В период после окончания холодной войны ВС большинства европейских стран НАТО переориентируются с подготовки к классическим войнам "армия против армии" на войны противопартизанского характера. Об этом свидетельствует радикальное сокращение количества танков и артсистем, значительное – боевых самолетов и кораблей. Зато приобретаются БТР и бронеавтомобили с усиленной противоминной защитой, многоцелевые вертолеты, десантные корабли, строящиеся на базе гражданских паромов.

Если в Европе подобная переориентация началась лишь около 20 лет назад, то латиноамериканские армии всегда ориентировались, в первую очередь, именно на такой тип войн. Принципиальная разница в том, что западные армии собираются вести противопартизанские войны на чужих территориях, в то время, как латиноамериканские всегда их вели и будут вести в собственных странах. Ведение же классических войн между странами этой части света, как правило, затруднено по чисто географическим причинам. Так, в Южной Америке почти все межгосударственные границы приходятся либо на почти непроходимую даже для пехоты сельву бассейнов Амазонки и Ориноко, либо на еще более непроходимые Анды.

Возможно, именно по этим причинам с точки зрения технического оснащения ВС стран Латинской Америки традиционно представляли собой "свалку" устаревшего западного (в меньшей степени – советского) вооружения. После окончания холодной войны ситуация в качественном плане нисколько не изменилась, лишь несколько расширился ассортимент "свалки", поскольку из западных ВС стало списываться гораздо больше техники, причем достаточно современной. Практически единственным поставщиком в Латинскую Америку вооружений, изготовленных специально для нее, является Россия, постепенно к ней присоединяется Китай, причем обе эти страны готовы продавать оружие кому угодно. Из-за этого возникают такие интересные моменты, как, например, уничтожение в феврале 1995 г. эквадорцами с помощью купленных в России ПЗРК «Игла» двух перуанских штурмовиков Су-22, приобретенных Перу еще в СССР.

При этом, однако, в военном строительстве страна проводит достаточно странную политику, которую можно назвать «консервацией отсталости». Большие по численности личного состава бразильские ВС в технологическом плане остаются «свалкой металлолома», причем металлолом закупается и в настоящее время. В Германии и Бельгии приобретаются крайне устаревшие танки «Леопард-1» (хотя в самой Бразилии был создан гораздо более качественный танк "Озорио"), в Иордании закуплены не менее устаревшие истребители F-5 (в дополнение к уже имевшимся самолетам того же типа, полученным ранее из США). Для закупленного во Франции авианосца «Клемансо» (переименован в "Сан-Паулу") приобретены в Кувейте еще более устаревшие палубные штурмовики А-4. Относительным исключением является покупка в Великобритании 3 фрегатов типа «Бродсуорд», во Франции – 12 истребителей «Мираж-2000» (впрочем, и то и другое – самых ранних модификаций), а в России – 6 ударных вертолетов Ми-35 и 112 ПЗРК "Игла" (предполагается закупка дополнительного количества "Игл" и лицензионное производство российских же ЗРПК "Панцирь-С1"). Конкурс на закупку 12 по-настоящему новых истребителей отменен из-за бюджетных ограничений. Именно эти ограничения, по-видимому, и диктуют столь странную политику. Кроме того, границы с сильными в военном отношении Венесуэлой, Колумбией, Перу проходят по амазонской сельве, где применять наземную технику невозможно. А Боливия, Парагвай, Уругвай и Аргентина даже вместе взятые слабее Бразилии. Но, в таком случае, не проще ли вообще ничего не покупать, чем приобретать металлолом?

Наибольшее внимание уделяется развитию подводного флота. Приняты на вооружение усовершенствованные ПЛ немецкой постройки пр. 209/1400, регулярно делаются заявления о намерении начать строительство ПЛА (причем на базе дизельных ПЛ). Но общую картину это не меняет. ВС Бразилии продолжают оставаться незначительной величиной, совершенно не соответствующей глобальным претензиям страны (если, конечно, таковые на самом деле имеются). О наличии таких претензий может свидетельствовать программа строительства ВМС до 2030 г. (6 ПЛА, 20 ПЛ, 2 авианосца, 30 эсминцев и фрегатов, 4 УДК), однако ее реализуемость вызывает очень большие сомнения.

