В уходящем году человечество отметило 100-летие окончания Первой Мировой. Формального окончания. На самом деле, война эта не окончилась до сих пор. Она стала главным событием в истории человеческой цивилизации и непонятно, сможем ли мы когда-нибудь ее всё же завершить.

Вторая Мировая затмила Первую из-за гораздо большего взаимного ожесточения сторон, гораздо большего пространственного размаха и, конечно, количества жертв. Но в политическом смысле это было совершенно очевидное «доигрывание» и «переигрывание» Первой Мировой. Не было бы Первой – не случилось бы Второй. Сразу за Второй, практически без перерыва, пришла Третья Мировая, более известная как холодная война. Она стала в чистом виде «доигрыванием» и «переигрыванием» Второй. А сейчас, видимо, мы уже въехали в Четвертую Мировую, она же вторая холодная. Которая становится «доигрыванием» и «переигрыванием» Третьей Мировой. В основе всего этого – Первая Мировая, не имевшая ни смысла, ни причин, оказавшаяся коллективным самоубийством если не человечества вообще, то европейской цивилизации - безусловно. Ставший сегодня «единственно верным учением» в Европе толерантно-политкорректный левый либерализм – прямое следствие перепахавших эту часть света мировых войн.

США, разумеется, являются производной от Европы, но их мировые войны не перепахали. Более того, только США вышли победителем из всех трех завершившихся войн. Поэтому и сумели они на некоторое время стать единственным мировым полюсом. Но не удержали этот статус. Приход к власти Трампа стал очевидным олицетворением того, что однополярного мира больше не будет. Американский президент не собирается, в отличие от нескольких своих предшественников, делать свою страну центром глобализированного мира, в котором все страны, включая сами США, должны, по сути, раствориться. Трамп хочет сделать «Америку снова великой» (это его основной предвыборный лозунг, от которого он до сих пор не отказывается), т.е. «просто» самой сильной страной мира. Соответственно, ему почти неинтересно демократическое мессианство, коим уже несколько десятилетий занимается Вашингтон, он хочет отстаивать национальные интересы США, причем с позиции силы, ибо это проще всего и эффективнее всего. Именно с таким подходом написаны «Стратегия национальной безопасности США» и «Стратегия национальной обороны США». Именно исходя из этого ведет Трамп свою внешнюю политику: ему гораздо проще общаться с теми мировыми лидерами, за кем есть реальная сила (Си Цзиньпин, Владимир Путин, Ким Чен Ын), тем более, что это позволяет решать конкретные вопросы. К Европе же Трамп относится как к сборищу нерадивых подчиненных, что, в общем, вполне адекватно реальной ситуации. С точки зрения интересов США, совершенно правилен подход Трампа к положению дел внутри НАТО. Европейцы активно торгуют с Россией, в т.ч. покупают у нее огромное количество нефти и газа, при этом сократив до минимума (и даже ниже минимума) свои ВС и военные бюджеты. А затем требуют от США защитить их от растущей военной мощи России, которую, отчасти, сами же и профинансировали. Причем защищать европейцев США должны за собственный счет. Всё это, как минимум, странно.

Исходя из интересов США, Трамп и его сторонники-республиканцы вполне логично видят главную угрозу своей стране не в России, у которой мощные ВС, но далеко не такая сильная экономика, а в Китае, сильном во всём. Более того, именно Китай, а отнюдь не США, оказался главным выигравшим от глобализации по-американски. Сами по себе реформы Дэн Сяопина, начавшиеся 40 лет назад, к такому успеху не привели бы, если бы Запад в рамках глобализации, придумав для самого себя абсурдный миф о «постиндустриальном мире» и «информационном обществе», не занялся собственной деиндустриализацией в пользу, в первую очередь, Китая. В каком-то смысле, Трамп – последний шанс США перехватить у Китая инициативу и помешать ему беспрепятственно идти к мировому лидерству, формально играя по американским же правилам.

Демократы и часть республиканцев от прежних взглядов отказаться не способны, Китай для них почти союзник, поскольку как бы играет по их правилам. А вот Россия – даже не противник, а очередное воплощение Абсолютного Зла, ненависть к ней имеет идеологическую основу. Отсюда столько дикого иррационального бреда в адрес России и «агента Путина» Трампа, который всего лишь позволяет себе более трезво смотреть на жизнь. 

