В самом конце 1915 года российский  император Николай II обратился к войскам с поздравлениями по случаю Новогоднего праздника и коротким напутствием.

Вот эти слова: «Минул 1915 год, полный самоотверженных подвигов моих славных войск. В тяжелой борьбе с врагом, сильным числом и богатым всеми средствами, они истомили его и своею грудью, как непреоборимым щитом родины, остановили вражеское нашествие. В преддверии Нового 1916 года я шлю вам привет, мои доблестные воины. Сердцем и мыслями я с вами в боях и окопах, призывая помощь Всевышнего на ваши труды, доблести и мужество. Помните, что без решительной победы над врагом наша дорогая Россия не может обеспечить себе самостоятельной жизни и права на пользование своим трудом, на развитие своих богатств. Проникнитесь поэтому сознанием, что без победы не может быть и не будет мира. Каких бы трудов и жертв нам ни стоило это, мы должны дать Родине победу. В недавние дни я приветствовал некоторые полки на прославленных сентябрьскими боями полях Молодечно и Вилейки. Я сердцем чувствовал горячее стремление и готовность всех и каждого до конца исполнить свой святой долг защиты Родины. Я вступаю в Новый год с твердою верою в милость Божию, в духовную мощь и непоколебимую твердость и верность всего русского народа и в военную доблесть моих армии и флота».

Понятно, что в такой момент лидер страны попросту обязан говорить с пафосом. Поэтому излишне высокий стиль государевой речи не удивляет. Интересно другое: были ли в России реальные основания для того, чтобы «дать Родине победу»? В каком состоянии вступала в новую военную кампанию страна после тяжелейших поражений 1915-го и потери территорий в Прибалтике и русской Польше, а также захваченной в 1914-м Галиции? И какие стратегические планы могли бы привести к этой самой победе в случае их успешной реализации?

В августе 1916 года генерал Фалькенгайн лишится своего поста. Ему не простят бессмысленной бойни под Верденом и Луцкого (Брусиловского) прорыва на востоке. На его место будет назначен генерал-фельдмаршал Пауль фон Гинденбург, очень хорошо знавший русский фронт и предупреждавший в начале 1916-го: «Русский медведь, нет сомнения, кровоточит от ран, но он избежал смертельных объятий. ...Сможет ли он восстановить жизненные силы и осложнить ситуацию для нас снова?»

Как в воду глядел старый фельдмаршал. Летом «русский медведь» осложнил противникам жизнь так, что Австро-Венгрия оказалась на грани полного поражения, а шансы Германии на победу в войне испарились окончательно. И со второй половины 1916 года капитуляция стран Центральной оси стала делом времени. 

Спрашивается, откуда силы взялись у России? И на что эти силы способны? Не первый раз стране пришлось мобилизовывать ресурсы уже в ходе войны. Пока фронт кровью платил за допущенные перед войной просчеты и ошибки, тыл начал исправлять ситуацию. И к началу 1916 года в разы увеличилось производство снарядов, винтовок, патронов, орудий, самолетов и т.д. За год промышленное производство выросло в 4 раза. Армия пополнилась 2 миллионами худо-бедно обученных за недели затишья новобранцев. К 1 февраля 1916 года численный состав действующей армии достиг 6 миллионов 200 тысяч человек. 

28 января под Тернополем император принял парад частей Гвардейского корпуса. Казалось бы, Гвардия, понесшая огромные потери с начала войны, уже никогда не восстановится. Довоенный кадр выбит, профессиональных офицеров приходилось по нескольку человек на полк. Однако, во второй половине 1915 года гвардейские дивизии, отведенные в резерв, сумели вернуть себе былой вид. Понятно, что вид и содержание – не одно и то же. Восполнить содержание поспособствовали тысячи солдат, унтеров и офицеров, вернувшихся в свои прославленные части из лазаретов и лечебных отпусков. Николай II отметил, что перед ним предстала вся Гвардия в количестве 84 тысяч человек. Спустя два дня на станции Дрисса царь принял парад армейских частей: 1-го кавалерийского корпуса и 124-й пехотной дивизии 3-й очереди. Готовностью войск опять-таки остался очень доволен.