1 февраля 1918 года в бухтах черногорского города-порта Котор вспыхнул бунт на кораблях военно-морского императорского флота Австро-Венгрии.

            Сами черногорцы шутят так. Когда Господь распределял земли между народами, они – черногорцы – это процесс проспали. А когда проснулись, выяснилось, что свободной земли больше нет. И обратили они мольбы Богу в надежде на то, что им выделят хоть какой-то клочок суши. Не мог Господь оставить детей своих без земли. И отдал им то, что приберег для себя – небольшую, но невероятно красивую частичку земли среди гор на берегу Адриатического моря. Между будущей Хорватией и будущей Албанией. Надо признать, что эту легенду культивируют и другие народы, которым достались исключительные по красоте места с благословенным климатом. Но черногорцам верится больше. Достаточно один раз увидеть Которскую бухту, которую еще называют самым южным фьордом планеты.

            Три узких залива, сменяющие друг друга под прямым углом, с изрезанными берегами, прячущиеся между гор – это не только красота природы. Это еще и идеальное место для расположения военного флота. Кого Бока-Которский залив только не интересовал с этой точки зрения! От пиратов до адмиралов Австро-Венгерской империи, которой эти земли отошли в 1815 году. Любопытно, что во время Второй Архипелагской экспедиции эскадры вице-адмирала Дмитрия Синявина бухта была под контролем русских кораблей в 1805-1807 годах.

            Но обратимся ко времени I Мировой войны. Нечасто обращают внимание не то, что Австро-Венгрия была не только сухопутной державой, но и морской. Ей принадлежала львиная часть восточного побережья Адриатического моря. Казалось бы, перед габсбургским флотом должны стоять только тактические задачи на средиземноморском театре военных действий. Но при этом в 1914 году флот располагал тремя относительно свежими дредноутами:  флагманом "Вирибус унитис", "Тегетгофф" и "Принц Ойген". Имелись также в распоряжении только 9 линкоров, 3 броненосца береговой обороны, 3 броненосных крейсера, 4 современных легких крейсера, 5 устаревших броненосных крейсеров, 18 контрминоносцев, 71 миноносец, 6 подводных лодок и 9 канонерских лодок. Все они были объединены в две морские эскадры. Дунайская речная флотилия – это отдельная история: 6 мониторов и 6 миноносок. Не стоит забывать, какой участок главной реки центральной Европы контролировала Австро-Венгрия.

            Если перед войной у морских сил империи было две главные базы – в хорватских Пуле и Сплите, то уже в 1914 году многие корабли перебазировались в Которский залив для контроля черногорского побережья. Маленькая, но гордая Черногория втянулась в ПМВ на стороне Антанты. Что не удивительно. Издавно и до недавнего времени повелось: где Россия и Сербия, там и Монтенегро. Первый военно-морской бой неподалеку от Которской бухты произошел уже 16 августа между австрийскими кораблями и французской эскадрой адмирала Буэ де Лаперьера. Австрийцы потеряли один крейсер и оказались запертыми в Адриатике. В чем-то их положение дублировало ситуацию, в которой оказался наш Балтийский флот имевший базирование на Либаву (Лиепая), Ревель (Таллин), Гельсингфорс (Хельсинки) и Кронштадт. Не оперативный простор вырваться не давали германские корабли, блокировавшие Балтику. Собственно, и черноморцы могли работать только в пределах Черного моря, Босфор и Дарданеллы для них были наглухо закрыты.

            Поэтому и степень активности на морских коммуникациях Адриатики была схожа с активностью на Балтике и Черном море. Небольшие стычки, диверсии торпедных катеров, редкие атаки подводных лодок, работа по береговым целям… Австрийские матросы дурели от безделья так же, как и наши балтийцы. А политическая обстановка в двуединой империи накалялась, что особенно явственно стало проявляться после кошмарных потерь во время Луцкого (Брусиловского) прорыва лета 1916-го.

