Танк – олицетворение военной мощи вообще. И нашей военной мощи – в особенности. Ничего так не боялись на Западе в годы холодной войны, как лавины советских танков, рвущихся к Ла-Маншу. В СССР действительно было очень много танков. Примерно столько же, сколько у всего НАТО и Китая вместе взятых. 

Южный военный округ – самый маленький по размерам контролируемой территории из новых российских военных округов, не считая ОСК «Север». При этом его геополитическое положение весьма специфическое.

Флот, как известно, имеет внутри себя в миниатюре все остальные виды ВС. В том числе, разумеется, авиацию.

Западный военный округ находится на передовых рубежах противостояния НАТО, угроза со стороны которого, правда, несколько преувеличена. Впрочем, преувеличена она именно потому, что к ее отражению ЗВО готов даже слишком хорошо.

В нынешней сложнейшей геополитической ситуации проведение правильной внешней политики для России ничуть не менее важно, чем восстановление экономики и социальной сферы.

С советских времен в наших СМИ стала очень популярна фраза «ядерный щит страны», под которым подразумеваются СЯС. Это, мягко говоря, странно, ведь щит – это средство защиты, а не нападения. СЯС – это ядерный меч, от которого погибнет тот, кто придет со своим мечом. А щит – это ПВО.

Еще 100 лет назад понятия «армия» и «пехота» были почти полными синонимами. Сегодня уже само понятие «пехота» стало некоторым анахронизмом.

Пожалуй, ни по одному классу боевой техники СССР и Россия так не отстали от Запада в качественном плане, как по десантным кораблям. Однако в последние годы именно эти «отсталые» корабли сыграли важнейшую роль в стремительном росте геополитического влияния страны.

Долгое время республики Северного Кавказа (в первую очередь – Чечня) были самой горячей точкой на карте России. Соответственно, войска, дислоцированные в республиках, являлись «фронтовыми», а группировки в русских регионах (краях и областях) Северокавказского региона – их ближайшим тылом. Но теперь всё изменилось.