СБР НАТО, как и весь Североатлантический альянс в целом, прошли через целый ряд внутренних трансформаций. В стратегической концепции НАТО, принятой в 1999 г. в Вашингтоне, отмечалось, что развязывание крупномасштабной войны против альянса не ожидается, на первое место выходит задача реагирования на кризисные ситуации, в т.ч. и за пределами зоны ответственности блока. Источниками кризиса могут стать международный терроризм, распространение ОМП и технологий двойного назначения, территориальные претензии, национальные и религиозные противоречия и т.д. Была поставлена задача контролировать такие кризисы и не допускать их перерастания в вооруженные конфликты. На ее решение была ориентирована новая структура ОВС НАТО, которым теперь предстояли не крупномасштабные боевые действия, а участие в локальных войнах и миротворческих операциях.
Для сухопутных войск была разработана концепция создания армейских корпусов быстрого развертывания (Rapid Deployable Corps), которые должны приводиться в готовность к выполнению поставленных задач за срок, не превышающий 90 суток. При этом передовая группа штаба корпуса должна пребывать в район применения в течение 10 суток, ПУ тактического звена развертываются за 20 суток.
За создание каждого АК БР, как правило, отвечает одна страна, выделяющая для него большую часть боевых соединений и командного состава. В частности, именно государство-основатель должно предоставить в состав АК (либо обеспечить предоставление другой страной-членом НАТО) бригады связи, РХБЗ, реактивной артиллерии, армейской авиации, инженерную, транспортную, тылового обеспечения, а также батальон военной полиции. Некоторые АК являются многонациональными, т.е. в них нет одной "доминирующей" страны. Штаб АК включает в мирное время 170-450 военнослужащих, представляющих не менее 5 стран альянса.
"Базовыми" АК БР стали Объединенный АК БР НАТО, "Еврокорпус" (созданный в рамках ЕС, а не НАТО), германо-голландский, германо-датско-польский, итальянский (создан на базе СБР Италии), турецкий (создан на базе 3-го АК Турции), французский, греческий (на базе 3-го АК ВС Греции, состоящего, впрочем, из одной пехотной бригады) и испанский (на базе легких сил ВС Испании) корпуса.
Объединенный АК БР НАТО был задействован в Боснии и Герцеговине в 1995 году и Косово в 1999 году. Его штаб организовывал ввод и развертывание войск в зону конфликта и руководство ими. В дальнейшем управление передавалось другим органам НАТО и ЕС. Изначально он включал 1-ю бронетанковую и 3-ю механизированную дивизии Великобритании, 1-ю бронетанковую дивизию США (сейчас дислоцирована на территории США), 7-ю танковую дивизию ФРГ (сейчас расформирована), механизированную дивизию «Акуи» Италии, 2-ю мотопехотную дивизию Греции, 1-ю механизированную дивизию Турции (сейчас расформирована), СБР Испании, датскую мотопехотную дивизию. В настоящий момент СБР Испании и греческая дивизия исключены из ОАК БР, 1-я танковая дивизия Германии заменила расформированную 7-ю, соответственно, в составе корпуса формально числятся 5 дивизий. По сути, лишь ОАК БР НАТО имеет практический боевой опыт в рамках указанной концепции. Остальные корпуса прошли через них лишь на уровне штабов. С весны 2003 года штабы АК БР (первым был германо-голландский) на ротационной основе (по 6 месяцев) руководили силами НАТО в Афганистане. Следует подчеркнуть, что речь идет именно о штабах, а не о частях и подразделениях, входящих в состав корпусов.
В 2003 году были формально созданы Силы первоочередного взаимодействия (Response Forces) НАТО. По ротации (на срок 6 месяцев) за формирование их сухопутного компонента отвечают штабы АК БР. СПЗ решают задачи ведения самостоятельных боевых действий, проведения операций по урегулированию кризисов и гуманитарных операций, обеспечения развертывания более крупных группировок, противодействия терроризму и распространению ОМП и т.д. Они заменили недолго просуществовавшие Силы немедленного реагирования, которые, в отличие от СПЗ, имели постоянный состав. Предполагается, что СПЗ должны перебрасываться в район кризиса на первоначальном этапе операции. При необходимости они должны становиться основой для развертывания более крупных группировок. Наиболее вероятными районами их действий назывались Афганистан, Балканы, Палестина, Ирак, Африка, однако нигде они в реальности до сих пор задействованы не были.
Штаб СПЗ должен развертываться за 5-30 сут. Сухопутный компонент СПЗ включает одну бригаду, в которую входят 2-3 мотопехотных, 1-2 десантных батальона, батальоны инженерный, связи и РХБЗ (как было сказано выше, за формирование этой бригады отвечает штаб одного из АК БР). Авиационный компонент может включать 5-7 истребительных эскадрилий, способных совершить не менее 200 вылетов в сутки. В состав морского компонента СПЗ были переданы постоянные соединения ВМС НАТО в Атлантике и Средиземном море (каждое включает по 6-10 эсминцев и фрегатов и 1 танкер) и постоянные соединения минно-тральных сил на Севере и Юге (по 7 тральщиков). Для обеспечения стратегических перебросок выделены 6 арендованных самолетов Ан-124, американский С-17, 8 транспортных судов.
