Понятие «герой» приходит в русский язык в значении «выдающийся человек, прославившийся своими подвигами на поле брани или исключительными достижениями на трудовом поприще» примерно в начале XVIII в. в форме «ирой» (от древнегреческого первоисточника «герой», «полубог», ср. французское héros). Вполне вероятной представляется версия о том, что государственные реформы Петра Великого потребовали и новых слов для обозначения свойств личности, востребованной эпохой Петра I и отличившейся от других на поле брани, на верфях, в постижении наук.

В словаре В. Даля понятие «герой» толкуется как «ирой, витязь, храбрый воин, доблестный воитель, богатырь, чудо-воин; доблестный, сподвижник вообще, в войне и в мире, самоотверженец». Также даны прилагательные «геройский», «героический», «геройственный», и от них образовано слово «геройство» с пометой «ср. (сравни) доблесть, славная отвага, самоотвержение».

Позднее в словаре С. И. Ожегова дается менее «агрессивная», с точки зрения исключительности, трактовка понятий, семантический анализ которых проводится в данной статье. Так, «герой» – тот, кто привлек к себе внимание, чаще так говорят о том, кто вызывает восхищение, подражание, удивление (Герой дня); человек, совершающий подвиги, необычный по своей храбрости, доблести, самоотверженности (Герой Великой Отечественной войны, Герой труда); человек, воплощающий в себе черты эпохи, среды (Герой нашего времени); главное действующее лицо литературного произведения. «Геройство» — героическое поведение (Проявить геройство); «героизм» — отвага, решительность и самопожертвование в критической обстановке.

Субъект героического поступка (отдельная личность, группа людей, общность) определяется тем, что берет на себя большую, чем другие, меру ответственности, владеет острым ощущением неотложных потребностей современности благодаря собственным интеллектуальным, физическим, нравственно-психологическим качествам, способностью существенным образом влиять на ход событий.

Поведение героя может воплотиться в одномоментный, «атомарный» поступок, «героизм порыва», военный подвиг или в продолжительное самоотверженное служение благородному делу, высокой идее. Общественное пространство проявления героического поведения чрезвычайно широко: сфера политики (война, национально-освободительное движение, революция), науки (экспериментально-исследовательская деятельность), производство (люди «отважных профессий»).

Героизм – это доблесть, бесстрашие, стойкость, самопожертвование, проявляемое ради достижения высоких общественных и нравственных целей. Его источники различны – защита родины, верность гражданскому долгу, поиски правды, чувство любви, красоты и дружбы. Истинный героизм утверждает величие человека, его духовную силу и благородство.

В России понятие героя становится одним из самых востребованных с рождением Империи, с XVIII века, когда герой – прежде всего в соответствии с древнегреческими канонами – военный предводитель.

XVIII век можно по праву назвать веком полководцев. В этом столетии именно полководцы – самые выдающиеся личности, кумиры общества и толпы, яркие исторические фигуры. Зачастую один человек соединял, казалось бы, малосовместимые вещи – полководческие таланты, королевское достоинство, философские и иные научные изыскания, почти профессиональное занятие различными делами, наиболее полно выражающие меру таланта личности и тяготеющие к гениальности.

В сущности, полководец – это человек, водящий лучшую часть нации на защиту и во славу своего Отечества, своего народа. Когда полководцы становились царями, императорами, владыками, в их руках была реальная сила и власть, помноженная на знание психологии и нужд народа, ибо в силу специфики своей деятельности полководец ближе всего к простому народу, зачастую разделяет с ним все тяготы походов и сражений, победу или смерть.

В бою размышлять долго некогда; решение должно быть мгновенным и единственно верным. Воины, стоящие в строю, видели два равных войска, сходящихся на поле боя, но выигрывает, как правило, одно при всех прочих равных или даже неблагоприятных условиях. Единственно необходимым условием при этом для победы являются дух этого войска и талант полководца. Следовательно, он один может перевесить чашу на весах успеха, следовательно, он божественной природы.

И народ, и сами его военные вожди рассуждали подобным образом, именно поэтому великим полководцам тесны рамки чисто военной деятельности, вследствие чего, когда они достигают апофеоза своей полководческой карьеры, неизбежен конфликт с властью.

До XVIII в. конфликты разрешались с переменным успехом. Власть могла быть свергнута, или, наоборот, полководец мог подвергаться опале, смерти, забвению. В XVIII в. в подавляющем большинстве случаев власть из этой борьбы выходит победителем, даже если и не объединяет в одном лице гениев власти и войны, таких как Петр I, Фридрих II. Полководцы вынуждены уступить, – наиболее талантливые из них периодически попадают в опалу (генералиссимус А.В.Суворов, фельдмаршал М.И. Кутузов) или отходят от двора, ворча и понемногу подвергаясь забвению. О них вспоминают лишь в случае крайней нужды, после же исполнения неотложного дела они вновь уходят с авансцены, несмотря на широкую талантливость натуры.

