«Двухсерийная» чеченская война стала одним из важнейших событий в истории независимой России, во многом определив вектор политического развития страны. Эта война предельно мифологизирована в общественном сознании и совсем недалека от нас по времени (некоторые люди даже считают, что она до сих пор не закончилась), что сильно затрудняет возможность ее научного исследования.
Впрочем, можно совершенно точно сказать то, что Первая чеченская война стала настоящим «российским Вьетнамом»: армия проиграла не противнику на поле боя, а собственной политической власти, а, главное, собственным СМИ и сформированному ими общественному мнению. Тем самым «свободные и независимые» СМИ в значительной степени вырыли яму самим себе. Безусловно, они ее заслужили. По заслугам им потом и воздалось.
Провозглашение независимости тогда еще Чечено-Ингушетии, автономной республики в составе РСФСР, было естественным следствием общего развала СССР. Единственный в ВС СССР генерал-чеченец Джохар Дудаев, еще в 1986-1987 годах не просто командовавший нанесением массированных авиационных ударов по позициям афганских партизан, но и лично в них участвовавший за штурвалом бомбардировщика средней дальности Ту-22М3, уже в июне 1991 года был избран председателем Общенационального конгресса чеченского народа, который и провозгласил независимость Чечни. После событий в Москве 19-21 августа в Чечне были распущены все органы власти ЧИАССР, причем в их разгоне прямое и непосредственное участие принимал тогдашний председатель Верховного совета РСФСР Руслан Хасбулатов (тоже чеченец). Революция была далеко не бескровной, установить количество погибших во время событий осени 1991 года сейчас невозможно. Начался фактический геноцид русских и прочих нечеченцев, уничтожались и чеченцы, обвиненные в «сотрудничестве с оккупантами». Прошедшие в республики выборы президента и парламента Москва объявила незаконными. При этом, что весьма примечательно, ни тогда, ни в последующие годы руководство чеченских сепаратистов так и не рискнуло провести референдум о независимости республики (все остальные непризнанные государства на территории бывшего СССР такие референдумы провели, некоторые – не по разу). Видимо, оно догадывалось, что результат может оказаться далеким от желаемого. Тем не менее, Чечня стала единственной из 20 российских автономий, де-факто вышедшей из состава РФ. Впрочем, самой Чечне это стоило потери Ингушетии, занимавшей западную часть ЧИАССР. Она предпочла остаться в составе России (официально была образована как субъект РФ в июне 1992 года). Фактически Ингушетия на много лет стала некой «серой зоной» между Россией и Чечней.
В ноябре 1991 года руководство России признало, что в сложившейся ситуации развала всех государственных институтов не может осуществлять контроль над Чечней и начало вывод войск из республики. Чеченские вооруженные формирования захватили значительное количество оружия и боевой техники со складов Советской армии. В 1992 года Москва и Грозный официально договорились, что вся техника будет поделена пополам. В итоге ВС Чечни получили 42 танка (Т-62М и Т-72), 14 БРДМ, 36 БМП, 30 БТР-70, 44 МТЛБ, 30 122-мм гаубиц Д-30, 27 противотанковых орудий (3 ЗИС-2 (57 мм), 12 ЗИС (76 мм), 9 Д-48 (85 мм), 3 Д-4 (85 мм), 6 МТ-12Н (100 мм)), 61 миномет (58 ПМ-38 и 3 М2В11 (120 мм)), 18 РСЗО БМ-21 «Град», 77 ПУ ПТРК (2 9П148 «Конкурс», 24 9П138М «Фагот», 51 9П151 «Метис») и 523 РПГ-7, 10 ЗРК “Стрела-10”, 7 ПЗРК “Игла”, 4 ЗСУ-23-4, 12 буксируемых зениток (6 ЗУ-23, 6 С-60), 152 учебно-боевых самолета L-39 и 94 L-29, 3 устаревших истребителя МиГ-17 и 2 МиГ-15 (использовались как учебные), 6 транспортных самолетов Ан-2, 2 вертолета Ми-8. Стрелкового оружия было захвачено не менее 50 тыс. единиц, боеприпасов – 27 вагонов.