В данный момент создается впечатление, что Пекин, несмотря на сохранение жесткой риторики, делает уступки Вашингтону, который очень сильно «давит» Китай в экономической сфере. В частности, Пекин выразил готовность резко сократить закупки иранской нефти и, наоборот, увеличить закупки различных товаров в США. Не де-юре, но де-факто Китай участвует в экономических санкциях против России. В самом Китае всё активнее высказываются мнения о том, что страна слишком рано нарушила завещание Дэн Сяопина «не высовываться», поспешно заявив о своих геополитических амбициях, при этом она еще не готова к открытой конфронтации с США. В планы Пекина, безусловно, входило добиться лидирующей роли в мире, играя, как было сказано выше, по правилам либеральной глобализации. На резкое изменение правил и возвращение к «реальной политике», открыто основанной на праве сильного, он действительно не совсем готов. Кроме того, Си Цзиньпину, продолжающему бороться за укрепление собственной власти внутри КНР, не нужна серьезная конфронтация с США. Однако прекрасно понятно, что отступать Пекин может лишь до определенного предела, после которого начнется, как минимум, потеря лица, как максимум – капитуляция. Было бы странно ожидать капитуляции от КНР, если перед США не капитулируют не только Россия, но даже КНДР и Иран.

Декларированный Трампом выход из Договора об РСМД юридически пока не состоялся. При этом прекрасно понятно, что этот шаг направлен, в первую очередь, против Китая: в Ракетных войсках НОАК имеется огромный арсенал этих самых БРСД (поскольку на него договор не распространяется). Нам это выгодно чисто политически – чем сильнее давление Вашингтона на Пекин, тем меньше оно будет на Москву и тем сговорчивее будет Пекин по отношению к Москве. Вообще, в треугольнике США-КНР-РФ от конфликта между двумя всегда больше всех будет выигрывать третий. И в чисто военном плане нам это тоже будет выгодно. У США в данный момент БРСД нет даже в проекте, а воссоздавать крылатые ракеты наземного базирования бессмысленно при наличии тысяч КРВБ и КРМБ в арсеналах ВВС США и ВМС США. У России БРСД очень легко получатся из «урезанных» (без первой ступени) «Тополей» и «Ярсов». А крылатые ракеты в скрытом контейнерном размещении вообще создадут для России очень широкие возможности как против НАТО, так и против Китая, чего сейчас у нас нет из-за наличия Договора об РСМД. Если Трамп нас от него освободит, надо будет сказать ему лишь большое спасибо.

Правда, не исключено, что не из чего выходить Трамп не собирается (в т.ч. и через «60 дней»), а заявление о выходе из договоров – уже привычный для него прием политического и психологического давления, причем больше на Пекин, чем на Москву. Прекрасно понятно, что на прямую военную конфронтацию и на полный разрыв экономических связей с Китаем Вашингтон не готов. Он просто повышает ставки до максимума в типичном стиле Трампа, после чего и начнет торговаться. И вряд ли даже Трамп будет добиваться от Пекина таких уступок, которые приведут к «потере лица» Китаем, поскольку в этом случае возможен срыв в реальную жесткую конфронтацию с непредсказуемыми последствиями. Поэтому он тоже отыгрывает назад – хотя бы в вопросе введения повышенных пошлин на китайские товары.

Пока действия Трампа выгодны России. Это и подрыв единства Запада, и давление на Пекин, и, в целом, строительство жесткого и прагматичного мира «реальной политики», который для Кремля гораздо удобнее и понятнее, чем либеральный глобализм. Только это совсем не означает, что Трамп будет хоть в чем-то подыгрывать России.

Весьма интересно складывается ситуация на Ближнем Востоке. Россия в определенном смысле стала заложником собственных военно-политических успехов в Сирии: чем больше успехов, тем больше ответственности и новых проблем.

В частности, в рамках сирийского конфликта возникли два своеобразных геополитических треугольника: Россия-США-Турция и Россия-Иран-Израиль. В первом из них Москве надо добиться, чтобы Анкара и Вашингтон как можно сильнее поссорились между собой и убрались из Сирии. Во втором России, наоборот, нужно, чтобы Иран и Израиль не сцепились между собой напрямую, но при этом чтобы их влияние на Сирию минимизировалось. Успешно решить эти задачи в совокупности крайне сложно, но Москва сама себя сделала главным игроком в Сирии, а теперь «назвался груздем – полезай в кузов».