            Вот сведения только за январь 1918 года. 14-го числа – забастовка на военных заводах в Винер-Нейштадте. 15-го – забастовка на военных заводах в столичной Вене. Основные требования бастующих далеко не только экономические: немедленное подписания перемирия с Россией без аннексий и контрибуций, улучшение снабжения продовольствием, свобода печати и собраний, демократизация избирательного права и освобождение политзаключенных. Хотя по хлебным карточкам отпускалось только по 100 граммов хлеба в сутки. Выдавали и другие продукты, что-то можно было приобрести за деньги, но хлебная норма – это всегда показатель. 16-го – в империи бастует 700 000 человек. 18-го – начало общегородской забастовки в Будапеште. Не избежали подобных настроений и военно-морские базы.

            22 января грохнуло в морском арсенале базы Пула на севере Адриатики. Забастовали рабочие. Волнения постепенно спускались на юг и 1 февраля достигли Котора. Тут в авангарде оказались вовсе не докеры и ремонтники, а сами военные моряки. Члены коммунистических партий занимались разложением армии и флота не только в России, но и в Германии, и в Австро-Венгрии. Другое дело, что у них там хуже получалось. Однако в Которе вышло на славу. Пусть и ненадолго. Мятеж охватил всю 5-ю дивизию австро-венгерского императорского флота, а это экипажи 40 кораблей. Тут необходимо подчеркнуть, что личный состав флота был весьма неплох, так как в значительной мере на флот призывали жителей приморских и придунайских селений, имевших определенные навыки и специфическую закалку. Проблема была в другом. С ней имперские генералы сталкивались на суше. Многонациональная империя Габсбургов была что называется банкой с пауками. На флоте служили плохо ладившие друг с другом хорваты, словенцы, чехи, венгры… Во многих экипажах приходилось использовать три-четыре языка, чтобы все матросы поняли поставленную задачу. Так что всяческие агитаторы били не только по политическим, но и по национальным болевым точкам.

            Основные причины, по которым вспыхнул мятеж – это тотальное недовольство затянувшейся войной, проблемы со снабжением базы, находившейся в полублокаде и полное непонимание перспективы после смерти императора Франца-Иосифа I в ноябре 1916 года. Его личность и статус являлись некой живой скрепой, объединявшей задыхающуюся от невзгод и поражений страну. Тут можно провести параллель с отстранением от власти российского императора Николая II, в результате чего значительная часть армии оказалась в моральном и идеологическом нокдауне.

            Моряки в Которе действовали быстро и слаженно. Первым делом подняли на матчах красные флаги. Создали управляющий орган – Центральный матросский совет, который разместился на броненосном крейсере «Санкт Георг», самом быстром из тяжелых кораблей флота. Тут же арестовали многих офицеров. Сформулировали требования:  немедленные переговоры о заключении мира без аннексий, политическая независимость различных внутренних территорий и признание права народов Монархии на самоопределение, немедленная демобилизация и отказ от профессиональной армии, введение демократического правления. Не забыли и об экономических и социальных вопросах.

            Но мятежники допустили несколько роковых ошибок. И главные из них – предоставили возможность командующему дивизией контр-адмиралу Александру Ганзе связаться с главной базой в Пуле и забыли нейтрализовать командиров германских подводных лодок, базировавшихся на Котор. Результат ошибок не заставил себя ждать. Из Пулы немедленно выдвинулась 3-я дивизия кораблей, на Котор направились сухопутные части, немецкие командиры субмарин предъявили ультиматум. Пришел в себя командир порта и также пригрозил обстрелом береговыми батареями, что вкупе с германскими торпедами выглядело очень весомым аргументом.

            На следующий день восстание как-то незаметно сошло на нет. Количество восставших кораблей стало сокращаться. Первыми отказались от затеи экипажи миноносцев, вслед за ними дали отбой на двух крейсерах. А когда 3 февраля в бухту зашли корабли 3-й дивизии, мятежники сдались. Для большей убедительности во время переговоров восставшие корабли аккуратно обстреляли береговые орудия. 800 матросов из 4000 служивших в 5-й дивизии было арестовано, военно-полевому суду предано только 40. Расстреляли четверых.