Итак, рассказ о северо-западных крепостях России в Первую мировую войну, а именно: Усть-Двинской, Двинской, Ковенской и Гродненской – позади. Переместимся на западные и юго-западные рубежи империи. И в первую очередь – под Варшаву, столицу российских губерний Царства Польского, оно же  – Привислинский край. 

Достаточно взглянуть на карту 1914 года, чтобы понять, что такое «польский выступ». Кусок земли примерно 300 на 300 километров, отошедший к России после четвертого раздела Польши в 1815 году и вклинившийся между территориями Германии и Австро-Венгрии. Десять губерний с населением 13 миллионов человек. С одной стороны, очень удобный плацдарм для наступления на Берлин, до которого от Варшавы всего 570 км. С другой – территория, донельзя уязвимая для мощных фланговых ударов с севера и юга с созданием в случае успеха гигантского «котла». Эти очевидные вещи понимали и в русском генштабе, и в штабах противников. И хотя в Петербурге перед войной придерживались наступательной доктрины, одновременно старались обеспечить серьезный уровень защиты выступа на случай чего. Для этого имелся укрепрайон вокруг самой Варшавы, хотя собственно варшавская крепость на левом берегу Вислы, состоявшая из пяти бастионов, сильно устарела и в 1912 году как фортификационное сооружение была упразднена. С севера выступ должна была прикрывать модернизированная крепость Новогеоргиевск (ныне – Новы-Двур-Мазовецки, Польша), с юга переправы через Вислу и дорогу на Брест-Литовск обороняла сильно устаревшая крепость Ивангород (ныне – Демблин, Польша), которую успели расконсервировать в 1910 году, но не успели модернизировать.

Новогеоргиевск

История сдачи Новогеоргиевской крепости немцам в августе 1915 года – одна из самых безрадостных страниц в истории русской армии. Не только в период ПМВ, но и в целом. 

Место для крепости на правом берегу реки Нарев при ее впадении в Вислу в 30 км северо-западнее современной Варшавы присмотрели первыми шведы в XVII веке. Потом цитадель тут возвели французы при Наполеоне. В 1834 году Николай I распорядился построить новую крепость. Она-то, отстроенная по последнему слову военной фортификации к 1841 году, и была переименована из Модлина в Новогеоргиевск. В конце XIX века крепостные стены были окружены кольцом из 33-х свежепостроенных фортов, и к началу ПМВ именно Новогеоргиевск являлся одним из самых современных и мощных оборонительных объектов русской крепостной цепочки. Не случайно его называли «Порт-Артур на Висле». По мнению целого ряда авторитетов военно-инженерного дела, сооружения Новогеоргиевска могли выдерживать попадания снарядов из орудий калибра 420 мм. 

Гарнизон крепости в ходе войны выглядел внушительно: четыре пехотные дивизии полного состава плюс артиллеристы, пограничники  и солдаты различных вспомогательных частей. В общей сложности около 100 тысяч человек. Одних генералов – более 20. О количестве орудий различного калибра, находившихся в крепости в канун немецкого наступления, специалисты спорят до сих пор. В любом случае оно велико: минимум 1200 стволов. В погребах хранилось до полумиллиона снарядов.

Имелись ли слабые места? А как же без них? Например, слабо защищенные межфортовые пространства. Большое количество устаревшего орудийного парка. Отсутствие внятной и единой стратегии обороны крупных фортификационных объектов. По сути, каждый комендант крепости был предоставлен самому себе и принимал ключевые решения, исходя из собственного боевого опыта (если он был), уровня мышления, личных человеческих качеств. С 1907 года комендантом Новогеоргиевска был генерал от кавалерии Николай Бобырь. Человек, имевший довольно странную репутацию. Без боевого опыта, без специальной подготовки, зато подозреваемый в некоторых некорректных операциях по части хозяйствования на вверенном ему объекте. Короче говоря, яркий пример противоречивой кадровой политики в русской императорской армии накануне ПМВ. Генерал Бобырь – это один из ключевых субъективных факторов, сыгравших роль в печальной истории Новогеоргиевска.

Германская осадная группа войск под командованием генерал-полковника Ганса фон Безелера, покорившего в августе 1914-го бельгийскую крепость Антверпен, заметно уступала в численности гарнизону Новогеоргиевска, имея 45 батальонов пехоты. То есть, включая артиллеристов и вспомогательные части – не более 70 тысяч человек. Тяжелой осадной артиллерии было в достатке: 15 стволов 420 и 305 мм, а также 16 батарей крупного калибра. Кроме того – обычная полевая артиллерия. 

