Тема китайско-тайваньских отношений в настоящее время почти отсутствует в мировом информационном пространстве. В данный момент она не считается актуальной, особенно на фоне ближневосточных и украинских событий.
Однако совершенно очевидно, что длительное сохранение статус-кво между Китаем и Тайванем невозможно из-за стремительно растущей разницы экономического, политического и военного потенциалов. Пекин не предпринимает в настоящее никаких активных силовых действий против острова только потому, что надеется в обозримом будущем поглотить Тайвань мирным путем. И имеет для этого основания, о чем свидетельствует состоявшаяся в ноябре 2015 года в Сингапуре первая после окончания в 1949 году гражданской войны встреча председателя КНР Си Цзиньпиня и президента Тайваня Ма Инцзю. Интересно, что факт встречи специально упомянул в своем новогоднем послании Си Цзиньпин: «Наше рукопожатие имеет особое значение и свидетельствует о том, что мирное развитие отношений между берегами Тайваньского пролива – общее чаяние соотечественников обоих берегов».
На этой встрече не было подписано никаких политических и экономических соглашений на высшем уровне между Тайбэем и Пекином. Если такие соглашения появятся в будущем, они сделают процесс поглощения Тайваня Китаем практически необратимым. Реализация подобных соглашений окончательно и бесповоротно сделает экономику Тайваня частью экономики КНР, а попытка разрыва или хотя бы торможения выполнения подобных соглашений, во-первых, нанесет Тайваню огромный экономический ущерб, во-вторых, Пекин воспримет такой разрыв как однозначный casus belli и быстро решит вопрос военным путем.
При этом, разумеется, мировое сообщество в целом и США в особенности испытали бы глубокое удовлетворение в случае подписания лидерами Китая и Тайваня крупномасштабных соглашений. Такое развитие событий было бы оценено всеми вполне адекватно – как де-факто капитуляция Тайваня и согласие на постепенное мирное поглощение Китаем. В этом случае США не нужно было бы больше делать вид, что они являются гарантами безопасности Тайваня, а всему Западу не нужно было бы опасаться удара по мировой торговле, каким стала бы война между Китаем и Тайванем. Тем более что в случае такой войны Западу, возможно, пришлось бы имитировать какие-нибудь санкции против Китая (скорее всего, гораздо более фиктивные, чем нынешние санкции против России), чего Запад совершенно не хочет делать (в гораздо большей степени, чем в случае с Россией).
Украинско-крымский кризис 2014 года стал дополнительным фактором китайско-тайваньских отношений. Переход Крыма к России поначалу вызвало очень сильное раздражение Пекина, поскольку он может теоретически опасаться аналогичных событий в СУАР, Тибете и на том же Тайване. С другой стороны, сейчас Китай слишком силен, поэтому в данном случае логичнее проводить аналогию не между Китаем и Украиной, а между Китаем и Россией. Таким образом, Пекин вполне может использовать крымский прецедент против Тайваня (будет ли при этом население Тайваня так же сильно хотеть в Китай, как крымчане хотели в Россию, для Пекина уж точно ни малейшего значения не имеет). Для Китая это будет даже проще, чем для России, поскольку Тайвань не принадлежит никакой другой стране и практически никем не признан в качестве независимого государства. При этом Пекин не мог не оценить крайне слабую реакцию Запада на действия России и полную военную импотенцию даже США, не говоря уже об остальных странах НАТО, чьим военным потенциалом можно легко пренебречь.
В настоящее время Тайвань вплотную подошел к «точке невозврата», когда обществу и власти острова необходимо окончательно определиться со своим будущим.
Как было сказано выше, любое дальнейшее практическое сближение с КНР означает капитуляцию Тайваня и добровольное согласие на поглощение Китаем. «Шаг назад» для Тайбэя станет уже невозможным с любой точки зрения (по этому поводу уместно привести русскую пословицу: «Коготок увяз – всей птичке пропасть»). Процесс поглощения при этом будет как бы мирным, но вряд ли слишком долгим. Разумеется, поначалу Китай будет реализовывать на Тайване гонконгский вариант «одна страна – две системы». Однако, в отличие от Гонконга, на 50 лет подобное сосуществование двух систем в рамках одной страны не затянется, оно прекратится гораздо быстрее. Пекин позволяет сохранять демократическую систему в Гонконге лишь в качестве примера для Тайваня. Если в примере исчезнет необходимость, то не нужно будет сохранять демократию на Тайване. Кроме того, из-за своих микроскопических размеров и полного отсутствия армии гонконгская «вторая система» ничем не мешает и не угрожает Пекину. Тайвань же имеет большое население, развитые демократические государственные институты, включая политические партии. Кроме того, очень сильны ВС Тайваня. Терпеть их существование на протяжении хоть сколько-нибудь значительного периода Пекин не будет.
В случае реализации указанного варианта благосостояние тайваньцев поначалу будет продолжать расти. Однако после полной интеграции с КНР на Тайвань, как и на другие развитые восточные провинции страны, естественным образом будет возложена задача экономической поддержки западных регионов Китая. Кроме того, на острове начнут действовать все характерные для тоталитарного режима КНР политические ограничения и запреты.
С другой стороны, попытка Тайбэя затормозить сближение с КНР вызовет весьма резкую реакцию со стороны Пекина, который в этом случае возьмет курс на максимальную изоляцию Тайваня (не только политическую, но и экономическую, вплоть до прямой жесткой морской и воздушной блокады и конфискации всех тайваньских активов в КНР) с дальнейшим силовым решением проблемы (если Тайвань до этого не согласится на капитуляцию под действием блокады). ВМС НОАК уже вполне способны эту блокаду осуществить как в ближней морской, так и в дальней океанской зонах. В этом случае жителям Тайваня придется столкнуться сначала с заметным падением уровня жизни, а затем перенести тяжелейшую войну. Шансы на победу в такой войне у него будут только в случае коренного изменения принципов строительства ВС с полным отказом от традиционной классической армии, которую Тайвань зачем-то продолжает строить сейчас (данная тема является совершенно отдельной), что крайне маловероятно. На чью-либо внешнюю помощь в случае войны Тайваню рассчитывать нет никаких оснований. При этом надо понимать также и то, что если Тайваню удастся выиграть войну, т.е. сохранить свою независимость, восстановление статус-кво заведомо будет невозможным. Тайбэй должен будет официально провозгласить независимость, что может лишь усилить его изоляцию на длительный период, поскольку ожидать широкого международного признания ему, разумеется, не следует.
Третий вариант, т.е. сохранение нынешнего удобного и комфортного статус-кво, как было сказано в начале статьи, становится невозможным. КНР слишком сильна, чтобы продолжать длительное время терпеть фактическую независимость Тайваня. Наличие «альтернативного Китая» наносит слишком сильный урон имиджу КНР. Пекин очень уверенно ведет дело к мирному поглощению Тайваня и будет требовать от Тайбэя продолжать данный процесс, ни в коем случае не пытаясь его затормозить. Более того, начавшиеся в экономике КНР серьезные проблемы могут привести к форсированию действий Пекина на тайваньском направлении, чтобы население страны получило «компенсацию» в виде окончательного объединения страны.
Таким образом, как бы пафосно это не звучало, гражданам Тайваня нужно определиться с тем, готовы ли они жертвовать, как минимум, материальным благополучием, как максимум – жизнью, ради сохранения хотя бы нынешнего статуса острова. И выбор этот придется делать в самое ближайшее время.