Русскому солдату выговаривать название «Козиово» было неудобно. Вот и превратилось маленькое село, растянувшееся вдоль берега горной речушки Орява на западном склоне Сколевских Бескид, - в «Козювку». 

Карпаты – горы хоть и невысокие, но непросто устроенные. Их часть, расположенная на севере и западе, называется Бескиды, которые в свою очередь делятся на несколько частей. Сколевские Бескиды – это горные хребты с максимальными высотами чуть более километра, меж которыми по узким долинам петляет единственная дорога, соединяющая крупный город Закарпатья Мукачево со Львовом. То есть, если смотреть с запада на восток, ведет из Венгерской равнины в Галицию, на Подольскую возвышенность. Эта дорога петляет и мимо Козювки, расположенной в самом узком месте. Поэтому никому не известное село превратилось зимой 1915 года в «ключ Лесистых Карпат». 

Здесь, в борьбе за высоты хребта Звинин, за дорогу Мукачево – Стрый – Львов схватились войска Императорской германской Южной армии под командованием генерал-полковника Александра фон Линзингена, специально созданной для прорыва на Стрыйском направлении, и части XXII армейского корпуса 8-й армии Юго-Западного фронта (командующий корпусом – генерал Александр-Павел фон ден Бринкен). Корпус занял позиции, которые прежде в течение нескольких дней умудрились удерживать 5 пехотных и 4 казачьих полка Стрыйского отряда, на которые навалилось 5 германских дивизий.

Стоит специально отметить, что Южная армия имела в составе помимо разношерстных австро-венгерских частей и даже легиона Сечевых стрельцов (добровольческое формирование из проживавших в Австро-Венгрии галичан, насчитывавшее до 2,5 тысяч штыков) 50 тысяч германских отборных солдат. В частности, из 1-й пехотной и 3-й гвардейской дивизий. К слову, в апреле в Южную армию перебросили еще 40 тысяч германцев. Немаловажно, что перед наступлением штаб Южной армии временно возглавил Эрих Людендорф.

Но в полном порядке был и XXII корпус русской армии. Отличные боевые части, зарекомендовавшие себя еще в Восточной Пруссии в самом начале войны. А именно: 1-я, 2-я, 3-я и 4-я бригады финляндских стрелков (по 8 батальонов каждая). Корпус втянул в себя и части Стрыйского отряда, обстрелянные и привыкшие к горным условиям. Речь о 78-й пехотной дивизии под командованием генерал-лейтенанта Александра Альфтана. О том, насколько успешно, начиная с 6 февраля, сражалась против Южной армии 78-я дивизия, говорит такой факт: ее командир за эти бои был награжден орденом св. Георгия III степени. Из высочайшего приказа о награждении: "Генерал Альфтан упорнейшими боями на всем фронте, лично руководя действиями отряда, в течение 16 дней сдерживал напор превосходнейших сил противника, причем отряд ввиду выдвинутого его положения имел необеспеченные фланги. Отходя под напором сильнейшего противника и упорно задерживаясь на встречных позициях, генерал Альфтан дал тем возможность сосредоточить достаточные силы, чтобы окончательно задержать дальнейшее наступление противника…».

Южная армия атаковала Козювку и прилегающие к ней ключевые высоты с редким остервенением. Обороняли эти позиции части, входившие в так называемую колонну генерал-майора Николая Обручева: 1-я Финляндская стрелковая бригада и постоянно сменявшие друг друга несколько пехотных полков. Об интенсивности боев свидетельствует следующее: только финляндские стрелки за полтора месяца отбили более 60 атак противника. А рекорд ими был поставлен 7 февраля, когда было отражено 22 атаки! Если прибавить, что и наступление, и оборона, и контратаки велись в невероятно сложных условиях горной зимы, на обледенелых склонах, в отсутствии фундаментальных оборонительных сооружений, хоть каких-либо дорог к вершинам, можно только удивляться стойкости солдат обеих сторон. В горах, подобных Карпатским, резко сужается тактический выбор ведения боя. Обходные маневры практически невозможны. Применение кавалерии затруднительно. Все штурмовые операции приходится вести в лоб. А значит, нести огромные потери. Для русской стороны двухмесячные бои около Козювки, равно как и на других участках Юго-Западного фронта, осложнялись тем, что все сильнее ощущался патронный и особенно снарядный дефицит. Все чаще приходилось использовать штыковой бой, все чаще в контратаки шли без всякой артподготовки.

