Я заступаю дежурным по роте. Я сержант. Для настоящего сержанта дежурство по роте - это "лафа", ничего неделанье. Время отдохнуть от занятий и работ, написать письма домой, сходить в гости к друзьям. Солдаты дневальные сами все сделают и без сержанта.

Но только это не мой случай. Я сержант после учебки, полгода в армии, а два дневальных солдаты-деды: один рядовой Джабаров - узбек, а второй Арасханов - дагестанец, залетевшие во внеочередной наряд из-за драки "на почве неприязненных отношений к друг другу". Кстати оба "здоровенные детины", метод физического воспитания подчиненных, как и нравственного, к ним неприемлем.

И внутренний голос подсказывает, что мое дежурство заранее провалено. Со своими "солдатами" я из наряда уже не выйду никогда, и это лучший вариант, худший, что они меня могут начать "перевоспитывать" ночью , и я запросто могу недосчитаться зубов или оказаться в лазарете. Но я храбрюсь, напускаю на себя серьезный вид.

Дежурство начинается с того, что Арасханов бьет в глаз Джабарова. "Фотография" Джабарова испорчена фонарем и он просится убирать в туалете, чтобы друзья его не видели. Арасханов стоит "на тумбочке".

Фу! - вечерняя уборка туалета это 90% процентов всей уборки. Я делаю занятой вид, пишу какие-то рапорты, заявки , провожу вечернюю проверку. К ним стараюсь не подходить.

После отбоя Джабаров убирает не только туалет, но и всю оставшуюся казарму. С Арасхановым не разговаривает, а тот гордо стоит "на тумбочке". Я стараюсь помочь Джабарову в уборке.

Джабаров убирает все и заявляет, что со своей "фото" на тумбочке стоять не будет, уходит спать. 

Ну мне тоже не поздоровится за "фонарь" Джабарова от комбата, но это будет завтра.

Арасханов начинает "ерзать", сходить с тумбочки. Уже полпервого ночи.

- Э, сэржантик, ыди сюда!

- Что случилось ?

- Понимаэш, сэржантик, мне нэприятности не нужны. Я рэшил, я буду хороший солдат. Хочешь я всю ночь на тумбочкэ простаю? А? Я с Джабаром помырюсь, я эму подарю дембельский адэколон, а он скажэт, что случайно ударился глазом. Уснул и ударился. Или лучше мы скажем ,что ты эму "фонар" поставил. Тэбе сразу уважение в роте, офицэры ругать не будут, это хорошо, когда молодой сэржант воспытывает старослужищих. Понэмешь ?

- Да .. - нерешительно говорю я.

- Понэмаешь, у меня сегодня ночью свыдание с дэвушка. Она придет и будэт ждать за забором части, мнэ надо идти. А Джабар уже спыт, подмени меня "на тумбочке" на пол- часика, а я для тебя все, что хочешь сдэлаю !

- Ладно иди, только полчаса, и если меня спросят где ты, скажу что вышел покурить на улицу, не задерживайся!

- Вай, какое большое спасибо!

- Арас …

- Что?

- Только штык-нож у тебя на поясе, не потеряй! А лучше оставь его мне!

- Нэ, мы джигиты с кинжалом ходим …. - ушел.

Прошло полчаса, я стою "на тумбочке". Никаких ЧП. Скоро должен вернуться Арас. Арасханова нет уже час. Начинаю нервничать, но Арас горячий парень с востока и полчаса может ему оказаться мало. Кончается второй час его отсутствия. Его все нет. Я начинаю уже сильно беспокоиться. К концу третьего часа появляется Арасханов. Волосы всклокочены, весь грязный, ногти сорваны до крови, штык- ножа при нем нет.

- Где ты был, где штык!? Я тут запарился стоять ….

- Тыхо, не ругайся. Я штык-нож потэрял!

Я срываюсь в крик: 

- Гад! Ты загремишь за утерю оружия на боевом посту в "дисбат" и меня за собой потащишь! Где ты его потерял?!

- Когда ты мнэ напомнил за штик-нож, я рэшил не испытывать судьбу, снял его и спрятал на газоне около казармы. Я был с дэвушкой ровно полчаса, понимешь? А когда возвращался, уже не могу вспомнить, где его спрятал. Не ругайся. Постой еще чуть-чуть. Я его найду, сэйчас!

С этими словами он скрылся.

В наряде нас трое, значит и расхлебывать нам троим. Иду, бужу Джабарова. Ввожу его в курс дела. Лицо Джабарова эмоций не выражает. Только глаза грозно сверкают из- за "фонаря". 

Он одевается, молча снимает лопату с пожарного щита и уходит.

Через час он возвращается с Арасхановым и штык-ножом. Молча вешает лопату на пожарный щит и уходит спать. У Арасханова разбита вехрняя губа и синяк на щеке. Он счастлив. Моет и чистит штык- нож, приводит себя в порядок и заступает "на тумбочку". 

Фу! Ночь подходит к концу. 

Утро. 

- Смырно! Дэжурный по роте на выход!

Пришел комбат.

В казарме идеальная чистота, мои дневальные выглажены, выбриты, и даже от Джабара пахнет каким-то дорогим одеколоном. Но их рожи … заплыли синевой и другими цветами.

- Товарищ подполковник! За время несения службы происшествий не случилось! Рота находится на занятиях. Дежурный по роте … и т.д.

- Вольно!

- Волно! - дублирует радостно Арасханов.

- Не ожидал я, что ваш наряд сможет что-то сделать, а тем более навести такой порядок, и кстати, товарищ сержант, что с лицами ваших солдат?

- Это нас за ночь сэржант перэвоспитал - радостно опережает мой ответ Арасханов.

- Молодцы! И газон хорошо вскопали, а вот остальные дежурные никогда не вспоминают о прилегающей территории! - сказал комбат и пошел дальше, а наша троица осталась нести наряд.