Китай изначально исходил из того, что для него, в отличие от США и других западных стран, всемирная борьба с международным терроризмом ни в коем случае не является первостепенной задачей, поэтому втягиваться в нее Пекин не собирается. Более того, в КНР опасались того, что под предлогом борьбы с терроризмом США будут окружать Китай своими военными объектами.

Однако затем в Пекине увидели определенные выгоды для себя от всемирного помешательства на почве борьбы с терроризмом. Именно в его рамках Пекину удалось добиться исключительно выгодного для Китая признания Вашингтоном «Исламского движения Восточного Туркестана» (ИДВТ) террористической организацией. Кроме того, в Пекине вообще поняли, насколько удобна нынешняя всемирная тенденция, когда под предлогом борьбы с терроризмом можно подавлять любую оппозицию внутри страны и проводить интервенции против враждебных государств и организаций за ее пределами. В Китае даже была придумана «триада» врагов – терроризм, экстремизм, сепаратизм. Формула важности борьбы против этих «трех зол» теперь как заклинание повторяется во всех официальных китайских политических документах, а также аналогичных документах ШОС. 

В настоящее время вся силовая составляющая ШОС сведена именно к борьбе с терроризмом, все совместные учения в рамках ШОС проходят под соответствующими легендами. В целом, в последние годы сценарии таких учений на самом деле укладываются именно в рамки проведения антитеррористических операций. Это же относится и к последним двусторонним российско-китайским учениям, где «классическая» составляющая сведена к минимуму, либо исчезла совсем, на учениях теперь имитируется именно борьба с терроризмом.

Кроме того, НОАК периодически (несколько раз в год) проводит антитеррористические учения совместно с армиями самых разных стран, включая своих открытых потенциальных противников, в т.ч. с ВС США и ВС Индии. Характер обмена информацией в сфере борьбы с терроризмом Пекина с другими странами, степень открытости такого обмена установить крайне сложно. 

Что касается ИДВТ, то, если оно сохранит лояльность «Аль-Каиде», то должно выступить против «Исламского халифата». Однако ничто не мешает этому движению перейти на сторону «халифата», особенно если принимать во внимание тот факт, что ИДВТ и близкое ему ИДУ традиционно стремились к созданию своего «халифата», охватывающего СУАР и всю Центральную Азию. В настоящее время на стороне «халифата» в Сирии и Ираке воюет не менее 200 уйгуров, но неясно, насколько они связаны с ИДВТ.

При этом, однако, надо иметь в виду, что в чисто географическом плане между «Исламским халифатом» с одной стороны, ИДУ и ИДВТ с другой находится Иран, чья территория является для них непреодолимым барьером между Каспийским морем и Персидским заливом. По причинам конфессионального характера Тегеран будет воевать против суннитских радикалов, задействуя для этого, при необходимости, любые силы. Ни в каком обозримом будущем невозможно представить себе, чтобы «Исламский халифат», ИДУ и ИДВТ даже объединенными усилиями и даже при полной координации своих действий смогли бы пробить иранский барьер. Для этого у них просто не хватит людских и военных ресурсов. Кроме того, если всерьез возникнет опасность со стороны «халифата» для Центральной Азии, против него начнет воевать и Россия. Поэтому на данный момент между «халифатом» и ИДВТ возможен лишь чисто номинальный союз и очень ограниченный обмен ресурсами. 

Надо отметить также и то, что сам по себе термин «борьба с терроризмом» применим к действиям против ИДВТ, но не против «Исламского халифата». «Халифат» является уже нормальным государством (пусть оно никем и не признано), а не террористической группировкой, как ИДВТ. В настоящее время «Исламский халифат» ведет со своими противниками (ВС Сирии, ВС Ирака и их союзников) не террористическую и даже не партизанскую, а классическую войну «армия против армии», хотя с применением специфических методов типа широкого использования смертников. Впрочем, союзники «халифата» в других регионах мира пока, безусловно, будут действовать прежними террористическими методами.

Наконец, как было сказано в начале статьи, Пекин традиционно использует «борьбу с международным терроризмом» исключительно в собственным интересах. Так, он давно негласно договорился при посредничестве Исламабада с афганскими талибами. И подчеркнуто нейтрален в отношении ближневосточного конфликта. В частности, он даже словесно не поддержал российскую операцию в Сирии. Слишком важны для Пекина отношения с Эр-Риядом и Анкарой – настоящими создателями и спонсорами «Аль-Каиды» и «халифата».