Де-факто независимая Чечня («Чеченская республика Ичкерия») ожидаемо практически сразу превратилась в криминальное образование, жившее набегами на соседние российские регионы, тотальным разграблением проходящих по ее территории грузовых поездов и незаконными финансовыми операциями в России. «Заодно» в Чечне продолжались массовые этнические чистки русских и прочих нечеченцев. При этом в республику исправно поступали дотации из российского бюджета.
В июне 1993 году Дудаев и его сторонники силой разогнали парламент, что привело к появлению в республике вооруженной оппозиции под руководством сначала Комитета национального спасения, а затем – Временного совета Чеченской республики. Россия признала этот орган и начала оказывать ему помощь. С лета 1994 года в Чечне началась гражданская война. Оппозиционеры контролировали север республики и стремились полностью захватить ее, свергнув режим Дудаева. Бои велись с применением тяжелой техники, в октябре бойцы оппозиционных формирований даже сбили из ПЗРК дудаевский L-39.
В ноябре оппозиция провела неудачный штурм Грозного, при этом в плен к дудаевцам попало несколько участвовавших в этом штурме российских военнослужащих. С этого момента большинство российских СМИ развернули информационный террор против собственной армии и политического руководства страны.
При этом нельзя не признать, что Москва сильно поторопилась и не менее сильно переоценила популярность чеченской оппозиции. Гораздо правильнее было бы продолжать помогать оппозиции, не вмешиваясь в войну напрямую и изматывая дудаевские формирования. Вполне вероятно, что при такой тактике через год-два режим Дудаева рухнул бы сам. Однако силовики убедили президента Ельцина как можно быстрее решить проблему военным путем.
1 декабря 1994 года ВВС России нанесли удары по аэродромам Калиновская и Ханкала, лишив Чечню авиации. Одновременно из Северной Осетии и Дагестана сухопутные войска ВС и внутренние войска МВД начали выдвижение на территорию Чечни. Уже в Ингушетии и Хасавюртовском районе Дагестана (где преобладают чеченцы-аккинцы) у группировки возникли проблемы из-за противодействия части местных жителей. Тем не менее, к середине декабря со всех направлений войска подошли к Грозному, блокировав его с севера, запада и востока. Начались артиллерийские и авиационные удары по чеченским формированиям в пригородах Грозного и в самом городе. Поскольку никакое высокоточное оружие нам тогда и не снилось, это вело к значительным жертвам среди мирного населения. Уровень подготовки как рядового, так и командного состава ВС РФ был весьма низким, отсутствовала аппаратура закрытой связи и точные карты местности. При этом противник успел очень хорошо подготовить Грозный к обороне. Всё это привело к катастрофе во время «новогоднего штурма» чеченской столицы в ночь с 31 декабря на 1 января.
Особенно тяжелые потери понесла 131-я мотострелковая бригада (дислоцировалась в мирное время в Майкопе, поэтому известна как Майкопская). Она потеряла убитыми 85 человек, включая командира, более 100 человек попали в плен. Были подбиты 20 из 26 имевшихся в бригаде танков, 102 из 120 БМП и все 6 ЗРПК «Тунгуска». Еще со времен битвы за Берлин было хорошо известно, насколько пагубно массированное применение бронетехники в городских боях. Хотя и до сего дня нашу армию обучают, в значительной степени, на опыте Великой Отечественной, но когда доходит до дела, этот опыт, почему-то, оказывается невостребованным.
Российские войска втянулись в тяжелейшие уличные бои с отлично подготовленным противником, на стороне которого выступала также значительная часть российских журналистов и даже представителей власти. Наиболее известен в этом плане тогдашний депутат Госдумы, правозащитник и бывший диссидент Сергей Ковалев, который из ставки Дудаева по рации и по громкоговорителям постоянно призывал российских военнослужащих сдаваться в плен.
Тем не менее, российские войска достаточно быстро перестроились и начали использовать для городских боев штурмовые группы. Уже 19 января они вышли к центру города и взяли президентский дворец. К началу февраля удалось блокировать город с юга. К началу марта бои за Грозный завершились, в нем была создана пророссийская администрация из бывших оппозиционеров.
