вместе с группой офицеров скрылся в лесу. В плен сдалось около 3 тысяч солдат. Корнилов же был пленен несколькими днями позже, имея два ранения: в руку и ногу. О дате его пленения до сих пор дискутируют, но что известно точно, так это дата, когда императором Николаем II был подписан высочайший приказ о награждении генерала орденом св. Георгия III степени – 12 мая 1915 года.
Прав или не прав был в своем решении Лавр Георгиевич, не нам судить. Но видно, что в донесениях о действиях корниловцев в Дуклинском сражении имелась та фронтовая правда, которая позволила сохранить номер славного соединения после его разгрома и воссоздать его полки. К слову, за семь месяцев боев в Карпатах 48-я дивизия взяла в плен свыше 35 000 солдат и офицеров.
За всю войну в плен попало 60 русских генералов. Иногда называют число – 66. Но это включая тех, кто оказался на территории противника в день объявления войны и стал военнопленным автоматически. Удачный побег из плена удался только одному генералу – Лавру Корнилову.
Михаил БЫКОВ,
специально для «Почты полевой»
01 июня 2015 00:00
13750