Масштабное применение химического оружия началось во время Первой мировой войны. 22 апреля 1915 года название мало кому известного бельгийского городка Ипр превратилось в имя нарицательное. 

Однако газовая атака, устроенная немцами на Западном фронте в апреле 1915 года около Ипра, была далеко не первой попыткой использовать отравляющие вещества как оружие массового поражения. 

Еще древние персы, по утверждению британского историка Саймона Джеймса, поддержанного телерадиокомпанией ВВС, додумались использовать в бою смесь кристаллов серы и битума. Ее поджигали, в результате чего образовывались облака ядовитого дыма. Этот прототип химического оружия персы использовали в закрытых пространствах, например, в подкопах. Что касается русской армии, то первые упоминания о наличии чего-то подобного относятся ко времени Ивана IV. На артиллерийских складах при Грозном-царе имелись запасы «душистых ядер», – бомб, начиненных различными отравляющими или удушающими веществами. Впрочем, о боевом применении оных ничего не известно.

Против русских химическое оружие впервые использовали особо цивилизованные британцы во время Восточной (Крымской) войны. Случилось это в Одессе в апреле 1854 года. При бомбардировке города среди прочих снарядов прилетели и несколько бомб, начиненных какой-то удушливой смесью. При попытках демонтировать бомбы люди теряли способность дышать от невыносимой вони, страдали от рвоты и желудочных спазмов.

На международной Гаагской конференции 1899 года была принята декларация о правилах ведения войны. Среди прочих пунктов – 23-я статья о запрете на применение удушающих и нервно-паралитических газов с целью уничтожения живой силы противника. В 1907 году к декларации, подписанной Россией, Францией, Германией, Японией и Италией, присоединилась Великобритания.

Химическое оружие имеет несколько разновидностей. Помимо веществ летального действия существуют и вещества, не способные привести к гибели, но способные на некоторое время лишить солдат противника способности к сопротивлению. Именно такие виды химического оружия были использованы в Первую мировую войну еще в августе 1914 года. Дебютировали французы, изобретшие гранаты, наполненные слезоточивым газом. Эффективность такого оружия оказалась невелика, да и запасы этилбромацетата быстро испарились. Чуть позже немцы ответили: начали обстреливать позиции французов снарядами с «сюрпризом». Но и в этом случае эффективность обстрелов оказалась крайне низкой.

Зимой 1915 года русские и немецкие войска затеяли сражение у города Болимов (ныне – Польша, 60 километров западнее Варшавы). В ходе боев германцы обстреляли русские окопы снарядами, наполненными раздражающим химическим веществом. Результат вновь оказался очень скромным. Еще и по причине того, что в условиях зимы и отрицательных температур при разрывах отравляющее вещество мгновенно замерзало и, естественно, теряло боевые качества. Все эти неудачи привели германское командование к решению использовать в бою вместо снарядов и гранат специальное газобаллонное оборудование. 

И тогда случился Ипр. Несмотря не то, что захваченные перед 22 апреля пленные и перебежчики рассказывали французским командирам на данном участке фронта, что на германские позиции подвезли какое-то новое оборудование, которое установили на нейтральной полосе, никаких контрмер принято не было. И газовая атака оказалась для французских солдат полной неожиданностью. В облаках хлора, выпущенных из 5730 баллонов, погибли более 5 тысяч французов, еще 15 тысяч были выведены из строя. Через два дня германцы повторили газовую атаку на боевом участке 1-й канадской дивизии, затем опустошили баллоны 2 и 5 мая. 

Хлор делал свое дело. Но имел при этом один очевидный недостаток. Желто-зеленое облако было видно издалека. И теперь солдаты противника, едва завидев опасность, успевали применить средства элементарной защиты. Например, приложить к лицу кусок влажной ткани, что нивелировало отравляющий эффект. Германцы очень быстро справились с проблемой. Хлор начали смешивать с другим газом – фосгеном. Демаскирующий эффект исчез, а сила поражения увеличилась. Такая смесь была впервые применена на Восточном фронте против русских частей 2-й армии, а именно: 55-й пехотной дивизии и VI Сибирского стрелкового корпуса у деревни Воля Шидловская под все тем же городом Болимов. 

