МБР РТ-2ПМ2 «Тополь-М»

Россия является одной из трех стран мира (две другие – США и КНР), имеющих полноценную «ядерную триаду», т.е. наземный, морской и воздушный компонент СЯС. Традиционно основу СЯС составляет наземный компонент, т.е. РВСН.

Последние точные данные о размерах российских РВСН относятся к декабрю 2010 г., они были предоставлены в рамках последнего обмена данными по покойному СНВ-1. Тогда мы имели 70 шахтных МБР УР-100Н УТТХ (она же РС-18; 6 БЧ на каждой), 58 шахтных Р-36М2 (она же РС-20; 10 БЧ на каждой), 171 мобильную моноблочную МБР РТ-2ПМ «Тополь», 70 моноблочных МБР РТ-ПМ2 «Тополь-М» (18 мобильных, 52 шахтных) и 6 мобильных РС-24 «Ярс» (по 3 БЧ на каждой). Всего, таким образом, у нас было 375 МБР с 1259 БЧ.

Размеры морской составляющей российских СЯС определяется количеством подлодок с баллистическими ракетами на борту. Сегодня в строю ВМФ РФ их числится 8: 2 пр. 667БДР (на ТОФ), 5 пр. 667БДРМ (на СФ), 1 пр. 955 (на СФ, но, по-видимому, предназначена для ТОФ). Каждая из них несет по 16 БРПЛ. На пр. 667БДР это Р-29Р (3 БЧ на каждой), на 667БДРМ – Р-29РМ (по 4 БЧ), на пр. 955 – Р-30 (по 6 БЧ). Кроме того, одна лодка пр. 667БДР проходит модернизацию, одна пр. 667БДРМ – восстановление после пожара (и еще одна переделывается в разведывательно-гидрографическую с демонтажем ракетных шахт).

Проходят испытания две лодки пр. 955, еще одна недавно заложена в Северодвинске. Одновременно на боевом дежурстве в море находятся, как правило, не более двух лодок пр. 667БДР/БДРМ. Соответственно, в каждый конкретный момент морская часть российской «триады» включает лишь 16-32 ракеты и, соответственно, 48-128 БЧ. Остальные Р-29 находятся на складах в статусе «неразвернутых носителей», т.е. не имеют боевой ценности (приобретают таковую они лишь в шахте на борту лодки). Что касается Р-30 «Булава», то ее нынешний реальный статус неясен из-за большого количества неудачных испытаний.

ТУ - 95МС

Авиационная составляющая СЯС состоит из самолетов двух типов – Ту-160 (несет 12 крылатых ракет) и Ту-95МС (несет 6 или 16 крылатых ракет в зависимости от количества ПУ под крылом, трансформация из одного варианта в другой проходит относительно быстро). Россия имеет 16 Ту-160 и 63 Ту-95МС, боеготовы 11-13 Ту-160 и около 60 Ту-95МС.

В 2010 г. Россия и США подписали договор СНВ-3, по которому в течение 7 лет они должны привести свои СЯС к состоянию, когда в них будет не более 700 развернутых (т.е. готовых к немедленному боевому применению) и 100 неразвернутых (находящихся на складах и базах хранения) носителей и не более 1550 БЧ на развернутых носителях. Зачет БЧ по этому договору, впрочем, достаточно своеобразный. На МБР и БРПЛ он теперь не по максимуму, как в предыдущих договорах, а заявительный. Т.е., например, Россия может приписать конкретной РС-36М2 не 10 БЧ, а, например, 3. Бомбардировщики же вообще считаются за одну БЧ каждый. В связи с таким вариантом зачета у нас очень любят обвинять США в манипуляциях количеством БЧ, но неясно, кто нам мешает заниматься аналогичными манипуляциями. Договор в этом плане абсолютно равноправен.

Вообще, среди всех «разоруженческих» договоров СНВ-3 уникален тем, что он является договором об одностороннем добровольном разоружении США, поскольку они обязаны сокращать свои СЯС, а мы можем их даже наращивать. Кроме того, в его рамках с России сняты важнейшие ограничения, имевшиеся в предыдущих договорах – на размеры районов развертывания мобильных МБР, на количество многозарядных МБР, на возможность создания железнодорожных МБР. Россия же никаких уступок не сделала. Такой удивительный альтруизм со стороны США объясняется предельно просто: в обмен на СНВ-3 Москва отказалась от поставок ЗРС С-300П Ирану.