По данным тогдашнего министра обороны РФ Грачева в штурме Грозного в целом участвовали 38 тыс. чел., 230 танков, 454 БМП и БТР, 388 орудий и минометов. Противник, по его данным, имел 15 тыс. чел., до 50 танков, до 100 БМП и БТР, до 60 орудий и минометов, до 150 средств ПВО. Общие потери российских войск в боях за Грозный составили 49 танков, 132 БМП, 98 БТР. Потери чеченских формирований составили до 100 танков, до 150 БМП и БТР, до 300 орудий и минометов. Правда, не очень ясно, откуда у дудаевской армии могло оказаться настолько больше техники, чем она получила в 1991 г. Разумеется, возможна была ее коррупционная покупка у ВС РФ в предвоенный период, но всё же есть сомнения насчет масштабов. И, соответственно, насчет масштабов потерь.
В течение марта российская армия заняла Аргун, Шали, Гудермес, вытеснив боевиков в горы. Очень тяжело шли бои за Бамут, где формирования сепаратистов использовали в качестве укрытий старые ракетные шахты. Борьба за Бамут, по сути, не прекращалась на протяжении всей войны. Тем не менее, к концу апреля ВС РФ практически полностью контролировали равнинную Чечню, а с мая начали достаточно успешное продвижение в ее горные районы. В начале июня были взяты Ведено, Шатой и Ножай-Юрт. Несмотря на высокие потери, армия неуклонно додавливала боевиков. В руководстве сепаратистов поняли, что война будет неизбежно, причем достаточно быстро проиграна, поэтому надо применять другие методы.
Таким методом стал захват группой боевиков (около 200 чел. под командованием Шамиля Басаева) города Буденновск в Ставропольском крае. Они закрепились в городской больнице, где удерживали до 2 тыс. заложников (как пациентов, так и согнанных туда жителей города). Басаев потребовал вывода российских войск из Чечни в обмен на освобождение заложников. Попытка штурма больницы спецназом оказалась неудачной: ценой гибели трех спецназовцев было освобождено лишь около 100 заложников, главный корпус больницы остался под контролем террористов.
К сожалению, политическое руководство страны не поняло, что акция в Буденновске была со стороны боевиков жестом отчаяния. В Москве решили, что это, наоборот, демонстрация силы. Кроме того, в тот период власть в России реально зависела от мнения избирателя. Кремль хотел минимизировать число жертв, что затем естественным образом привело к максимизации этого числа.
В результате прямых телефонных переговоров премьер-министра России Черномырдина с Басаевым террористам были предоставлены автобусы для выезда в Чечню со 120 заложниками. Теракт в Буденновске обошелся России в 143 жизни (46 сотрудников силовых структур, 97 мирных жителей). Боевиков погибло 19.
После этого между сторонами начались переговоры, которые обрекали российскую сторону на поражение. Перемирие привело к фактической легализации боевиков и, главное, к получению ими свободы действий на всей территории республики. Армию по-прежнему избивали собственные СМИ, а с середины 1995 года еще и не давало воевать руководство страны. В лучшем случае она могла отвечать на провокационные действия боевиков, но ни в коем случае не должна была проявлять активность сама. Сепаратисты регулярно занимали населенные пункты, их приходилось оттуда выбивать, но нельзя было добивать.
В январе 1996 года группа боевиков под командованием Салмана Радуева совершила рейд на дагестанский Кизляр, очень напоминавший нападение Басаева на Буденновск. Снова была захвачена больница, количество заложников достигало 3 тыс. чел. После переговоров боевиков вновь выпустили. В марте боевики провели нападение уже на Грозный, в апреле разгромили колонну 245-го мотострелкового полка вблизи села Ярышмарды в Аргунском ущелье, при этом погибло 73 российских военнослужащих, были потеряны 1 танк, 1 БРДМ, 6 БМП, 11 автомобилей.
Таким образом, война де-факто возобновилась. 21 апреля российские войска добились в ней важнейшего успеха: удалось запеленговать телефонный разговор Дудаева с еще одним депутатом Госдумы РФ, работавшим на противника – Константином Боровым. Выпущенная со штурмовика Су-25 ракета уничтожила лидера сепаратистов. Его сменил во главе «Ичкерии» другой бывший офицер Советской армии Аслан Масхадов.
В июне стороны вновь договорились о перемирии, выводе из Чечни российских войск, разоружении сепаратистов и проведении в республике выборов. Сепаратисты вновь воспользовались перемирием для улучшения своих позиций.