В плане военного строительства Чили представляет собой полную противоположность Бразилии. Не имея явных геополитических амбиций (даже в пределах Южной Америки), эта страна в последние годы радикально укрепила свои ВС, причем с ориентацией на ведение классической войны.

Так, в Германии были приобретены 140 танков «Леопард-2А4» (предполагается приобрести еще 100-150 таких машин) и 170 БМП «Мардер», в США и Голландии – 46 истребителей F-16А/В/С/D, во Франции – 2 новейшие ПЛ типа «Скорпен» и ДВКД "Фудр", в Великобритании и Голландии – 8 фрегатов типов «Норфолк», «Бродсуорд», «Якоб Ван Хеемскерк» и «Карел Доорман», в Германии и Израиле – 7 ракетных катеров. В итоге по совокупному боевому потенциалу ВС этой страны всего за несколько лет вышли на первое место в Латинской Америке. Надо отметить, что с геополитической точки зрения подобные усилия Сантьяго представляются даже несколько излишними, их причина не вполне ясна (по крайней мере, на данный момент).

ВС Мексики, по-видимому, можно считать идеальным олицетворением латиноамериканской армии. Очень значительные по численности личного состава (280 тыс., в то время как, например, у Чили – около 60 тыс.), они не имеют танков, САУ, РСЗО, ПЛ. В ВВС имеется всего 9 боевых самолетов F-5, в ВМС – 4 старых фрегата типа "Нокс", 2 ракетных катера израильской постройки и больше ни одной единицы с какими-либо ракетами (зато более сотни патрульных кораблей и катеров). Таким образом, мексиканские ВС не способны вести классическую войну даже против очень посредственной армии. При этом, как показывает нынешняя ситуация, противопартизанскую войну они также вести не способны, поскольку наркомафия берет под свой полный контроль всё большую часть территории страны. Северные города Мексики стали "рекордсменами мира" по числу убийств. Вообще, количество погибших от рук мексиканской наркомафии за последнее десятилетие сравнимо с числом жертв гражданских войн в Ираке и Сирии. Это начинает создавать реальное напряжение даже для США, что заставило американское командование разместить на границе с Мексикой обе бронетанковые дивизии, а также 4 бригады (одну пехотную, одну артиллерийскую, одну армейской авиации и одну ПВО).

Еще в эпоху холодной войны Перу была одной из трех стран Латинской Америки, приобретавшей часть вооружения в СССР, при этом сохраняя военно-техническое сотрудничество и с западными странами. Данная политика продолжилась и в постсоветский период. Благодаря этому боевой потенциал ВС Перу в плане ведения классической войны остается достаточно высоким (по латиноамериканским меркам). Так, в дополнение к 12 истребителям "Мираж-2000" в России и Белоруссии были закуплены 21 истребитель МиГ-29 (сейчас осталось 20) и 18 штурмовиков Су-25, причем последние успешно использовались в качестве истребителей для борьбы с легкими самолетами наркомафии. В Никарагуа были закуплены вертолеты Ми-24. Страна имеет достаточно большой подводный флот (8 ПЛ пр. 209/1200), в Италии приобретены 8 относительно новых фрегатов типа "Лупо". Перу остается одной из трех стран мира (две другие – США и Россия), в ВМС которых имеются корабли класса "крейсер". В данном случае речь идет о корабле голландской постройки 30-х гг. ХХ в., впрочем, в результате модернизации вооруженном итальянскими ПКР "Отомат". Обновление танкового парка пока отложено, хотя предполагалось заменить устаревшие советские Т-55 китайскими VT-1А. Однако данный контракт был блокирован Украиной, отказавшейся поставлять двигатели для этих танков. Подробности этой странной истории до сих пор "покрыты мраком неизвестности".

В ходе войны с Эквадором в 1995 г. ВВС Перу, несмотря на значительное количественное и качественное превосходство над эквадорскими, показали себя крайне посредственно, понеся значительные потери (10 самолетов и вертолетов). Тем не менее, благодаря действиям сухопутных войск Перу выиграла войну. Кроме того, перуанская армия в 80-е – 90-е гг. добилась выдающейся победы в противопартизанской войне над очень сильной маоистской группировкой "Сендеро Луминосо". В целом, ВС Перу входят сегодня в тройку сильнейших в Латинской Америке.