В рамках СНВ-3, в отличие от СНВ-1, не требуется предоставления сторонами детальной открытой информации о своих СЯС. Т.е. детальная информация теперь является закрытой, а открытыми – лишь три общие цифры для каждой из сторон. По состоянию на 1 июня 2011 г., когда состоялся первый обмен информацией, Россия имела 521 развернутый и 344 неразвернутых носителя и 1537 развернутых БЧ. По состоянию на 1 сентября 2013 г. (последний на данный момент обмен информацией) мы имеем 473 развернутых и 421 неразвернутый носитель и 1400 развернутых БЧ. Детально разложить эти цифры по типам носителей невозможно из-за вышеупомянутых особенностей зачета БЧ. Предположительно в РВСН число мобильных «Тополей» сократилось до 144, а количество МБР УР-100Н УТТХ – до 20, в то же время число шахтных «Тополей-М» возросло до 60, количество «Ярсов» - до 18.

Р - 36М2 «Воевода»

Для сравнения: у США 1 июня 2011 г. было 882 развернутых и 242 неразвернутых носителя и 1800 развернутых БЧ. К 1 сентября 2013 г. осталось 809 развернутых и 206 неразвернутых носителей и 1688 развернутых БЧ.

Проблемой является то, что МБР УР-100, Р-36М2, РТ-2ПМ, БРПЛ Р-29Р списываются быстрее, чем производятся и поступают в войска РТ-2ПМ2, РС-24 и Р-30 (тем более что статус «Булавы», как было сказано выше, до сих пор неясен). При этом значительная часть списываемых ракет – многозарядные, а поступающие а вооружение – моноблочные, либо «малозарядные», т.е. количество БЧ сокращается быстрее, чем количество ракет. Самолеты же вообще уходят без замены. Это ведет к сокращению российских СЯС. Американские СЯС сокращаются медленнее, при этом, впрочем, никакие новые системы не поступают на их вооружение уже более 20 лет.

Компенсировать сокращение числа БЧ предполагается путем принятия на вооружение новой многозарядной МБР на замену Р-36М2. Вообще, РВСН остаются основой российских СЯС. Морская составляющая «триады» сложнее и дороже в эксплуатации, кроме того, ее боевая устойчивость неочевидна в условиях наличия у США большого количества ПЛА. Стратегические бомбардировщики ВВС РФ устарели, возможность прорыва ими современной ПВО сомнительна даже при наличии КРВБ большой дальности. С другой стороны, авиационная составляющая «триады» ценна тем, что только она может применяться в неядерном оснащении в ходе локальных войн.

Что касается тактических ядерных зарядов, то информация о них предельно закрытая. Предполагается, что Россия находится на первом месте в мире по их количеству, оценки же этого количества колеблются в диапазоне от 2 до 6 тыс. США имеют в Европе 200 авиабомб В-61 (в 2005 г. было 480) и, видимо, еще 200-400 на собственной территории. Ядерный вариант КРМБ «Томагавк» американцы давно переделали в обычный и отстреляли эти ракеты по Ираку, Югославии и Афганистану. Возможно, снятые с них ядерные БЧ сохранились, но для них в любом случае нет носителей, поэтому толку от этих БЧ сейчас не больше, чем от кирпичей. Что касается Китая, то его ядерный арсенал – отдельная тема. Как минимум, он имеет 3,5 тыс. БЧ (суммарно стратегических и тактических).

Абсолютизировать роль ядерного оружия было бы крайне ошибочно. Оно неприменимо в конфликтах низкой и средней интенсивности. Например, Россия не сможет его применить против Грузии или против афганских талибов, если те начнут экспансию в Центральную Азию. А применение ядерного оружия против тех стран, которые сами им обладают, может стать взаимным гарантированным самоубийством.

Тем не менее, можно совершенно точно утверждать, что если бы ядерного оружия у нас не было, то не было бы уже и России в ее нынешнем виде. Только благодаря его наличию мы могли вести и со второй попытки выиграть чеченскую войну, только благодаря его наличию мы смогли безнаказанно разгромить в 2008 г. Грузию и признать независимость Абхазии и Южной Осетии. Даже знаменитый бросок батальона десантников из Боснии в Косово в июне 1999 г. стал возможен только потому, что это были российские десантники, т.е. за ними незримо стоял весь российский ядерный арсенал. И именно ядерное оружие обеспечивает России возможность ведения независимой внешней политики, несмотря на относительную слабость экономики.