Михаил Григорьевич Черняев 

Родился 22 октября 1828 года в селе Тубышки Могилёвской губернии в небогатой дворянской семье, с 1840 года проходил курс в Дворянском полку и в 1847 году был выпущен в лейб-гвардии Павловский полк. Затем окончил курс в Академии генерального штаба, по окончании которой получил назначение в Дунайскую армию.
В составе Мало-Валахского отряда, принял участие в Венгерском походе 1849 года.

Осенью 1854 года в составе 4-го корпуса был направлен в Крым на помощь князю Меншикову. Под Севастополем участвовал во всех делах гарнизона, начиная
(сразу по прибытии) с битвы под Инкерманом 24 октября 1854 года, за отличие
в которой был награждён орденом Святого Владимира 4-й степени. Состоял вначале при генерале Хрулёве, действуя большей частью на Малаховом кургане. Когда же Хрулёв был ранен, - Черняев поступил в прямое подчинение адмирала Нахимова, бесстрашно исполняя самые опасные поручения его. 

«За отличие, храбрость и примерное мужество при героической защите Севастополя
и за отбитие штурма 27 августа 1855 года» был награждён золотым оружием
с надписью «За храбрость» и произведён в подполковники.

При оставлении Севастополя, Михаил Григорьевич, по поручению начальства, переправив наши войска через Северную бухту, он переехал ее последним на лодке, когда все понтонные мосты были уже разведены.

По окончании войны был начальником штаба 3-й пехотной дивизии, затем переведён
в распоряжение оренбургского генерал-губернатора Катенина.

В 1858 году принял участие в экспедиции  Бутакова по Аральскому морю, командовал отрядом, посланным на помощь жителям Кунграда, восставшим против хивинского хана.

В 1859 году послан на Кавказ в распоряжение графа Евдокимова; по замирении Кавказа опять служил в Оренбургском крае, в должности начальника штаба при генерале Безаке. 

В 1864 году, вследствие разногласия с последним по вопросу об управлении башкирами, вернулся в Санкт-Петербург. Тогда предстояло провести на севере Средней Азии соединительную линию между двумя степными укреплёнными линиями — Оренбургской и Сибирской, для чего решено было захватить несколько укреплённых пунктов в пределах промежуточной территории, которая тогда входила
в состав Кокандского ханства. Осуществление этого проекта было поручено полковнику Черняеву, с назначением его начальником Особого Западно-Сибирского отряда (ОЗСО).

Отправившись в 1864 году в город Верный, где формировался ОЗСО,  Михаил Григорьевич Черняев приступил к своей задаче с весьма ограниченными средствами; расходы по экспедиции должны были покрываться остатками интендантских сумм
Западно-Сибирского округа. Небольшой отряд Черняева захватил крепость Аулие-Ата и в сентябре 1864 года взял штурмом Чимкент, считавшийся неприступным; войска проникли в крепость по водопроводу, через сводчатое отверстие в стене крепости,
и гарнизон был до того поражён внезапным появлением неприятеля внутри городской ограды, что не оказал почти никакого отпора. За взятие Чимкента  Михаил Григорьевич Черняев был награждён Орденом Святого Георгия 3 степени.

В апреле 1865 года  Михаил Григорьевич двинулся к Ташкенту, но не смог овладеть
им сразу и должен был отступить, после чего ему предписано было воздержаться
от дальнейших попыток впредь до особого распоряжения. Тем не менее, ввиду угрожающего положения, принятого вооружёнными отрядами бухарцев, Черняев решился действовать на свой риск и в ночь с 14 на 15 июня 1865 года взял штурмом Ташкент. Когда новый оренбургский генерал-губернатор Крыжановский сообщил
о своем намерении отправиться в Туркестанскую область для осмотра военных укреплений, Черняев начал опасаться, как отмечал тот же Качалов, что Крыжановский «вздумает повести сам войска к Ташкенту, овладеет им, получит графа, а мы, трудящиеся,
тут останемся в дураках». Численность русских войск не превышала двух тысяч человек, при 12 орудиях; взят был город со стотысячным населением, имевший
до 15 тысяч защитников; захвачено 63 пушки, множество пороха и оружия.

Некоторую роль в сравнительно быстром достижении победы сыграли сторонники русской ориентации. В частности, еще во время штурма, когда царские войска овладели городской стеной, Мухаммед Саат-бай со своими единомышленниками призывал ташкентцев прекратить сопротивление и, по свидетельству Черняева, содействовал сдаче города. За взятие Ташкента генерал Черняев получил прозвище «Ташкентский лев». 

Военный министр Милютин был недоволен неподчинением Черняева приказам. Дипломатическое ведомство получало ноты протеста из Лондона, так как в Англии опасались, что русские войска через Туркестан сразу же двинутся в Индию.  Михаил Григорьевич Черняев неожиданно стал героем российской и мировой прессы. Газетчики именовали его «Ермаком XIX века»...

Назначенный ещё ранее военным губернатором вновь образованной Туркестанской области, генерал Черняев готовился принять меры против враждебных предприятий бухарского эмира, который требовал очищения Ташкента, как принадлежавшего Бухаре; ожидались крупные осложнения в Средней Азии и им придавался британской дипломатией серьёзный международный характер. В июле 1866 года генерал Черняев был отозван, и на его место назначен генерал Романовский.

