После Луцкого прорыва и успехов в Карпатах главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Алексей Брусилов не оставил попытки продолжить наступление своих армий. Прежде всего – на Волыни. 16 сентября 1916 года грянула пятая битва за Ковель, 29 октября – шестая.

В сентябре командующий 8-й армией генерал Алексей Каледин получил от Брусилова приказ сместить направление главного удара чуть южнее – на Владимир-Волынский, не забывая при этом о Ковельском направлении. Может сложиться впечатление, что было принято некое новое стратегическое решение. На самом деле Ковель и Владимир-Волынский разделяет всего 50 километров. Наступление 8-й армии (в которую были включены части Гвардейского отряда генерала Владимира Безобразова,  смещенного с этой должности еще в августе) должна была поддержать Особая армия генерала Василия Гурко (8 армейских корпусов) и приданные им дивизии 4-го Сибирского стрелкового корпуса (30 000 бойцов). Параллельно в наступление на своих направлениях – на Львов и в Карпатах – должны были отправиться 7-я армия генерала Дмитрия Щербачева, 11-я армия генерала Владимира Сахарова и 9-я армия генерала Платона Лечицкого. Всего к концу сентября силы Юго-Западного фронта составили более 1 миллиона солдат и офицеров при 3213 орудиях, 5 056 пулеметах, 538 бомбометах и 59 минометах. Больше, чем в начале наступления ЮЗФ в июне 1916-го. Таким образом, потеря 1 798 офицеров и 114 627 солдат убитыми, 8 819 офицеров и 663 560 солдат ранеными и 475 офицеров и 95 750 солдат пропавшими без вести была возмещена за счет маршевых пополнений и дивизий, переброшенных с других фронтов. Вероятно, это одна из причин, толкнувших Брусилова к решению продолжать наступление. К слову, противник во время передышки тоже не дремал. К осени на Восточный фронт было переброшено 260 000 резервистов и 34 дивизии, снятые с Западного и Итальянского фронтов. Их численность подсчитать весьма затруднительно, так как эти боевые соединения понесли изрядные потери в предыдущие недели на Сомме и Изонцо и были пополнены по ходу движения на восток лишь частично. Перевес русской армии в живой силе был примерно в 300 000 штыков и сабель. 

Такие географические названия как Корытница, Свинюхи, Райместо, Кисилин, Красностав, Квадратный лес навсегда останутся в военной историографии, посвященной кампании 1916 года. В этих местах болотистая река Стоход с множеством рукавов и затонов уже не мешала наступлению, как это было во время первых лобовых сражений за Ковель. Но мешало другое  – массированная оборона германо-австрийских войск, налаженная за месяцы позиционной войны, усталость ударных дивизий и потеря многих кадровых солдат и офицеров, еще остававшихся в строю после двух лет войны как в армейских, так и в гвардейских частях.

Бои возобновились 16 сентября, и вскоре наши войска расширили плацдарм у деревни Корытница (в 40 км юго-восточнее Владимир-Волынского). С этого плацдарма и начали готовить наступление на  украинский город, находящийся ныне в 10 верстах от польской границы. Цель, определенная штабом Брусилова была очевидна: прорвать австро-германский фронт и выкатиться во фланг противнику севернее – у Бреста и южнее – у Львова. Кроме того, открывалась прямая дорога на польские Люблин и Варшаву. В случае успеха, видимо, предполагалось, что Западный фронт генерала Алексея Эверта ударит на Брест, а южное крыло Юго-Западного фронта накроет Закарпатье и Румынию.

Сохранилось описание боевых действий Лейб-Гвардии Егерского полка у деревень Корытница и Свинюхи от 16 сентября 1916 года. «13.00. Егеря вышли из окопов и пошли в атаку. Немцы встретили атакующих очень сильным ружейным и пулемётным огнём. 13.07. Атака идёт, немцы открыли заградительный огонь. 13.14. Вся лощина перед германскими окопами в дыму и пыли от массы разрывов, и с наблюдательных пунктов ничего не видно. 13.45. Прибежал на наблюдательный пункт командира полка телефонист 10-й роты и сказал, что рота заняла германский окоп. 13.50. Прибыл раненый егерь 3-й роты и сказал, что проволока противника цела и рота залегла у проволоки. Кроме того, у противника оказалась вторая линия проволоки в кустах, недоступная наблюдению. Противник всё время ведёт сильный ружейный и пулемётный огонь по нашим ротам, залегшим у проволоки. 14.35. 8-й армейский корпус снова начал артиллерийскую подготовку. 10-я рота егерей заняла две линии германских окопов, но при движении дальше были встречены сильным огнём из 3-й линии и с фланга. Несколько снарядов нашей артиллерии попали в нашу 10-ю роту. 6-я рота выдвинута для заполнения разрыва между 10-й ротой и армейцами. Связь с батальонами установлена. Тяжело раненного в живот подпоручика Ниротморцева видел наблюдатель 1-й артиллерийской бригады поручик Мартынов, которому Михаил Юрьевич сказал: «Я счастлив, что служил в лейб-гвардии Егерском полку и умираю с мыслью о моей матери». 21.00. Разрешено произвести смену передовых батальонов. I и III батальоны после смены отведены в резерв в дер. Скирче, так как потери слишком значительны и к бою в ближайшие дни неспособны. В результате боя на всём фронте 8-й армии максимальный успех достигли 1-я гвардейская дивизия и Модлинский полк, так как только преображенцам, егерям и модлинцам удалось закрепиться в занятых ими участках неприятельской позиции. Потери. Убиты: штабс-капитан Тихонович, штабс-капитан Гарф, подпоручик Князев. Ранены: капитан Кутепов, штабс-капитан Осетров, штабс-капитан Печковский, поручик Нотбек II, подпоручик Хвощинский, подпоручик Ниротморцев (примечание: умер от ран). Контужены: полковник Герих, штабс-капитаны Перепелицын, Огранович, Гапонов, поручик Прилуков, прапорщик Пядышев. Контужен и остался в строю капитан Белокопытов. Убито 198 егерей. Ранено 699 егерей, из них 54 остались в строю. Контужено 104 егеря, из них 54 остались в строю. Без вести пропавших 70 егерей». Таким образом, за 8 часов боя полк потерял треть от штатного состава.

