Британскому военному журналисту Чарльзу Репингтону приписывают авторство официально принятого названия катастрофы, грянувшей на планете Земля в 1914 году – «Первая мировая война».

            Может и так. Историк, архивист, журналист Андрей Светенко рассказывал, что это название записано в дневнике Репингтона в сентябре 1918 года, на публику было представлено в качестве названия его книги, посвященной событиям 1914-1918 годов и вышедшей в 1920 году. А вот другой историк, сотрудник Российской академии наук, специалист по афоризмам Константин Душенко пишет, что еще 20 сентября 1914 года американская газета «Индианаполис стар» цитировала германского философа Эрнста Геккеля: «Не подлежит сомнению, что ход и характер этой ужасной „европейской войны“… приведут ее к превращению в первую мировую войну во всем значении этого слова».

            Не суть важно, кто именно первым назвал Великую, Европейскую, Германскую, Вторую Отечественную, Большую, Четырехлетнюю войну именно так – I Мировая война (The World War). Куда важнее, что ее итоги неизменны и поучительны независимо от названий.

            Итоги политические.

Без всякого преувеличения геополитическое устройство Земли радикально изменилось. До войны центрами силы были империи: Британская, Российская, Германская, Австро-Венгерская, Османская. На азиатском Востоке доминировала Японская империя. В сущности, под имперским или монархическим (Италия, Персия, Скандинавские страны, Бельгия, Португалия, Нидерланды) контролем находилось большинство государств и территорий. Республиканская Франция и США являлись исключением. И тут сработал детонатор в виде ПМВ, и спустя считанные годы в системе управления государствами произошли тектонические сдвиги. Дело не только в том, что по итогам войны и в результате серии революций самого разного толка империи оказались демонтированы. Прежде всего, стало ясно, что на первый план выходит более динамичная, более эффективная форма управления – так называемые демократии, подчас с сильным диктаторским душком. Японский император и британский король превратились в болванчиков. А власть на планете предстояло теперь делить политикам без трона. Пусть не в одночасье, но выдвинулись на первый план такие разноплановые по убеждениям, но близкие в подходах к решению проблем господа-товарищи, как советские Бронштейн/Троцкий и Джугашвили/Сталин, англичанин Черчилль, поляк Пилсудский, итальянец Муссолини, немец Гитлер, испанцы Примо де Ривера и Франко, португалец Салазар, китаец Чан Кайши, финн Маннергейм…

            Есть расхожее утверждение, что причиной Второй Мировой войны стал крайне унизительный и грабительский Версальский договор. Германию силой поставили на колени, что вызвало в ее народе животное желание реванша. Чем и воспользовались нацисты. Все верно. Но недовольных было куда больше. В том числе, среди победителей. Например, США, которым по большому счету не досталось ничего, кроме денег. В геополитическом плане опытные британцы объегорили заокеанских братьев-англосаксов однозначно. А что, спрашивается, мучило Италию? Несправедливость. Те же британцы вкупе с французами, переманившие итальянцев на свою сторону в 1915 году, прельстив территориальными подарками в случае победы, спустя 4 года откровенно их «кинули». В СССР мечтали о возвращении потерянных западных земель с миллионами квалифицированного населения, изгнав интернационалиста Бронштейна/Троцкого и на время забыв о мировой революции.

Прав был маршал Франции Фердинанд Фош, сказав после подписания Версальского договора, что это не мир, а перемирие, максимум на 20 лет. Год в год угадал! К власти пришли новые лидеры. И те, кто их туда привел, требовали радикальных решений и новых изменений в картине мира. Где-то это был, скажем так, народ, как в России. Где-то крупный капитал, как в Германии. Где-то националистически настроенная элита, как в Турции. И еще. Революции и мятежи прокатились не только по Европе. На далекой периферии стало крепнуть национально-освободительное движение. Китай, Афганистан, Филиппины, Египет, наконец, Индия! Способ дележа планеты, придуманный когда-то испанцами и усовершенствованный британцами, переставал себя оправдывать.

            Итоги военные.

