Более или менее бессмысленны и всякие аналогии с США, а также ссылки на Мэхэна и Коломба (англосаксонских военных теоретиков, обосновавших приоритет морской мощи над сухопутной). США – океанская держава с интервенционистскими ВС. Россия – континентальная держава, чьи ВС ориентированы на оборону собственной территории и, возможно, нескольких соседних еще более континентальных стран (государства, числящиеся союзниками России, даже не имеют выхода к морю). Соответственно, перед ВС США и РФ стоят совершенно разные задачи. Работы Мэхэна и Коломба вообще настолько тенденциозны с точки зрения подбора описанных в них войн, что их даже странно обсуждать. Они написаны представителями океанских держав для военно-политического руководства океанских держав. У континентальных стран всё немного иначе.

Нынешний ВМФ РФ формально достаточно велик, но именно формально. Больше в мире нет ВМС, которые были бы разделены на пять (или даже шесть, если на ТОФе брать отдельно Приморье и Камчатку) практически изолированных друг от друга ТВД. Из-за этого нет ни малейшего смысла брать ВМФ России «в целом», ведь он даже теоретически не может собраться в одном месте. Каждое из флотских объединений надо рассматривать в отдельности. На Каспии мы господствуем по чисто географическим обстоятельствам. На трех европейских флотах (СФ, БФ, ЧФ) ситуация относительно приемлема лишь потому, что параллельно с сокращением нашего флота сокращается и потенциальный противник, который, к тому же, явно не готов с нами воевать. На Тихом океане ситуация абсолютно неприемлема, причем с тенденцией к дальнейшему ухудшению.

Строительство новых кораблей не компенсирует выбывания старых, к тому же оно ведется достаточно хаотично и бессистемно. Про абсолютную бессмысленность «Мистралей» написано и сказано уже столько, что не хочется повторяться. Не нужны ВМФ совершенно несбалансированные по составу вооружения корветы пр. 20380. ПЛ пр. 677 и фрегаты пр. 22350, может быть, теоретические и хорошие корабли, только наша промышленность не может их освоить. Говорить про строительство авианосцев в нынешних условиях и в ближайшей перспективе просто неприлично, настолько это оторвано от реальности. Три из пяти наших флотских объединений (СФ, ТОФ, ЧФ) практически неизбежно превратятся в ближайшее время в случайный набор единиц. Однако применительно к СФ и ЧФ это хоть и неприятно, но пережить можно. Неприемлема ситуация лишь на Тихом океане, потому что только там у России есть территории (Камчатка, Чукотка, Сахалин, Курилы), которые без флота оборонять невозможно.

Тем не менее, надо признать, что главным приоритетом военного строительства в РФ развитие ВМФ стать не может, несмотря даже на то, что процесс его строительства является наиболее длительным. И при этом именно развитие флота должно быть особенно хорошо просчитано. Если сухопутные войска и ВВС можно до определенной степени строить "вообще", т.е. ориентируясь не только на конкретные угрозы, то ВМФ для России в значительной степени является "предметом роскоши", поэтому его строительство должно быть в наибольшей степени концептуально обосновано. Здесь наиболее бессмысленно двигаться в рамках инерционного сценария, поскольку в этом случае ВМФ РФ с учетом его разделенности на 5 (или даже 6) отдельных флотских объединений практически обнуляется. В связи с этим нынешнее возвращение к модернизированным старым проектам (пр. 636, пр. 11356) является отчасти разумным, но чисто паллиативным решением в рамках того же инерционного сценария. Впрочем, для внутренних флотов (БФ и ЧФ) оно может быть приемлемым даже и на достаточно отдаленную перспективу (по 4-6 ПЛ и 3-4 фрегата на каждый из двух флотов).

Построить надводный флот, сопоставимый с американским, настолько невозможно и настолько не нужно, что вряд ли это требует дополнительных разъяснений. Несопоставимый тем более не нужен, поскольку заведомо обречен на очень быструю и бессмысленную гибель, если ему придется встретиться в бою с "большими" ВМС.

Соответственно, против «больших ВМС» (США и Китая) России необходим подводный флот. Он должен будет решать сразу множество задач – бороться с ВМС противника (и с надводными кораблями, и с ПЛ), с его торговым флотом, наносить удары по береговым целям.

Видимо, нет смысла строить лодки «узкой специализации» типа противоавианосных пр. 949 (хотя сами эти ПЛА могут быть перевооружены "Ониксами"). Кроме того, надо исходить из того, что внешнее целеуказание осуществлять в случае большой войны будет некому, ПЛ в этом плане должны рассчитывать только на себя. Соответственно, нет смысла размещать на лодке оружие, дальность применения которого превышает дальность действия ее собственных средств обнаружения. С другой стороны, боекомплект ПЛА должен быть велик, чтобы ПЛ была способна вести боевые действия достаточно долго.

В целом, видимо, ВМФ РФ необходим один тип ПЛА, предназначенной для борьбы с морскими целями и имеющей возможность наносить удары крылатыми ракетами по береговым целям (возможно, таковым станет ПЛА пр. 885М). Естественно, важнейшим требованием к лодкам является минимальный уровень шума. На СФ и ТОФ должно быть 15-20 ПЛА, на ТОФ – 25-30.

