Одним из фундаментальных достижений советской военной науки является разработанная в 30-е годы теория глубокой наступательной операции и боя. Сейчас уже трудно установить, кто первым высказал основную идею – одновременное подавление обороны противника на всей её глубине. Более того, некоторые исследователи называют поиски конкретных авторов этой теории бесплодными. Однако представляется вполне возможным выявить первые документы, содержащую идеи глубокой операции и боя, назвать группу создателей указанной теории. 

     

Первым документом, в котором достаточно четко был сформулирован принцип одновременного подавления обороны противника на всю её глубину в рамках фронтовой наступательной операции, явился доклад командующего ЛВО М.Н. Тухачевского Наркому обороны СССР К.Е. Ворошилову 11 января 1930 года. Основная идея глубокой операции заключалась в том, чтобы согласованными действиями стрелковых войск, танков, авиации, воздушных и танковых десантов сковать оборону противника на всей её глубине, протаранить её насквозь мощным ударом, затем окружить и уничтожить всю обороняющуюся группировку врага.     

       

Важным документом истории разработки глубокой наступательной операции является «Отчет о проведении авиамотодесанта 3 сентября 1930 г. на окруженных манёврах ЛВО», в котором авиадесант был отнесен к числу новых мощных средств, позволяющих сковывать оперативные и стратегические резервы противника. Инициатива в создании и развитии авиадесантных войск принадлежит М.Н. Тухачевскому (1929-1930 гг.).

     

Отработка воздушного десанта и успешное участие в окружных манёврах авиации позволили по-новому поставить не только вопросы ведения фронтовой и армейской наступательных операций, но и наступательного боя. Обоснование «нового вида боя, основанного на использовании всех родов войск, современной передовой техники», было дано в докладе командующего ЛВО М.Н. Тухачевского наркому обороны К.Е. Ворошилову «Об итогах боевой подготовки за 1929/30 учебный год». К докладу была приложена краткая записка, в которой пояснялся новый характер боя стрелкового корпуса, основанного на взаимодействии пехоты и артиллерии с наиболее передовыми техническими родами войск: авиацией и танками.  

         

В 1930 году в газете «Красная звезда» был опубликован ряд статей заместителя начальника управления механизации и моторизации РККА К.Б. Калиновского, посвященных глубокой операции. Основные идеи глубокой наступательной операции были отражены и в докладе «Проблема моторизации и механизации современных армий», сделанном К.Б. Калиновским 29 ноября 1930 года на заседании Военной секции при Коммунистической Академии. По мнению автора, наступательная операция должна была состоять из двух этапов: прорыва обороны противника и развертывания оперативного манёвра. 

Весной 1931 года в научных коллективах и среди высшего командного состава широко обсуждался доклад заместителя начальника штаба РККА В.К. Триандафиллова «Основные вопросы тактики и оперативного искусства в связи с реконструкцией армии». В докладе была четко сформулирована сущность глубокого наступательного боя, а также намечены контуры оперативно-тактической концепции, вытекающей из принципа одновременного подавления обороны противника. 

     

Примерно в это же время началась разработка данной проблемы в военных академиях. Так, в академии имени М.В. Фрунзе эту работу возглавил начальник академии Р.П. Эйдеман, который привлек к решению её различных вопросов Г.С. Иссерсона, П.И. Вакулича, С.Н. Красильникова, Р.С. Циффера и других.

     

Летом 1932 года в округа для проработки и обсуждения были разосланы разработанные начальником Штаба РККА А.Е. Егоровым тезисы, получившие название «Тактика и оперативное искусство РККА на новом этапе». В документе давалось определение сущности принципа одновременного подавления обороны противника на всю её глубину и подчеркивалось его отличие от принципа предшествовавшего периода.

       

В этом же году появился ряд работ, раскрывающих различные аспекты теории глубокой наступательной операции и боя: «Эволюция оперативного искусства» Г.С. Иссерсона, «Тактика мотомехсоединений» С.Н. Амосова, «Воздушные силы в бою и операции» А.Н. Лапчинского, «Очерки по тактике» Р.С. Циффера и другие. В последующие годы значительный вклад в развитие вопросов глубокой операции и боя внесли также А.И. Седякин, П.И. Вакулич, Н.Е. Варфоломеев и другие специалисты. 

     

Следовательно, в разработке теории глубокой наступательной операции и боя самое непосредственное участие приняли десятки военных теоретиков. В первом ряду её создателей стоят: М.Н. Тухачевский, В.К. Триандафиллов, А.И. Седякин, П.И. Вакулич, Н.Е. Варфоломеев.

     

Приоритет в разработке теории глубокой наступательной операции и боя, бесспорно, принадлежит советской военной науке. До 1936 года в трудах и официальных руководствах немецкой и других армий не было даже упоминания об операции и тактике глубокого боя. Исключение, пожалуй, составляет лишь одна книга Эймансбергера «Танковая война», в которой рекомендовались молниеносные танковые удары. Кроме того, в 1935 году немецкий журнал «Милитер Вохенблатт» в одной из статей указывал на новизну идей, изложенных в книге Г.С. Иссерсона «Эволюция оперативного искусства». Лишь работы, изданные немецкими авторами после 1936 года, свидетельствуют о тщательном изучении достижений советской военно-теоретической мысли, и, более того, о факте заимствований ряда положений о принципах использования танковых, механизированных и воздушно-десантных войск.

       

Вместе с тем некоторые аспекты новых форм вооруженной борьбы воспринимались в искаженном виде. Например, в известной книге «Внимание, танки!» Гудериан считал танки единственным средством, способным прорывать оборону и развить удар. Пехота относилась к вспомогательным родам войск, отвергалось тесное взаимодействие танков с пехотой. Ничтожная роль отводилось артиллерии, а признавалась лишь авиация как средство прикрытия танков с воздуха и сокрушения резервов противника. Гудериан предлагал использовать танки в наступлении четырьмя эшелонами примерно в том же построении, которое советские военные теоретики предусматривали ещё в 1939–1934 годах, и впоследствии отвергли. Отсюда следует, что высказывание генерала Манштейна о том, что в ходе минувшей войны советское командование заимствовало у немцев целесообразную организацию танков и переняло их способ глубокого прорыва, не соответствует исторической правде.