В 2006 году было объявлено о достижении оперативной готовности СПЗ, однако вскоре выяснилось, что эта готовность является фикцией, большинство стран НАТО не хотят выделять свои подразделения в состав СПЗ. В 2009 году СПЗ были разделены на дежурные силы (Immediate Response Force) и резервные силы (Pesponse Forces Pool), что, на самом деле, привело к утрате даже формальной боеспособности СПЗ.
Еще одной концепцией НАТО является концепция Многонациональных оперативных сил, которая подразумевает участие в операциях альянса стран, в него не входящих, а также проведение некоторых операций под руководством ЕС. Ответственность за подготовку и проведение операций МНОС возлагается на верховного главнокомандующего ОВС НАТО. Штаб группировки МНОС включает штабы 3 видов ВС, спецопераций и психологических операций. Развертывается такой штаб за 40 суток. На развертывание всей группировки численностью не менее 50 тысяч человек может уйти более 90 суток.
Хотя сегодня созданию и применению МНОС в НАТО уделяется максимум внимания, их эффективность пока, мягко говоря, неочевидна. Например, они практически никак не проявили себя в Афганистане. Как было сказано выше, штабы армейских корпусов быстрого развертывания руководят силами НАТО в этой стране, но сами силы в операции не задействуются (те контингенты, которые направляются в Афганистан, никак напрямую не связаны с СБР и СПЗ). А ведь именно операции типа афганской рассматриваются командованием альянса как типичные для применения в них МНОС.
Пока успехи «быстрого развертывания» и «первоочередного задействования» имеют место, в основном, на ежегодных учениях. Можно отметить, что сухопутные силы СПЗ, мягко говоря, невелики и вести серьезные боевые действия просто не способны.
Возможно, это является одной из причин того, что начинают возникать разного рода альтернативные проекты, в первую очередь – европейский. Кроме того, постепенное превращение Евросоюза в подобие конфедеративного государства естественным образом ставит вопрос о формировании единой военной политики и создании общих ВС.
В начале 90-х по инициативе Франции и Германии был создан "Еврокорпус", который первоначально включал бронетанковую дивизию Франции, 10-ю танковую дивизию ФРГ, 1-ю механизированную дивизию Испании, 1-ю механизированную дивизию Бельгии, франко-германскую мотопехотную бригаду, роту из Люксембурга (в настоящее время французская, испанская и бельгийская дивизии расформированы). Командование корпуса меняется между представителями входящих в него стран по ротации. "Еврокорпус" может находиться в подчинении как НАТО (где включен в число АК БР), так и ЕС. В течение полугода штаб корпуса руководил операцией КФОР в Косово.
В 1992 году была принята Петерсбергская декларация, в которой европейцы провозгласили намерение независимо от НАТО «решать гуманитарные, спасательные и миротворческие задачи, направлять воинские контингенты для урегулирования кризисов, в т.ч. путем принуждения к миру». В 1999 году была подписана Хельсинская декларация об основных параметрах военного строительства ЕС. Были созданы Военный комитет и Военный штаб ЕС, разработана концепция боевых тактических групп. К 2008 году их предполагалось иметь 13 (затем было принято решение увеличить их число до 18 с продлением срока формирования до конца 2010 года) по 1,5-2,5 тысяч человек в каждой. Они должны обладать способностью за 5-15 суток перебрасываться в район кризиса, находящийся за пределами ЕС, и автономно действовать там месяц. Каждая группа может включать 4 (мото)пехотные и 1 танковую роту, батарею полевой артиллерии, подразделения боевого и тылового обеспечения, представляя собой, таким образом, усиленный батальон. Предполагается, что боевым группам придётся действовать в сложных природно-климатических условиях. Наличие мандата ООН желательно, но необязательно.
Франция, Италия, Испания, Великобритания и Швеция должны сформировать по одной мононациональной боевой группе, все остальные группы должны быть многонациональными, причем большинство из них сформирует та же "большая пятерка". Так, французам предлагается возглавить, кроме своей мононациональной, еще две группы: в одну из них должны войти также бельгийские подразделения, во вторую – бельгийские, немецкие, испанские и люксембуржские. Итальянцы встанут во главе сразу трех многонациональных групп: в одну войдут также румыны и турки (хотя Турция не входит в ЕС!), в другую – венгры и словенцы, в третью – испанцы, греки и португальцы. Также две многонациональные группы возглавят немцы: в одну войдут подразделения из Голландии и Финляндии, во вторую – из Чехии и Австрии. Испанцы возглавят группу, которую также составят немцы, французы и португальцы. Кроме того, предполагается сформировать единственную морскую (амфибийную) боевую группу, включающую 4 испанских и 3 итальянских десантных корабля. Британцы сформируют группу, совместную с голландцами. Шведы возглавят Северную боевую группу, в которую войдут также финны, норвежцы, ирландцы и эстонцы
Состав Северной боевой группы довольно примечателен. Все остальные группы по своему составу являются полностью или почти полностью натовскими. Т.е., страны, подразделения которых входят в состав групп, являются членами НАТО. При этом задачи они должны выполнять независимо от НАТО, что заведомо создает возможность конфликтов между этими двумя структурами. Что касается Северной группы, то Норвегия, являясь членом НАТО, не входит в ЕС. Это единственная страна – не член ЕС, которую пригласили к формированию европейских боевых групп (второй может стать Турция). Швеция, Финляндия и Ирландия – члены ЕС, не входящие в НАТО. И только Эстония осуществляет «смычку», поскольку входит и в НАТО, и в ЕС.