Германцы начали операцию 5 августа 1915 года: обстреляли передовые форты, обложили крепость с флангов и к 10 числу завершили окружение. Со своей стороны гарнизон крепости пассивно наблюдал за энергичными действиями противника.  А тут еще по воле случая к нему попали схемы оборонительных укреплений  и расположения артбатарей. 16 августа началось наступление на крепость, пали  два форта, интенсивность артиллерийской обработки возросла, и у генерала Бобыря сдали нервы. Сначала он приказал оставить часть фортов, затем странным образом объявился в штабе германцев и 20 августа подписал приказ о сдаче крепости, определив, таким образом, судьбы более 80 тысяч солдат, 2100 офицеров и 23 генералов включая себя самого. В плен попали и знамена 8-ми полков РИА.  

Ивангород

После очередного польского восстания Николай I решил построить крепость в 80 км юго-восточнее Варшавы – в городе Демблин на берегу Вислы. Сначала появился пятиугольный форт с глубокими рвами и высокими валами, большая двухэтажная каменная казарма с подвалами, чуть позже на другом берегу реки – еще один форт и связавший берега мост. В 1847 году Демблин превратился в Ивангород в честь наместника Царства Польского генерал-фельдмаршала Ивана Паскевича, владельца этих земель. К концу века крепость укрепили шестью дополнительными фортами. А в начале следующего – ХХ века – упразднили! Как и прочие привислинские укрепления кроме Новогеоргиевска. В какую именно светлую голову пришла эта мысль – оставить переправы через Вислу на «выступе» без прикрытия, до сих пор точно неизвестно. Спустя год, правда, опомнились, но модернизировать Иваногород в течение четырех  лет попросту не успели. И в августе 1914-го крепость была крепостью только по названию. Личный состав гарнизона состоял из пехотного полка, двух легких батарей, саперной роты да двух-трех сотен пограничной стражи. К счастью, вскоре комендантом крепости стал новоиспеченный генерал-майор Алексей Шварц, работавший там с 1910 года по инженерной части. 

По причине того, что противник наступал и 23 августа 1914 года вошел в город Радом, началось постепенное насыщение крепости орудиями и людьми. Этому способствовала и невероятная активность ее нового коменданта. И когда австро-германцы впервые приблизились к Иваногороду, нашлось чем им ответить. А ко времени первой осады в конце сентября гарнизон насчитывал четыре пехотных полка, ополченческую дивизию, морской батальон специального назначения, роту Гвардейского Флотского экипажа, артбригаду, также в него влились 5 сотен пограничной стражи, саперы, авиаторы и автомобильная команда (всего – 15 тысяч человек). В крепости разместилось около сотни орудий. Огромная польза, которую принесла боевая работа крепости во время победной Варшавско-Ивангородской операции, заставила больших генералов внимательнее присмотреться к ее возможностям. 

Когда в июле 1915 года началась вторая осада Ивангорода, его гарнизон выглядел весьма достойно. Помимо пехотинцев из ополченческих бригад, моряков, солдат вспомогательных частей в него влились отступавшие полки 1-й гренадерской и 16-й пехотной дивизий в количестве 7,5 тысяч солдат. Орудий имелось уже около 500 стволов. 

Попытка трех германских дивизий с ходу взять крепость провалилась. Обстрелы осадной артиллерии особого успеха тоже не принесли. Грамотно спланированная генералом Шварцем оборона (в частности, вынос глубоко вперед на временные позиции нескольких батарей и стрелковые окопы) могла задержать австро-германцев надолго, но в штабе фронта было принято решение об эвакуации крепости и подрыве ее укреплений. Наверху боялись, что Ивангород будет отрезан, так как германцам удалось форсировать Вислу севернее. После 10-дневной обороны гарнизон крепости с приданными ему частями организовано отошел на вторую линию обороны, а сама крепость… «Потом все заволокло одним громадным черным облаком. И все исчезло…в дыму или в слезах? Ивангорода не стало», вспоминал в мемуарах генерал Шварц.

С уходом из Ивангорода русская Ставка уступила противнику контроль за коммуникациями по линии Брест-Минск.