К тому же в каждый из треугольников можно было бы включить еще и аравийские монархии во главе с Саудовской Аравией (в качестве «приложений» к США и к Израилю). Но с этими игроками всё теперь совсем сложно. Монархии уже давно перегрызлись между собой (из-за неудач в Йемене и Сирии), а теперь еще Эр-Рияд попал под довольно жесткий прессинг из-за убийства оппозиционного журналиста. Правда, Трамп успел заключить с Эр-Риядом соглашения на закупку ВС Саудовской Аравии американского оружия почти на 200 млрд. долларов, отказываться от которых не видит никаких оснований. К тому же саудиты в угоду США готовы снижать нефтяные цены, наращивая добычу нефти. Поэтому американский президент стремиться не очень сильно «наезжать» на столь ценного и давнего партнера. Как повлияет вся эта история на действия Эр-Рияда в Сирии – сказать крайне сложно. В последнее время Вашингтон активно побуждал саудитов взять на содержание союзных ему курдов, а Эрдоган, которому эту крайне не нравилось, теперь «прессует» Эр-Рияд особенно жестко (тем более что журналиста убили в Стамбуле), стремясь вообще обнулить его влияние на сирийскую ситуацию.

Еще интереснее станет ситуация, если контингент ВС США действительно покинет Сирию. Это будет, по сути, означать, что треугольника Россия-США-Турция больше нет. Сирийские курды станут очередным союзником США, которого Вашингтон «кинул», когда союзник перестал быть нужным (видимо, Анкара незатейливо купила Трампа приобретением ЗРС «Пэтриот»). Но если теперь курды перед угрозой турецкой интервенции пойдут на союз с Асадом, то возникнет прямая угроза военного столкновения между ВС Сирии и ВС Турции. И России крайне сложно будет остаться в стороне, т.е. российско-турецкие отношения от нынешней как бы дружбы перейдут к новой жесткой конфронтации.

Особенности американской политики проецируются и на решение корейской проблемы. Очевидно, что целью Трампа является разоружение КНДР без войны и ее выход из-под влияния Китая (благодаря этому Пхеньян будет устранен как военный и геополитический противник Вашингтона). При этом от Китая Трамп требует усилить давление на КНДР в направлении ее разоружения, что плохо совмещается с выводом Пхеньяна из-под влияния Пекина. 

На настоящий момент Пхеньян совершает хотя бы какие-то практические действия в направлении разоружения, США не делают ничего для снижения уровня противостояния на Корейском полуострове (если не считать прекращения прямых угроз немедленного начала войны). Возможно, Трамп был бы готов пойти на уступки Пхеньяну, а также включить в переговорный процесс Пекин и Москву (как гарантов безопасности КНДР). Однако это приведет не просто к грандиозному политическому скандалу в Вашингтоне, но, не исключено, к попытке импичмента: политический истеблишмент США (не только оппозиционный демократический, но и собственный республиканский), не приемлет никаких переговоров с «тираном» Ким Чен Ыном, если только это не переговоры о безоговорочной капитуляции «тирана». Противостоящие Трампу американские политики готовы лишь еще больше ужесточать экономические санкции против КНДР. Соответственно, крайне сложно понять, какую осмысленную реальную политику нынешний президент США может проводить в таких условиях.

Если для первой встречи Трампа и Ким Чен Ына важен был сам факт встречи, то для второй встречи необходимы будут конкретные результаты. Но они не могут быть достигнуты при отсутствии практических шагов со стороны США навстречу КНДР. Однако, как было показано выше, такие шаги исключены. Соответственно, встреча теряет смысл и постоянно откладывается на всё более поздний срок. Хотя и совсем отказываться от диалога с Ким Чен Ыном Трамп не хочет, справедливо считая первую встречу с ним большим собственным успехом. Впрочем, существует возможность, хотя и не очень большая, что Пхеньян «обойдет» Вашингтон через постепенное примирение и сближение с Сеулом.

Как будут развиваться описанные здесь сюжеты и какие появятся новые – предсказывать нет никакого смысла. Можно констатировать лишь то, что мы опять на войне. Начав воевать в августе 1914 г., человечество уже никак не может остановиться. Проигравшие хотят отыграться, не участвовавшие хотят получить свою долю, выигравшие хотят вечно быть наверху. И Россия, будучи великой державой, по определению не может остаться в стороне от этого процесса, даже если захочет.

Александр Храмчихин,
заместитель директора
Института политического и военного анализа