Блок НАТО до сих пор воспринимается в России как некая мощная единая сплоченная военная сила с железной дисциплиной и единым жестким командованием. При этом, якобы, существуют некие «войска НАТО», т.е., видимо, некие общие военные контингенты, стол же мощные и сплоченные.

Вся эта картина мира очень далека от истины. В НАТО давно нет никакой жесткой дисциплины. Принцип коллективной ответственности (все защищают всех) давно сменился принципом коллективной безответственности (никто не хочет защищать никого, все перекладывают ответственность друг на друга). И, наконец, нет никаких «войск НАТО». Военный потенциал НАТО – это сумма военных потенциалов 29 входящих в него стран, никаких дополнительных объединенных контингентов просто нет. Соответственно, уменьшение каждого из «слагаемых» (т.е. военного потенциала отдельного государства), что происходит непрерывно с начала 90-х, ведет к уменьшению всей суммы.

В годы «холодной войны» существовали объединенные группировки сил НАТО в Европе, в первую очередь, в Германии. Но они давно уже распущены. Объединенная командная структура альянса резко сократилась и минимизировалась (так же, как и собственно ВС почти всех стран НАТО).

Во главе военных сил альянса сейчас имеется два стратегических командования, причем одному из них даже формально не подчиняются и никогда не будут подчиняться никакие боевые силы. Это Командование по трансформации ОВС НАТО, находящееся в Норфолке (США). Оно разрабатывает военно-техническую политику блока в области перспективного военного строительства, концепции применения ОВС НАТО, новые формы и способы ведения боевых действий в различных условиях обстановки. Задачей является повышение возможностей ОВС за счет достижения высокой оперативной совместимости войск, стандартизации вооружения и техники стран НАТО. Командование координирует деятельность исследовательских центров: объединенного центра разработки концепций боевого применения ОВС НАТО (Ставангер, Норвегия), объединенного центра анализа и обобщения опыта боевых действий (Монсанто, Португалия), объединенного центра боевой подготовки и практической отработки новых доктрин (Быдгощ, Польша), учебного центра ВМС НАТО (Суда, о. Крит, Греция).

Стратегическое командование операций (Монс, Бельгия) отвечает за подготовку и проведение операций во всей зоне ответственности НАТО в Европе и на Атлантике. Ему подчиняются два оперативно-стратегических командования (со штабами в голландском Брюнсоме и итальянском Неаполе) и три командования видами ВС – сухопутных войск (штаб в Измире, Турция), ВВС (Рамштейн, Германия), ВМС (Нортвуд, Великобритания). Имеются также командование ударных ВМС НАТО (Лиссабон) и командование связи и информационных систем (Монс).

Два ОСК формально могут проводить развертывание войск и выполнять военные операции. При этом, однако, никаких войск (ни национальных, ни объединенных) в подчинении ни у одного из этих штабов нет. Это именно чисто штабные структуры, в которых работают представители всех стран альянса, причем почти все должности закреплены за конкретными странами. Понятно, что штабные офицеры вооружены, в лучшем случае, пистолетами.   

Единственной боевой частью, юридически считающейся общенатовской, является эскадрилья самолетов ДРЛО Е-3А (16 машин), базирующаяся на ВВБ Гейленкирхен в Германии, но формально приписанная к ВС Люксембурга. Фактически все эти самолеты принадлежат ВВС США, но обслуживают их интернациональные экипажи. Считать эту эскадрилью «войсками НАТО», разумеется, невозможно, тем более что самолеты ДРЛО не несут никакого вооружения.

На роль «войск НАТО» формально претендуют Силы быстрого развертывания и Силы немедленного реагирования. Их развитие идет с начала 90-х гг., но назвать его успешным никак нельзя. В настоящее время формально существует девять корпусов СБР, но в реальности все они являются пустыми оболочками.

Так, Еврокорпус претендовал на важнейшую составляющую единых европейских ВС, он должен был действовать в интересах как НАТО, так и ЕС. В его состав должно было входить несколько дивизий, выделяемых странами-участницами. Однако в настоящее время Еврокорпус включает лишь штаб и франко-германскую бригаду. Последняя включает по два пехотных батальона от 1-й дивизии ВС Франции и 10-й танковой дивизии ВС Германии.

Объединенный корпус СБР НАТО, несмотря на звучное название, состоит только из штаба (расположен в Иннсворте, пригороде британского Глочестера).

Германо-голландский корпус состоит из штаба, расположенного в немецком Мюнстере, и батальона связи.