31 мая 1915 года из 12 тысяч метровых баллонов было выпущено в сторону русских окопов более 250 тонн хлоро-фосгеновой смеси. Обычно при описании этого боя говорят только о газовой атаке и о потерях в 9 143 человека. На самом деле бой у Воли Шидловской длился почти сутки: с 3 часов ночи до полуночи. Кроме газовых баллонов немцы применяли и традиционную артиллерию, пулеметы, кроме того, неоднократно ходили в атаку на разных участках, занимаемых 55-й пехотной и 53-й Сибирской стрелковой дивизиями. Любопытно, что название протекавшей неподалеку речки – Гнида. На редкость уместное название! Русские батальоны на самом деле потеряли более 9 тысяч человек в эти сутки. Но умершими от отравления газами – 1183 человека. 

Потери непосредственно от отравляющих веществ могли быть меньше, если бы командование дивизиями провело разъяснительную работу среди солдат. О том, что газовая атака готовится, было известно от пленных. Германцы установили баллоны за 10 дней до атаки и вынуждены были выжидать подходящих метеоусловий. О результатах газовой атаки на Ипре русские начальники были осведомлены. Более того, ими были заказаны защитные маски для окопников, которые были доставлены на передовую с обидным опозданием на считанные часы. Поэтому-то совершенно непонятно, по какой причине солдаты на передовой оказались совершенно неподготовленными к предстоящему испытанию. 

Сугубо боевой результат атаки под Волей Шидловской успеха немцам не принес. Несмотря на эффективность химического оружия, все атаки были отбиты, и линия обороны изменений не претерпела.

В историю вошли еще несколько газовых атак германцев на Восточном фронте. Это, в первую очередь, атака на гарнизон крепости Осовец в августе 1915-го, а также осенние атаки под Барановичами и на Западной Двине, декабрьская атака под Ригой.

Оказывалось ли немецким газовым батальонам какое-то соответствующее противодействие? Союзники довольно быстро освоили новое оружие и в течение 1915-1918 годов провели 170 газовых атак (150 из них – британцы). Стоит заметить, что германских возможностей хватило только на 50 операций. Хотя в тоннах произведенного боевого газа немцы впереди планеты всей: почти 70 тысяч. Британия – 25,5 тысяч, Франция – 37 тысяч, Австро-Венгрия и США – по 5,5 тысяч, Россия – 3 тысячи 705 тонн. Количественное преимущество английских попыток над немецкими объясняется прежде всего тем, что в 1917 году именно в Британии был изобретен еще один адский вид газового вооружения – газометы, заметно увеличившие мобильность сил при подготовке газовых атак. Сказалось и общее состояние противоборствующих сторон к концу войны. Экономическая и военная мощь Антанты уже значительно превосходила силы обескровленной Германии и умирающей Австро-Венгрии.

Ну а что русская армия? К необходимым разработкам приступили еще в 1915 году, сразу после того как немцы применили химическое оружие под Ипром. Начиная с осени 1916-го запросы армии на химические снаряды удовлетворялись полностью: ежемесячно поступало 75 тысяч штук. Другое дело, что в России к этому оружию в принципе относились совсем не так, как в странах-союзниках и в Германии. Использовать – использовали, например, во время Луцкого (Брусиловского) прорыва, но без особого энтузиазма. И причины тут не только и не столько в каком-то повышенном градусе гуманизма, свойственном православному мироощущению. В ПМВ с гуманизмом было трудновато на всех фронтах. Довольно быстро выяснилось, что эффективность химического оружия значительно ниже, чем огнестрельного. А если помножить этот КПД на дороговизну?

Во-первых, газовая атака сильно зависела от погоды. Мешало все: высокие и низкие температуры, направление и сила ветра, дожди, снег и так далее. Во-вторых, приходилось учитывать и такие позиции, как рельеф местности, наличие лесов, крупных водных систем. В-третьих, довольно быстро в армиях всех основных участников ПМВ появилась весьма действенная защита. Например, в 1915 году русский ученый Николай Зелинский изобрел противогаз с фильтром на основе активированного угля. Этот тип противогаза вскоре поступил на вооружение как русской армии, так и других армий Антанты. В обиход ввели прорезиненные плащи, комбинезоны, сапоги, краги. Защитная экипировка появилась даже у лошадей. Кроме того, химическое оружие оказалось дорогим удовольствием не только в производстве, но и при транспортировке, хранении и подготовке к использованию. 

Наконец, также стало понятно, что химическое оружие опасно не только для чужих, но и для своих. Оно могло нанести вред в собственных боевых порядках, скажем, при резкой перемене ветра. Оно могло сработать и при обычном складировании в тылу: сильная утечка способна уничтожить все живое. Не только человека убить, но и отравить воду, выжечь посевы, загубить лес. А возрождение мертвой земли – дело долгое и трудное.

От отравляющих веществ в годы ПМВ русская армия потеряла умершими и выбывшими из строя 66 тысяч человек.