Февральская революция завершилась к середине марта 1917 года свержением монархии и приходом к власти Временного правительства. Ее успехом – быстрым и почти бескровным – лидеры и участники переворота обязаны, прежде всего, солдатам Петроградского гарнизона. 

Почему-то принято считать, что в начале 1917 года власти ни сном ни духом не подозревали о том, что в стране и, первым делом, столице могут начаться волнения. В действительности рабочий план по борьбе с возможными бунтами начали разрабатывать еще в ноябре 1916 года, и к середине января 1917-го он был готов. В его основу легли технологии, апробированные в Первую русскую революцию 1905-1907 годов. Основной опорой этого плана стали полицейские силы (3 500 человек) и воинские части столичного гарнизона, точнее, учебные команды расквартированных в городе запасных батальонов, готовивших пополнения для находящихся на фронте кадровых полков. Никто из разработчиков плана даже не смел предположить, что именно эти учебные команды, равно как и запасные роты, перейдут на сторону восставшего населения. 

У всякой измены есть мотивы и причины. Были они и у солдат запасных полков. Как объективные, так и субъективные. Но об этом чуть позже, а пока о том, что из себя представлял Петроградский гарнизон в начале 1917 года.

Петроградский (ранее – Петербургский) военный округ был образован еще в 1864 году. Территориально включал земли всего русского северо-запада плюс Финляндию. То есть, около 1/3 всех европейских территорий империи. Перед I Мировой войной здесь дислоцировались Гвардейский, 18-й и 22-й армейские корпуса, много военных учебных заведений, отдельных частей вроде Лейб-гвардии Собственного Его Императорского величества конвоя, органы высшего военного руководства армии и флота и много чего еще. В 1915 году округ был реформирован и превратился в тыловой район Северного фронта. Как и до войны, большинство частей было расквартировано в Петрограде и его окрестностях. Так, в самом городе в начале 1917 года находилось от 160 до 200 тысяч человек (Петроградский гарнизон), в Царском Селе – более 40 тысяч. 

Вот теперь самое время поговорить о мотивах и причинах измены, которые станут понятны после краткого описания того, что происходило в петроградских казармах и на петроградских улицах в феврале 1917-го.

К началу ХХ века Петроградский гарнизон был достойно обустроен. Дислоцированные в столице и окрестностях гвардейские части располагались в современных и удобных казармах. Имелась вся необходимая для жизни и службы инфраструктура. Но она была рассчитана примерно на 50 тысяч человек. Примерно столько насчитывали полки Гвардейского корпуса за вычетом пехотной дивизии, кавалерийской и артиллерийской бригады, стоявших в Варшаве. Безумие всеобщей мобилизации, охватившее военное министерство и местные тыловые учреждения, к 1917 году достигло апогея. В запасные роты тащили всех, кого только могли. В это время в военном ведомстве подсчитали, что оставшийся не призванным человеческий ресурс составляет не более 1,5 миллиона человек. Это в России с ее 180-миллионным населением! Отгадка проста. Если вычесть количество солдат, находившихся на фронте, число потерь и сравнить получившуюся цифру с числом призванных, легко выяснится, что «учебках» Петрограда, Москвы, Киева и других крупных городов «мариновалось» несколько миллионов человек. В нечеловеческих, надо признать, условиях. Потому как в ротную казарму, скажем, лейб-гвардии Преображенского полка на Кирочной улице, рассчитанную на 200-250 человек, приходилось втискивать 2 000, а то и более.

Учебой пребывание солдат в запасных ротах назвать можно было с большой натяжкой. Учить военному делу такие массы людей в условиях города объективно невозможно. А тут подоспела еще одна проблема – субъективная. Кому учить? При дефиците пехотных строевых офицеров на фронте, где кадровиков на взводных и ротных должностях заменили прапорщики военного времени, тылу доставались крохи. Те же зеленые прапорщики, которых по каким-то причинам не отправили на «передок» и офицеры-ветераны, выписанные из госпиталей. И тех, и других приходилось по три-четыре человека на роту из 1000-2000 новобранцев. Иногда приходится слышать, что элита русской армии – Гвардия – перешла на сторону взбунтовавшегося народа. Абсолютный фейк. Гвардия сражалась и умирала на фронте. А в ее казармах в Петрограде и пригородах не находили себе места от безделья призывники, которые не успели стать не только гвардейцами, но и просто солдатами. Вернувшиеся после ранения в запасные роты кадровые солдаты-гвардейцы составляли ничтожное меньшинство, и влиять на ситуацию не могли. А некоторые, морально убитые войной, и не хотели. Парадоксально, но отправить всю эту массу народа на фронт также не представлялось возможным. Их там попросту некуда было бы деть, так как дивизий в прифронтовой полосе было вполне достаточно, крупных операций, а стало быть, больших потерь, не предвиделось до мая.

Ясно, что эти сотни тысяч солдат так или иначе контактировали с населением города. Тем более что именно в петроградские запасные полки попадало очень много призванных горожан – до 50 % и более. Сельские же призывники шли на пополнение армейских полков. Значит, полусолдаты и петроградцы были связаны общими проблемами и бедами, говорили на одном языке. А петроградцам было что рассказать. О дороговизне (она была во всех воюющих странах), о перебоях с поставками продуктов (железные дороги не справлялись с потоками гражданских и военных грузов, из-за морозов вышли из строя сотни паровозов), о надоевшей и непонятной войне (без комментариев), о царице-немке и окруживших царя предателях и бездарностях (последнее, во многом, верно). Помимо запасных и горожан столица была наводнена демобилизованными, ранеными, дезертирами, беженцами, чьи рассказы, как правило, оптимизмом не отличались. Разумеется, в казармах и на улицах велась активная агитационная работа. Тут старались не только большевики, но и эсеры, и кадеты, и анархисты. И даже резиденты иностранных разведок, в том числе, из стран-союзниц.

План по защите Петрограда от революции не сработал. Подвели как раз те, на кого власти рассчитывали. Хотя надо признать, в первые дни восстания солдаты приказов еще слушались. И даже таких, согласно которым им приходилось стрелять в толпу боевыми. Однако, несмотря на жертвы, давление толпы не ослабевало. Да и она уже попробовала вкус крови. Стало известно об убийствах офицеров и полицейских. По точному выражению полковника лейб-гвардии Преображенского полка Александра Кутепова, оказавшегося в эти дни в Петрограде и принявшего посильное участие в борьбе с восставшими, островки верных солдат быстро размывались волнами бунтующих людей. 12 марта 1917 года Петроградский гарнизон, как организованная военная сила, перестал существовать.