28 августа 1916 года передовые части румынской армии пересекли границу с Австро-Венгрией. Одним участником I Мировой войны стало больше.

Страны Антанты и их противники из Тройственного (позже – Четверного) союза задолго до 1916 года начали обработку румынского короля и элиты на предмет того, на чьей стороне страна вступит в ПМВ и вступит ли вообще. Например, за две недели до начала войны, когда многим национальным лидерам стало ясно, что столкновение неизбежно, русский император Николай II нанес визит румынскому королю Каролю I. Встреча состоялась в приморском городе Констанца и продлилась 14 часов. Поводом для визита послужила предварительная договоренность сторон о браке дочери Николая великой княжны Ольги и наследного принца Кароля. Но, думается, два государя беседовали не только об этом. 

Вторым языком румынской элиты перед войной был французский. Однако экономика и военное дело во многом зависели от Германии и Австро-Венгрии. Определенную ставку Берлин делал на то, что в венах румынского короля текла кровь Гогенцоллернов. Кароль I до восшествия на престол учился в Берлине в военной академии и участвовал в войне, которую Пруссия вела против Дании в 1864 году. Казалось бы, почти все козыри были на руках у Германии, однако, 3 августа 1914 года, несмотря на позицию короля, Коронный совет принял решение объявить страну нейтральной. Отчасти это было связано с тем, что румыны очень нервно относились к главному немецкому союзнику – Австро-Венгрии. Но в больше степени тем, что многие понимали: румынская армия слаба, и неверно сделанная ставка может очень быстро бросить страну в лапы тех или иных могучих соседей.

Поначалу нейтралитет Бухареста не слишком беспокоил главных участников ПМВ. Румыния не угрожала российским придунайским и молдавским территориям, а также черноморским портам, прежде всего Севастополю и Одессе. С другой стороны, она исправно поставляла во Второй рейх нефть и бензин. В начале войны возникли проблемы с экспортом зерна в Германию, но к 1915 году и они разрешились к обоюдному удовольствию. Высокие цены на пшеницу так простимулировали румынских аграрных магнатов, что в начале 1916 года в стране начались проблемы с продовольствием, что вызвало бунт в городе Браилов (ныне – Брэила).

Ситуация изменилась после того, как в октябре 1915 года в войну на стороне Центрального союза вступила Болгария. В Румынии плохо относились не только к австро-венграм, но и к болгарам. Поводов тому история соседства этих государств дала предостаточно. Что до Болгарии, то в 1913 году грянула Вторая Балканская война, в которой румыны и болгары сцепились в попытке переделить доставшееся балканским странам османское наследство. В результате короткой драки сербы, греки и румыны болгар одолели, и Бухаресту отошла Южная Добруджа. Было понятно, что Болгарское царство не преминет при первой же возможности вернуть потерянное. Ну, и в качестве компенсации прихватить что-то чужое. 

Что же заставило Румынию отказаться от нейтралитета и вступить в войну на стороне Антанты? Сработали три аргумента. Первый: рано или поздно, но Болгария при помощи могучих союзников пошла бы в наступление. Второй: летом 1916 года стало очевидно, что опять-таки рано или поздно, но Центральный союз войну проиграет. Об этом свидетельствовали русское наступление Юго-Западного фронта в Галиции и на Волыни и тотальная неудача немцев на Западном фронте под Верденом. Было заметно, что из последних сил бьется Турция против русских на Кавказском фронте и против британцев в Египте и Месопотамии. Третий: подковерная дипломатическая работа привела к тому, что Румыния и Антанта договорились о дивидендах. В случае победы Румыния получала Трансильванию, Буковину и венгерские земли вплоть до реки Тиса. Об этом представители России, Франции, Англии и Румынии окончательно договорились 17 августа 1916 года. Любопытно, что дипломат страны, особо рьяно толкавшей Румынию к войне, французский посол в России Морис Палеолог весьма скептически относился к запоздалому стремлению дунайской державы присоединиться к процессу раздела пирога. Если уж и стоило румынам переходить границу, то в первой фазе Брусиловского прорыва, чтобы помочь русским добить австрийскую армию. В конце лета, когда прорыв перестал быть таковым и превратился для Юго-Западного фронта русской армии в мясорубку, румынская неподготовленная армия превращалась в дополнительные килограммы и так нелегкой «полной выкладки» на плечах русских воинов. Фронт удлинялся на без малого 500 километров и требовал от русской Ставки посылки туда не менее полумиллиона солдат и офицеров.

«Прекрасные мастера» вкупе с германцами теснили румын на всех направлениях. В октябре были освобождены занятые румынскими войсками территории в Трансильвании. А на дунайском направлении, несмотря на помощь русских и сербских частей, 22 октября румыны оставили черноморский город-порт Констанцу, главную базу снабжения со стороны России. Сильно занервничали французы, чей премьер Аристид Бриан чуть не в открытую требовал от России сменить румынские войска на позициях своими корпусами. Взывал о помощи к Николаю II и румынский король Фердинанд I (с октября 1914 года). 

Усилиями солдат генерала Зайончковского в Добрудже ситуацию удалось стабилизировать, и линия фронта замерла. Но в Трансильвании не успокаивались дивизии германского генерала Августа фон Макензена. Они победно продвигались к столице – Бухаресту. Отвлекающие наступательные операции нашей 9-й армии Юго-Западного фронта (командующий – генерал от инфантерии Платон Лечицкий) в Карпатах задержали противника, но падение Бухареста лишь отсрочили. Столицу противник взял после недельных боев 3 декабря. На этом, собственно говоря, активное участие Румынии в ПМВ надолго прекратилось. Зато у русской армии появился еще один фронт – Румынский, который она вынужденно держала в течение нескольких месяцев. 

Ренессанс румынской армии пришелся на середину 1917 года, когда обученные и натренированные новобранцы, выведенные на русскую территорию, превратились в полноценных солдат. Они-то и остановили наступление войск генерала Макензена, 6 августа 1917-го прорвавших русско-румынский фронт на юго-западе Молдавии. Бои продолжались почти месяц, пока дивизии Макензена окончательно не выдохлись. О том, что румыны научились воевать, говорит статистика. В сражении при Мэрэшеште (поселок в Румынии, 190 км северо-восточнее Бухареста) участвовало 245 000 германцев и австрийцев против 218 000 румын и примерно 10 0000 русских. Немецко-австрийские потери составили 47 000, румынские – 27 000. Нам эта битва обошлась в 25 650 общих потерь. Пусть и в сильно усеченном виде, но румынское государство выстояло, а оказавшись в ряду победителей ПМВ, в накладе не осталось. Потеряв, правда, более полумиллиона солдат.