16 июня и 3 июля 1996 года в России прошли два тура президентских выборов, на которых Борис Ельцин одержал победу над лидером КПРФ Геннадием Зюгановым. Одним из основных моментов избирательной кампании Ельцина (точнее – его штаба) стало целенаправленное выведение на третье место в первом туре генерала Александра Лебедя, который после первого тура должен был получить высокий пост в руководстве страны и призвать своих сторонников голосовать за Ельцина. Таким способом Лебедь получил пост секретаря Совета безопасности РФ. Генерал прекрасно знал, насколько дорого обошлась президенту избирательная кампания в плане здоровья, и был уверен, что уже в ближайшие месяцы стране предстоят новые президентские выборы, которые и приведут его к власти. Пользуясь моментом, он решил добиться решительной и окончательной победы в Чечне, приказав возобновить активные боевые действия против боевиков в горных районах. Боевики, однако, спустились на равнину и захватили Грозный, Гудермес и Аргун, изолировав российские гарнизоны в этих городах.
Командующий российской группировкой в Чечне генерал Пуликовский собирался организовать второй штурм Грозного, предоставив возможность мирным жителям его покинуть. Надо сказать, что операция могла привести к решающему успеху: для захвата трех городов боевики задействовали почти 100% сил. Таким образом, они сами предоставили возможность российским войскам полностью себя уничтожить. Но российские СМИ и союзники сепаратистов в российских властных структурах устроили особенно громкую истерику, президент готовился к операции шунтирования, а Лебедь решил, что в сложившейся ситуации ему выгоднее капитулировать.
31 августа 1996 года Лебедь и Масхадов подписали в дагестанском Хасавюрте мирные соглашения. Фактически, они представляли собой отложенную капитуляцию России с предоставлением Чечне независимости, причем за российский счет. В первом же пункте говорилось, что «Соглашение об основах взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой, определяемых в соответствии с общепризнанными принципами и нормами международного права, должно быть достигнуто до 31 декабря 2001 года». Т.е. на юридическое оформление чеченской независимости отводилось 5 лет. При этом Хасавюртовскими соглашениями определялись «подготовка и внесение в правительство Российской Федерации программ восстановления социально-экономического комплекса Чеченской Республики».
Очень многие считают подписание Лебедем Хасавюртовских соглашений прямым предательством и циничным желанием за счет этого предательства прийти к власти в России. Такая трактовка вполне имеет право на существование. Правда, можно сказать, что Лебедь в сложившейся ситуации проявил максимальный реализм, а откладывание окончательного решения вопроса о статусе Чечни на 5 лет позволило «независимой Ичкерии» полностью проявить свою сущность (для этого хватило всего трех лет). В любом случае, капитуляция в августе 1996 г. стала причиной огромных жертв межвоенного периода и второй войны.
Потери федеральных сил (включая небоевые) в ходе войны составили 5042 человека убитыми, еще 510 пропали без вести, либо оказались в плену. В частности, ВДВ потеряли убитыми 382 чел., морская пехота – 195. Очень велики были потери в бронетехнике, только танков уничтожено более 300. ВВС потеряли 1 бомбардировщик Су-24, 4 штурмовика Су-25, не менее 7 ударных вертолетов Ми-24.
Потери боевиков по их собственным данным составляли примерно 3 тыс. чел. убитыми (реально это число могло достигать 10 тыс.). Количество погибших мирных жителей составило 50-80 тыс. чел.
Как было показано выше, ВС РФ вполне могли выиграть войну, причем еще до конца 1995 года. Второй шанс им был дан в августе 1996 года. Однако в тот период российские власть и общество были в максимальной степени вестернизированы. Власть единственный раз в отечественной истории реально зависела от мнения граждан, парламент, как это не абсурдно сейчас представить, был оппозиционен президенту. Общество было лишено каких-либо идеалов, при этом очень боялось крови. «Свободные и независимые» СМИ, принадлежащие различным олигархам, успешно навязывали обществу западный постмодернизм и ненависть к собственной стране вообще и ее армии в первую очередь. В такой ситуации войны не выигрываются, причем независимо от того, в каком состоянии находится армия. При этом капитуляции в проигранных «по собственному желанию» войнах неизменно ведут к трагическим последствиям, что и подтвердилось на практике.