Кроме "большой пятерки", боевые группы должны сформировать Греция (совместно с Кипром, Болгарией и Румынией), Чехия (совместно со Словакией) и Польша (под ее командование должны поступить подразделения из Германии, Словакии, Латвии и Литвы). В 2009 году было объявлено о создании "Веймарской" группы под руководством Польши с включением подразделений из Германии и Франции.
Вполне очевидно, что цель создания боевых групп – чисто политическая. ЕС хочет играть самостоятельную роль в мировых делах. При этом, как показывает практика участия европейских стран в операциях НАТО, боеспособность их ВС очень низка. Они полностью зависят от США в плане средств боевого обеспечения (разведки, связи, управления, РЭБ, тылового снабжения, возможностей дозаправки самолётов в воздухе) и глобальных перебросок, при этом имеют крайне ограниченные возможности по применению высокоточного оружия (здесь они тоже почти полностью зависят от американцев). Самое же главное в том, что европейцы категорически не готовы всерьёз воевать. Чувствительность к потерям в европейских армиях достигла таких масштабов, что их всё труднее становится считать армиями вообще. Дополнительно усложняет ведение совместных операций (это относится к контингентам как ЕС, так и НАТО) необходимость политических согласований с руководством ряда европейских стран, а также разного рода ограничения, накладываемые политиками на своих военнослужащих. Количество и характер таких ограничений оказываются разными для подразделений разных стран, причем часто они таковы, что воевать при их соблюдении возможным не представляется. Именно эти причины, как уже было сказано выше, тормозят процесс создания СПЗ НАТО.
Сам по себе планируемый состав боевых групп подтверждает тот факт, что участие их в войне не предусмотрено. Просто потому, что одним батальоном много не навоюешь. Тем более, если предполагаются автономные действия в течение целого месяца. В «нормальном» бою батальон вряд ли сможет автономно провоевать больше часа. Таким образом, единственным потенциальным противником боевых групп мыслятся, очевидно, крайне слабые и малочисленные вооруженные формирования, не имеющие никакого вооружения, кроме легкого стрелкового. Соответственно, единственный возможный ТВД – наиболее слаборазвитые страны Азии и Африки, где нет даже сколько-нибудь серьезных партизанско-террористических формирований. Это подтвердила операция ЕС в Демократической Республике Конго (бывшем Заире), проведенная в мае-декабре 2006 года с целью обеспечения порядка во время парламентских и президентских выборов. Численность контингента ЕС составила 2600 человек (ровно половину дала Франция, еще 760 человек – Германия), из коих всего 1200 находились в Киншасе (столице ДРК), остальные – в соседнем Габоне и на борту немецкого транспорта «Берлин». Фактически, для формирования всего одной боевой группы было задействовано 18 стран! Основной причиной быстрого прекращения операции стало нежелание большинства стран-участниц ее продлевать, хотя ни в каких боях европейцам участвовать не пришлось.
В целом, считается, что европейские боевые группы находятся в состоянии оперативной готовности с 2007 года. Фактически же этих групп нет и, очевидно, никогда не будет. Не было ни малейшей попытки их задействовать в миссиях ЕС в Македонии, Боснии и Герцеговине, Чаде, ЦАР. Впрочем, «контингенты» ЕС в этих миссиях, как правило, не дотягивают даже до размера одной боевой группы.
Таким образом, все оперативные компоненты ВС НАТО и ЕС пока очень сильно напоминают «бумажных тигров». Или даже мыльные пузыри. Видимо, поэтому на саммите НАТО в Уэльсе в сентябре 2014 года зашла печь о формировании еще одних СБР, что автоматически стало признанием недееспособности существующих. Есть сильнейшие подозрения, что у этого мероприятия будет прежний результат. На данный момент, хотя с того саммита прошло уже более полугода, никаких СБР как не было, так и нет. Более того, несмотря на всю антироссийскую истерию, никто не собирается выделять никакие реальные контингенты для этих СБР.
Уже в начале 2015 года вновь зашла речь о создании единой европейской армии, что стало автоматическим подтверждением фиктивности европейских боевых групп. Однако согласия по этому поводу в ЕС нет. Кроме того, совершенно неясно, как эта армия будет формироваться и станет ли она заменителем уже существующих национальных армий или дополнением к ним. Практически нет сомнений в том, что ничего у европейцев и здесь не получится. Если люди не готовы воевать, то структурные преобразования уже не помогут.