Один из самых ярких примеров приводят многие военные историки и публицисты. Присутствует он и в самом подробном исследовании боев под Козиово и за гору Маковку Василия Каширина, изданном в 2010 году ИА «Регнум». Автор в свою очередь ссылается на дневник начальника оперативной части штаба XXII корпуса капитана Генерального штаба Александра Верховского, прибывшего в Карпаты в апреле 1915 года после излечения от раны в Петрограде:  "Далее Верховский описывает один эпизод той борьбы. Оборону на высоте 992 близ Козювки занял батальон 1-го Финляндского стрелкового полка под командованием подполковника Янкевского в составе 10 офицеров и 800 стрелков. Батальон, постоянно находясь под ураганным огнем артиллерии противника, оборонял высоту в течение двух суток, отбив за это время множество германских атак. После смены с горы сошли командир батальона, 1 офицер и 16 стрелков; еще человек 50 было отнесено в лазарет. Остальные навсегда остались на высоте 992».

Среди прочих тягот горной войны зимой-весной 1915 года – запрещенные боеприпасы, которые применили австрийцы на этом театре военных действий. А именно – разрывные пули «дум-дум». Свое название разрывные пули получили благодаря названию пригорода в индийской Калькутте, где на британском патронном заводе впервые наладили их производство в 1895 году. Если точнее, местечко называлось «Дам-Дам».  Спустя всего 4 года адское изобретение запретила международная мирная конференция в Гааге. В 1907 году запрет был подтвержден на 2-й Гаагской конференции. И, в целом, страны-участницы Первой мировой войны этому правилу боя следовали. Но случались срывы. Об использовании противником пуль «дум-дум» в Карпатах русские начальники доложили в Ставку. Далее произошел обмен «любезностями» между Великим князем Николаем Николаевичем и венским главным штабом. Русские угрозы оказались существеннее, и безобразия прекратились.

После двух месяцев обороны Козювки мы потеряли часть этой позиции при самых неприличных обстоятельствах. Немцы и австрийцы назвали этот бой Пасхальным сражением. И вот почему: Пасха в тот год была ранняя, выпала на 4 апреля. Незадолго до праздника финляндских стрелков отвели на отдых и заменили солдатами 237-го пехотного Грайворонского полка второочередной 60-й пехотной дивизии. По поводу дальнейшего документов не сохранилось, но солдатская молва гласила, что перед Пасхой русская сторона обратилась к противной с предложением короткого перемирия – на Светлую седмицу. Гренадеры-тевтонцы вроде как дали слово, но утром 9 апреля германцы появились в русских окопах. В плен попало 1 500 солдат и 10 офицеров, включая командира полка полковника Москули. С высоты «992» успело скатиться только 400 грайворонцев при 8 офицерах. 

Сама Козювка, разрушенная до основания, осталась под контролем русских сил генерала Обручева. Но главная высота досталась германцам. Это означало, что над всей линией обороны нависла опасность, и ликвидировать ее можно только одним способом: отбить отданное грайворонцами. 

Разумеется, Карпатская операция зимы-весны 1915 года – это не только ожесточенные бои за Козювку. Как австро-германцы, так и русские были настроены на большое наступление. Массированный удар Юго-Западного фронта с выходом на Венгерскую равнину – таков был стратегический замысел Ставки. И вот что вышло. В направлении Мукачево – Стрый, а также в Буковине первым атаковал противник. В эти же дни войска 3-й (генерал-лейтенант Радко Димитриев) и 8-й (генерал от кавалерии Алексей Брусилов) армий двинулись в наступление севернее: между северными отрогами Карпат и Вислой – на Краков и в районе Дуклинского перевала в Низких Бескидах (ныне – польско-словацкая граница) соответственно.

В день, когда пала высота «992» над Козювкой, а вместе с ней и еще одна ключевая высота на кряже Звинин – «943», командующий Юго-Западным фронтом генерал от инфантерии Николай Иванов издал директиву, приказывающую войскам Димитриева и Брусилова усилить давление до предела. Но предел к этому моменту уже был достигнут: более двух месяцев непрерывных боев в нечеловеческих условиях измотали войска окончательно. Даже в штабах поняли, что выполнить директиву невозможно. Спустя пять дней Иванов распорядился остановить наступление и зацепиться за позиции на хребтах в Низких Бескидах.

В XXII корпусе задачу поняли по-своему. Чтобы зацепиться, надо вернуть потерянные ключевые высоты над Козювкой (24 апреля германцы захватили еще один пик над селом – гору Острый, «высота 1026»). А заодно сбросить противника с двух вершин еще одной ключевой горы в 7 верстах от Козювки – Маковки. Тем более что благодаря освободившимся войскам 11-й Осадной армии после сдачи австрийцами крепости Перемышль появилась возможность значительно усилить XXII корпус резервами. Что и было сделано. 

Но почти забытый подвиг успешного штурма Маковки в апреле-мае 1915 года – это отдельная история.

               Михаил Быков,