Политика этой страны очень напоминает бразильскую "консервацию отсталости", что в данном случае более оправдано, учитывая весьма скромные финансовые возможности этой страны. Даже в последние годы страна закупает в Венесуэле очень старые истребители "Мираж-5", а в ЮАР – "Чита" ("Мираж-F1"). Интересно, что при этом в войне с Перу эквадорские истребители сбили 2 Су-22 без потерь со своей стороны. В конце 90-х страна достигла примирения с Перу, но 10 годами позже оказалась в состоянии конфронтации с Колумбией, став союзником чавесовской Венесуэлы. Интересно, что в плане ведения классической войны ВС Эквадора имеют некоторое превосходство над Колумбией, причем во всех трех сферах – на суше, в воздухе, на море.

Венесуэла стала второй после Чили страной Латинской Америки, которая в последние годы резко нарастила свой потенциал для ведения классической войны (при том, что он и раньше был по местным меркам достаточно высок). При этом, в отличие от Чили, причины наращивания очевидны и носят идеологический характер. Сохраняя в составе ВС танки АМХ-30 и истребители F-16 (21, из них 3 на хранении), Чавес приобрел в России 92 танка Т-72Б, 48 САУ «Мста», 24 САУ 2С23, 123 БМП-3, 120 БТР-80А, 24 РСЗО БМ-21, 18 РСЗО «Смерч», ЗРК С-125 (11 дивизионов) и «Тор», ПЗРК «Игла-С», вертолеты Ми-35 (не менее 10), 24 истребителя-бомбардировщика Су-30. Возможно приобретение ЗРС С-300В, ПЛ пр. 636, в случае реализации этих замыслов Венесуэла обойдет Чили и станет самой сильной в военном отношении страной Латинской Америки. Впрочем, есть значительные сомнения, что новый президент страны Мадуро, хотя он и является наследником Чавеса, продолжит столь же масштабные закупки российской боевой техники

Военное строительство в остальных странах Латинской Америки не представляет интереса из-за их крайней военной слабости при полном отсутствии возможности ее преодолеть

Отсутствие внешних амбиций (по крайней мере, за пределами континента) и ограниченность финансовых ресурсов консервируют военную отсталость стран Латинской Америки, исключения в лице Чили и Венесуэлы не могут отменить общей тенденции.

Ситуацию мог бы изменить радикальный левый поворот в большинстве стран континента. Такой поворот действительно имел место, несколько лет назад на континенте возник феномен "народного социализма", который строился путем не насильственного захвата власти, как в России и ряде стран Азии, и не путем навязывания извне, как в Восточной Европе, а благодаря демократическому волеизъявлению населения. Однако радикальность левого поворота в большинстве стран оказалось недостаточной в политическом плане (Бразилия, Аргентина, Уругвай), либо не обеспечивалась достаточными ресурсами для развития ВС (Никарагуа, Боливия, Эквадор). Совпадение желаний и возможностей произошло лишь в Венесуэле, впрочем, и она значительную часть вооружений приобретает в России в кредит. По-видимому, «левая волна» уже пошла на спад, создание в Латинской Америке нового «социалистического содружества», готового бросить вызов США (в т.ч. и военном плане) не состоится.

В будущем ситуацию может изменить проникновение в регион Китая, который может начать всерьез помогать местным левым не из мифического идейного родства, а ради получения доступа к природным ресурсам и создания проблем США. Реализация подобного сценария практически гарантирована, вопрос только в скорости и радикальности действий Пекина. От последнего зависит и то, насколько сильна будет в китайском проникновении военная составляющая.

Совершенно особая ситуация сложится в случае, если какие-то из стран Латинской Америки окажутся под фактическим контролем наркомафии (включая органы власти и силовые структуры), располагающей значительными финансовыми ресурсами, позволяющими приобретать современное оружие. Особенно примечательно то, что наибольший шанс стать такой страной имеет Мексика. В этом случае США впервые за полтора века получат реальную военную угрозу на собственной границе. При определенных обстоятельствах вполне возможна смычка наркомафии и левых радикалов.