Монарх всегда полководец; это, так сказать, новая тенденция, позволившая на какое-то (иногда весьма долгое) время задержать распад структур мироустройства предшествующих столетий.

Целесообразность пребывания данного монарха на троне (особенно четко это прослеживается у Екатерины II, обладающей на трон весьма зыбкими правами). Поэтому нужны победоносные войны, служащие стимулятором патриотической верноподданности и отвлекающие от дел внутренних. А это значит, что нужны талантливые полководцы, которых более-менее искусственно ставят в эпицентр общественной жизни, но особой воли стараются не давать. Но все равно замкнутый круг: чтобы усидеть, нужно пропагандировать полководцев, что делать и не стоит-то особо, ибо тем самым создаешь себе конкурентов.

Когда возникает вопрос о праве монарха на трон (особенно четко это прослеживается у Екатерины II, обладающей весьма зыбкими правами на трон), становится очевидной необходимость ведения победоносных войн; они служат стимулятором патриотической верноподданности и отвлекают от проблем внутренней политики.

Но при этом возникает замкнутый круг: чтобы удержать власть, монарх должен давать полководцам высокую оценку, что ведет к возникновению новых претендентов на власть.

Петр I и Екатерина II делали ставку на политизацию мышления, – в ущерб духовно-нравственным началам внедряли светскость и культ гения-героя. Всю их политику можно разделить на ничего не давшую стране внутреннюю и блестящую внешнюю, где первую скрипку играли полководцы — сам Петр, П.А. Румянцев, А.В Суворов. Именно двум последним – не монархам, но полководцам, любимым народом, самым блестящим военным гениям, с именами которых народ связывал все свои победы ее правления – Екатерина тайно писала после смерти Потемкина, чтобы эти два человека были опекунами над страной и троном.

Именно им она отдаст тайное распоряжение: ее воля, выраженная в тайном завещании состояла в том, чтобы после своей смерти передать престол не сыну Павлу, а внуку Александру. Завещание будет храниться у Безбородко, который, по сути дела, обменяет его у Павла на титул светлейшего и прощение всех прошлых, нынешних и будущих грехов. Но и фельдмаршалы не поддержат молодого Александра; если бы на чаше весов был их авторитет, кто знает, куда бы качнулась стрелка его маятника?

Следующий, XIX век в значительной мере подрывает иллюзии, что благо и счастье народа может быть дано лишь сверху и со стороны. Время показало, что только сам народ способен добиваться себе счастья, в связи с чем происходит утрата авторитета полководцев как выразителей народного духа. В этот период растет роль писателей и публицистов, влиявших на духовность общества, и публицистов-политиков, обращавшихся не к власти, а к народу, и прежде всего к его о верхнему слою, который в силу большей образованности и меньшей занятости легче воспринимал различные новые идейные комплексы. Простой же народ искал опору в вере, в монархии, в военоначальниках. Сегодня наше общество переживает кризис идентичности; кризис сопровождается пересмотром общественно значимых ценностей. Новые поколения потеряли ценностные ориентиры. В связи с отсутствием личностно значимых образцов героического поведения, опосредствованных в языковой культуре, нормой все чаще является извращенное представление о содержании данных понятий.

На смену героям ХХ века, на которых выросли их деды и родители, пришел суррогатный символ героя, героя-убийцы, героя-насильника, чьи подвиги сопровождаются жестокостью и кровопролитием.

Одним из фундаментальных свойств человеческого бытия, важнейшей составляющей человеческого духа является героизм. Его забвение губительно для человека, государства и общества в целом. Последние годы Россия идет к этому семимильными шагами.

Сегодня важно осознать, что разрушение норм и дискредитация классических текстов-образцов приводят, в конечном счете, к истреблению символических слов и образных понятий национальной ментальности, которые сохраняют нацию во времени и пространстве.

Вместо заключения приведу пример из героических мифов Античности. Зевс, устав от жалоб матери-Земли, страдающей от бесчестия и глупости людей, решил уничтожить человечество, поссорив народы и развязав самую первую мировую войну, Троянскую, о которой рассказал Гомер в своей поэме «Илиада». Когда война, длившаяся несколько поколений героев, закончилась, не осталось ни Трои, ни великих героев. Мир и дружба сохранит нашу землю и народы земного шара.