Многонациональный корпус «Северо-Восток» состоит из штаба (в польском Шецине) и бригады обеспечения (три польских и один немецкий тыловые батальоны).

Французский корпус СБР состоит только из штаба, расположенного в г. Лилль.

Итальянский корпус СБР включает штаб (в Милане) и бригаду поддержки (в ее составе – 1-й полк связи и транспортный полк) из состава ВС Италии.

Испанский корпус СБР состоит только из штаба, находящегося в Валенсии.

Также только штабы входят в состав корпусов СБР Греции (Салоники) и Турции (Стамбул). Впрочем, составными частями СБР НАТО заявлены 3-й АК ВС Греции и также 3-й АК ВС Турции со штабами в тех же городах. Но они являются чисто национальными соединениями, которые входят в состав армий своих стран и только по желанию их правительств – в состав ОВС НАТО. При этом именно Греция и Турция, считающие главными потенциальными противниками друг друга, проводят в настоящее время совершенно независимую от НАТО внешнюю и военную политику.

Таким образом, все корпуса СБР состоят либо только из штабов, либо включают очень незначительные силы обеспечения (т.е. подразделения тыловые, связи и транспортные). Единственной объединенной боевой частью в составе этих корпусов является франко-германская бригада, но ее потенциал крайне ограничен, при этом все четыре пехотных батальона, на самом деле, искусственно выделены из состава национальных соединений.

Надо также отметить, что СБР, вопреки названию, развертываются крайне медленно. Наполнение пустых оболочек реальными силами может занимать несколько месяцев, причем только в том случае, если на это дадут согласия национальные правительства.

В целом, после окончания холодной войны НАТО утратило возможность вести войну с равным по силам противником, это коснулось как войск, так и командных структур, как психологических, так и собственно военных аспектов. Действия России в Крыму в 2014 г. вызвали в НАТО (особенно в странах Балтии и Польше) сильнейший шок и понимание того, что альянс не готов к военному противостоянию. При этом нет понимания того факта, что никакой агрессии ни против одной страны – члена НАТО Россия совершать не собирается, поэтому возможность российского нападения рассматривается в НАТО вполне серьезно. 

Предпринятые за 4 года НАТО меры по «противодействию российской агрессии» носили до сих пор политическо-пропагандистский характер. Не было сформировано никаких новых частей и соединений, не были приняты новые программы вооружений или хотя бы расширены новые. И даже формирование чисто символических по размерам многонациональных контингентов в Восточной Европе выявили множество организационных и логистических проблем. В связи с этим осенью 2017 г. было принято решение о формировании новых командований, отвечающих за логистику. Данное решение было закреплено в феврале 2018 г. на встрече министров обороны НАТО в Брюсселе.

Вести боевые действия в Европе силам НАТО совершенно невозможно без массированной переброски войск с территории США. Для обеспечения этой переброски будет восстановлено Атлантическое командование НАТО, штаб которого, по-видимому, расположится в Норфолке, рядом со штабом Командования по трансформациям (которое было создано на базе прежнего Атлантического командования). Оно будет существовать параллельно со штабами в Нортвуде и Лиссабоне (которые отвечают за повседневную деятельность ВМС НАТО), организуя силами ВМС США проводку конвоев через Атлантику и противолодочную борьбу на атлантических коммуникациях. По-видимому, в мирное время этот штаб будет чисто американским, в случае войны произойдет его интеграция в структуру штабов НАТО.

За расширение возможностей по переброске войск непосредственно на территории Европы (управление военными перебросками и развитие соответствующей инфраструктуры европейских стран – дорог, мостов, портов) будет отвечать Объединенное командование поддержки и обеспечения. Его штаб расположится в Германии (предположительно в Кёльне или Ульме). Размещение штаба Объединенного командования поддержки и обеспечения в Германии произойдет потому, что именно на Германию де-факто лягут задачи данного командования. Германия имеет самую сильную в Европе экономику, при этом ее вклад в военные усилия НАТО в настоящее время рассматривается как совершенно недостаточный. В качестве компенсации за это на Германию будет возложена задача совершенствования за свой счет инфраструктуры по всей Европе.

На данный момент неясно, какого уровня будут новые командования -  стратегического, оперативно-стратегического, либо им будет придан некий новый статус (предположительно – штабов Объединенных сил). Тем более неясно, повлияет ли их создание на реальную боеспособность альянса.

Александр Храмчихин,
заместитель директора
Института политического и военного анализа