Но на этом Брусилов и его штаб не успокоились. Спустя четыре дня те же самые полки были брошены в новую атаку. Правда, егеря атаковали вторым номером, следуя за лейб-гвардии Измайловским полком. Потери составили до полутысячи человек, и от полка осталась половина. В строю –  только 18 офицеров из 60. В результате 1-я Гвардейская дивизия выбила немцев из передовых линий обороны, но продвинуться дальше уже не могла. Примерно также проходили бои и на других участках: минимум успеха и колоссальные потери в лобовых атаках. Следует добавить, что наступлению 20 сентября должна была предшествовать суточная артиллерийская подготовка. Однако она прекратилась значительно раньше, за 7 часов до атаки, не нанеся укреплениям противника значительного ущерба. Зато своевременно предупредив его о нашем наступлении.

Подобных штабных «ляпов» осенью 1916 года в полосе наступления под Ковелем и Владимир-Волынским было в избытке. Равно как и цинизма в решениях и оценках высших генералов. Даже уважаемый в войсках командарм-8 Алексей Каледин позволил себе такую оценку действий гвардии в 5-м Ковельском сражении: она «симулировала атаки». Это при потере половины людей?

Следующее наступление Брусилов и, соответственно, Каледин с Гурко запланировали на 29 сентября. Но тремя днями ранее немцы нанесли упреждающий удар и разгромили 4-й Сибирский стрелковый корпус. 10-я Сибирская стрелковая дивизия перестала существовать. Новые потери, теперь уже в обороне, понесла и так уже обескровленная Гвардия. Этот бой настолько ошеломил Ставку и штаб ЮЗФ, что было назначено специальное расследование для определения виновных в гибели сибирцев. «Из дознания видно, что дивизионные резервы опоздали и что начальствующие лица не были вполне осведомлены, почему своевременная поддержка дивизии распоряжением командира 1-го гвардейского корпуса и командующего армией не могла быть оказана», – писал в Ставку генерал-квартирмейстер штаба ЮЗФ Николай Духонин. Однако к персональной ответственности никого не привлекли.

Также никто не отменил намеченное на 29 сентября наступление. Оно продолжалось несколько дней и носило совершенно бессмысленный характер. Пехоту бросали в лобовые атаки, которые методично отражались противником. 6-е и последнее Ковельское сражение сильно напоминало бои под Верденом, где немцы систематически атаковали, а французы одну за другой перемалывали их дивизии. С той разницей, что на сей раз мясорубка была в руках у германцев. Это заметила даже далекая от армии и фронта государыня Александра Федоровна, написавшая Николаю II: «Дай снова приказ Брусилову остановить эту бесполезную бойню, младшие чувствуют, что начальники их тоже не имеют никакой веры в успех там – значит, повторять безумства Германии под Верденом?».

Брусилов остановил бойню 3 октября, после прямого приказа императора. Запоздалого, надо признать, приказа. Именно после «Ковельской осени» началось разложение русской армии, солдаты которой потеряли доверие к своим генералам. Февральский и Октябрьский перевороты 1917 года своим успехом во многом обязаны кровавым неудачам на Волыни в августе-октябре 1916-го. 

Точное количество людских потерь, понесенных Россией в ПМВ неизвестно. Но большинство историков и демографов в разных странах говорят о примерно 8 миллионах человек (убитые, умершие от болезней, раненые, контуженные, отравленные, пленные и пропавшие без вести). Пали на поле брани 1,3 миллиона (по военному историку генералу Николаю Головину). На Юго-Западном фронте генерала Брусилова с июня по сентябрь (плюс три октябрьских дня) потери значительно превысили 1 миллион человек, только убитыми – чуть более 200 000 (согласно современному историку Сергею Нелиповичу). То есть безвозвратные потери были в полтора раза выше, чем в среднем на протяжении всей войны.