Завоевание обширной среднеазиатской территории, составляющей значительную часть нынешнего Туркестанского края, совершено было Черняевым с необыкновенной лёгкостью, без крупных затрат; между тем население этого края отличалось воинственностью и издавна выделяло из своей среды дикие полчища, причинявшие постоянную тревогу соседним русским владениям.  Михаил Григорьевич сумел приобрести доверие и уважение жителей не только своей личной неустрашимостью, но и другими качествами, наиболее ценными в представителе власти в Азии: доступностью для всех, прямодушием, искренним вниманием к нуждам каждого, полной свободой от рутины и формализма, спокойной находчивостью
и решительностью в трудные моменты. Его инстинктивное понимание азиатской народной психологии помогало ему завоевывать сердца без всяких усилий: на другой же день после взятия Ташкента он торжественно объехал город в сопровождении лишь двух казаков, а вечером отправился в местную баню, как будто находился среди мирных соотечественников; этими простыми способами он тотчас же внушил населению уверенность в бесповоротности совершившейся перемены. Ему не дано было, однако, окончательно умиротворить и устроить вновь занятый обширный край; он оказался в отставке, будучи ещё молодым, полным сил и энергии; его доказанные опытом военные дарования и замечательное искусство в обращении с восточными народами не нашли себе дальнейшего приложения ни в Средней Азии, ни в других местах.

Весной 1875 года, когда произошло восстание в Герцеговине, Михаил Черняев один
из первых усмотрел в нём начало крупного международного кризиса, связанного
с общим вопросом о судьбе Славянства. Горячо отдавшись общественному движению
в защиту турецких христиан, Черняев вскоре вступил в сношения с сербским правительством и был приглашён в Белград для руководства военными действиями
в задуманной князем Миланом кампании против Турции. Наше дипломатическое ведомство, узнав об этих секретных переговорах, приняло меры к тому, чтобы Черняеву не было дозволено выехать из Петербурга за границу — за ним был учреждён надзор, и ему было отказано в выдаче заграничного паспорта.  Михаил Григорьевич Черняев приехал в Москву к Михаилу Алексеевичу Хлудову, который
и устроил ему и себе в канцелярии генерал-губернатора заграничный паспорт; переданный по телеграфу приказ о задержании его на границе также запоздал,
и в июне 1876 года Черняев был уже в Белграде, где тот самый Миша Хлудов неотлучно состоял при нём. Известие о назначении его главнокомандующим главной сербской армией послужило сигналом к наплыву добровольцев в Сербию и подняло сербскую попытку на степень русского национального дела. Ход войны не соответствовал пылким ожиданиям славянофилов, но привёл к непосредственному дипломатическому и затем военному вмешательству России в турецко-балканские события, вопреки миролюбивым намерениям русской дипломатии.

Покинув Сербию в сознании, что дело защиты славянства перешло под могущественное покровительство России,  Михаил Григорьевич поехал в Прагу,
где его появление навело настоящую панику на австро-венгерское правительство. Опасаясь Черняева, как представителя славянской солидарности, австрийское правительство потребовало, чтобы он немедленно покинул пределы империи.

При начале русско-турецкой войны 1877—1878 годов Михаил Григорьевич Черняев вновь зачислился на службу, чтобы попасть в действующую армию; но был оставлен
за штатом на европейском театре войны. Тогда он отправился на Кавказ, где тоже
не дождался никакого назначения. «Русский Мир» не имел успеха, и в 1878 году Черняев избавился от обязательств по газете, передав ведение её Раппу и Слонимскому.

В 1882 года, после многих лет вынужденного бездействия, Черняев был назначен Туркестанским генерал-губернатором. Уезжая в 1883 году в Ташкент, он принял горячее участие в судьбе уральских казаков, переселенных на побережье Аральского моря за свою приверженность к старообрядчеству...

 Михаил Григорьевич Черняев пробыл в этой должности лишь около двух лет. Злые языки утверждали, что он не обнаружил ни административного такта, ни искусства
в выборе сотрудников и доверенных лиц. Один из его приближённых, Всеволод Крестовский, счёл нужным очистить от зловредных либеральных книг общественную библиотеку, устроенную в Ташкенте при генерале Кауфмане, и библиотека, собранная
с большим старанием, была фактически уничтожена, что вызвало справедливые нарекания среди местного русского чиновничества.

В 1882 году  Михаил Григорьевич Черняев, в военно-научных целях, пересёк
с небольшим отрядом плато Устюрт.

Под влиянием неудачных советников из консервативного лагеря,  Михаил Григорьевич сосредоточил в своём лице (или, вернее, в своей канцелярии) высшую апелляционную и кассационную инстанцию по всем судебным делам края, а на запрос или замечание сената по этому поводу отвечал уклончиво, в пренебрежительном тоне, вследствие чего должен был вскоре покинуть свой пост.

С 1884 году он состоял членом военного совета, в 1886 году вышел в отставку из-за полемики против проектов военного министра, с 1890 года был опять членом военного совета.

Скончался 4 августа в 1898 года в родовом имении своём Тубышки, Могилёвской губернии.