Возможно, имеет смысл строить ПЛА и еще одного типа – размером с нынешние РПК СН (возможно даже с лодку пр. 941), несущие несколько сотен крылатых ракет. Однако их строительство если и будет осуществлено, то лишь в отдаленном будущем.

Кроме того, возможно строительство малых ПЛ (до 20 на каждый из европейских флотов, 40-50 для ТОФ и несколько для Каспийской флотилии), предназначенных, в первую очередь, для обороны своего побережья (сходных, например, с северокорейскими ПЛ типа "Санг О"). Подобные лодки могли бы иметь по 6-8 ТА калибром 450 мм без возможности перезарядки. Разумеется, малая торпеда не гарантирует потопление корабля противника, однако вблизи своего берега может оказаться выгоднее не потопить корабль противника, а вывести его из строя (в идеале – лишить хода). Для противника спасение поврежденного корабля во "враждебных водах" может стать гораздо более серьезной проблемой, чем спасение экипажа корабля затонувшего. В конечном счете, это может привести его к дополнительным потерям.

Что касается концепции строительства надводного флота, то его целью может быть "проецирование силы" в страны "третьего мира", "демонстрация флага", а также повышение боевой устойчивости подводных сил. При этом надо признать, что первые две из этих трех задач не являются для нас критически важными.

По-видимому, у России нет необходимости в наличии прибрежного («москитного», «литорального») флота, т.е. корветов и катеров. Гораздо проще (и, скорее всего, гораздо дешевле) установить вокруг основных ВМБ, а также на Сахалине и Курилах несколько дополнительных полков береговых ПКР большой дальности, каждому такому полку должен придаваться еще и зенитно-ракетный дивизион. Боевая устойчивость и боевые возможности береговой обороны от этого лишь возрастут. Кроме того, побережье должны защищать войска береговой обороны. Необходимы лишь минно-тральные корабли, которые следует строить, исходя из возможности их использования в мирное время в качестве патрульных.

По минимуму, такой ВМФ является достаточным (особенно, если построить еще 3-4 корабля пр. 11356 для СФ и 10-12 для ТОФ). Развертывание строительства полноценных авианосцев в адекватном количестве (хотя бы 4 единицы) в обозримом будущем не представляется возможным из-за отсутствия не столько финансовых средств, сколько опыта, кадров, производственных мощностей и кораблей обеспечения.

Очевидно, океанский флот РФ необходимо восстанавливать именно путем строительства одного типа кораблей океанской зоны (5-6 для СФ, 10-12 для ТОФ), которые, видимо, будут классифицироваться как эсминцы. На них должны быть установлены УВП для размещения в различных сочетаниях универсальной МБР, морского варианта ОТР "Искандер", различных КРМБ (включая ПКР и ПЛУР), различных ЗУР (очевидно, унифицированных с ЗУР ЗРС С-400 и С-500). Возможно, имеет смысл установки на этих кораблях АУ главного калибра 152 или даже 203 мм. Это обеспечило бы уверенное поражение любых кораблей противника и большого спектра береговых целей.

Кроме того, имеет смысл приобрести за рубежом корпуса крупных контейнеровозов и лихтеровозов для переоборудования их в авианосцы (или, скорее, в носители БПЛА), УДК и ДВКД. На них могли бы базироваться корабли на воздушной подушке, либо скоростные катамараны модульного типа в вариантах десантного корабля, тральщика, артиллерийского и ракетного катера. Возможно также приобретение некоторое количество десантных катамаранов типа американских JHSV. Кроме того, в случае восстановления океанского флота имело бы смысл создание тяжелых экранопланов для замены транспортов снабжения. В первую очередь, подобные корабли должны пойти, разумеется, на ТОФ.

Однако всё это, начиная с эсминцев, является для России, как было сказано выше, "предметом роскоши". Строительство и закупки указанных кораблей возможны лишь в случае успешного выполнения всех остальных описанных программ вооружения ВМФ и других видов ВС, т.е. в лучшем случае, лет через 10-15.

Разумеется, главной базой ТОФ должен быть не приграничный Владивосток на побережье запертого Японского моря, а Петропавловск-Камчатский. Это, с одной стороны, обеспечит оборону Камчатки, с другой – беспрепятственное развертывание флота в океан.

Вполне очевидно, что ничего подобного делаться не будет из-за полного отсутствия у военно-политического руководства РФ стратегии развития чего бы то ни было, включая, разумеется, ВМФ. Флот будет развиваться откровенно хаотично под влиянием нескольких разнонаправленных факторов – упорная подготовка к прошлым войнам (с Грузией) или войнам, вероятность которых, мягко говоря, не очень высока (с НАТО); деятельность лоббистских структур в ВПК, навязывающих ВС вообще и ВМФ в частности не то, что им нужно, а то, что может сделать ВПК; традиционное для России «сухопутное» руководство флотом. Но, как бы не было это обидно морякам, Россия – континентальная страна. И погубление флота страну не погубит (что не раз подтверждалось в нашей истории). Хотя, разумеется, гораздо лучше было бы не губить флот, а строить его.