            Первая мировая стала войной нового типа во всех отношениях. После первых месяцев маневренной войны, к которой все так привыкли за многие столетия, пришлось изобретать и осваивать стратегию войны позиционной, когда сплошная линия фронта растягивается на сотни километров. Бег наперегонки по двум-трем дорогам, ведущим вглубь обороны противника, остался в прошлом. Равно, как и разовые сражения на отдельно взятом поле. Требовалось научиться пробивать укрепленные многорядные оборонительные линии, которые с фланга не обойти, так как фланги упирались в моря и горы. И учиться строить, строить и строить. Прежде всего, полевые укрепления и рокадные дороги вдоль линии фронта, с помощью которых можно было бы быстро перебрасывать массы войск на особо выгодные (при наступлении) или особо опасные (при обороне) участки фронта.

На море завершалась эпоха крупных сражений (их в ПМВ и было-то всего два). Наступало время рейдеров и субмарин. В небе еще скользили огромные дирижабли, еще висели на высоте птичьего полета наблюдатели в корзинах воздушных шаров, но через считанные месяцы после начала войны всю эту архаику отодвинули в сторону аэропланы. Сначала – разведчики, затем – бомбардировщики и истребители.

Один за другим появлялись новые виды войск. Не по случаю, а системно. Телефонная и радиосвязь. И соответственно, радиоразведка. Части специального назначения. Диверсионные отряды. Экспериментальными еще недавно автоматами, огнеметами и минометами оснащались отдельные взводы и роты. А пулеметы превратились в самый что ни на есть основной предмет в полевом бою. Да, еще оставались задействованными миллионы лошадей, как в кавалерии, так и для транспортировки грузов. Но к концу войны по дорогам уже вовсю бегали тысячи автомобилей. Великий американский писатель Эрнест Хемингуэй отправился воевать на итало-австрийский фронт добровольцем-водителем. Народились автомобильные войска. А вместе с ними – велосипедные и мотоциклетные отряды. И если первые военные мотоциклы – 4-колесные мопеды, оснащенные броневым щитом и пулеметом – на поле боя не выпускали, используя для курьерской и санитарной службы, то боевые велосипедисты ехали в передовых разъездах наряду с конницей. А рядом – бронеавтомобили с пулеметами.

Стали терять фортификационный смысл понастроенные по всей Европе крепости. Это касается и российских крепостей вдоль западной границы империи, часть из которых была модернизирована и залита под завязку бетоном. Артиллерия ПМВ, особенно тяжелые гаубицы и главный калибр дредноутов и тяжелых крейсеров разносили бастионы и казематы по кирпичику. Наконец, танки! Куда от них денешься. Если в первой танковой атаке в сентябре 1916 года участвовало всего 18 машин, то спустя год к бою под Камбрэ приготовилось почти полтысячи монстров.

Не все виды использованных в ПМВ вооружений были изобретены именно для этой войны или во время нее. Многие в конце XIX – начале ХХ веков. Но их массовое производство и применение началось именно на фронтах Первой мировой. Что потребовало кардинальных изменений в промышленном производстве.

Экономические итоги.

В 1812 году русские крестьяне-партизаны вполне успешно справлялись с французскими партиями мародеров с помощью привычных инструментов, не требовавших серьезных вложений и ремонта – вил, топоров, кос, ножей. Потом, заполучив ружье и израсходовав пяток-другой пуль, задумывались, где пополнить боезапас. И в случае отсутствия такой возможности, могли вернуться к исходному. Спустя сто лет подобное стало невозможным. Победить только с помощью одной военной силы в многолетней войне уже не получилось бы. Как не получилось у самой лучшей армии начала ХХ века – германской. Теперь мало было уничтожить противника в решающем сражении от рассвета до заката. Война превратилась в непрерывный процесс. Патроны, снаряды, топливо, техника требовались постоянно изо дня в день, из месяца в месяц. И стоило твоему тылу дать сбой, а тыл твоего врага сработает как часы – и никакая живая сила не способна устоять против свинца, железа, взрывчатки и удушающего газа. За редкими локальными исключениями. Это доказали немцы на Восточном фронте весной 1915 года во время Великого отступления русской армии, лишенной оружия и боеприпасов. В 1918 году уже германцам тоже самое доказали союзники, мобилизовавшие тысячи транспортов для перевозки солдат, вооружений, боеприпасов из США. Уголь, черные и цветные металлы, нефть, химические продукты, оптика стали таким же оружием, как и винтовка с пушкой. А заводы, фабрики, транспорт и конструкторские бюро такими же частями и соединениями, как полевые роты и эскадроны.

Михаил БЫКОВ,